спит. Жена похрапывает на пуховой подушке. Лидка с генералом, получая повышенную дозу адреналина, радуются жизни на балконе.
Кто кому мешает?
Но вот однажды Лидкин муж зачем-то неуместно просыпается. В самый неподходящий момент. Сначала хвать – нет жены рядом на супружеском ложе. Потом – и в туалете нет! И на кухне воду не пьет! Ну, он пошел в полном недоумении на балкон курнуть. Чтоб хоть что-то как-то спросонок сообразить. А тут сверху спускается в ночной рубашке разгоряченная Лидка! Как десантница прямо на боевом задании! И муж, совершенно обалдевший, зачем-то поднимает голову наверх и сталкивается глаз в глаз с наглым генеральским зрачком! Муж, не менее ловкий, чем Лидка, только более крупный и накачанный, недолго думая немедленно поднимается по проторенной уже Лидкой горной тропе и дает генералу понять, что любым радостям бывает предел, а адреналин… ну, вот те адреналин!!!
Тут на беду просыпается и генеральская жена, которую Лидкин муж попутно вводит в курс дела и советует получше следить за своим маленьким принцем, а то седина в бороду, а бес в ребро. Наглядно, собственными руками, показав генеральскому ребру, как в него инсталлируется бес, муж победоносно удалился тем же путем, какой проделывала еженощно его бедовая супружница Лидка. После чего Лидка «падает со стремянки» и долго просит прощения у обиженного супруга. Как-то они в итоге находят общий язык.
Непонятно с женой генерала, которая, собственно, и поведала Тане продолжение истории про синяк и стремянку. Она, узнав о гусарских похождениях мужа, принялась глубоко анализировать события балконной жизни и пришла к выводу о собственной вине во всем случившемся. Раз, говорит, это было, значит, ему чего-то не хватало! Значит, что-то во мне не так! Может, надо имидж сменить?
И правда – пошла поменяла имидж! Такая стала – фу-ты ну-ты. Теперь, наверное, книги по сексуальному воспитанию читает. Меняет себя.
После веселой истории со счастливым финалом пришел черед другому рассказу.
Одна их общая хорошая знакомая в Индии сейчас в себя приходит от глубокого потрясения. Семь лет благополучно жила с мужем. Все было, как на рекламном ролике «Семейное счастье». Муж – достаточно молодой преуспевающий банкир. Полеты на каждый уик-энд в самый лучший отель самой интересной страны. Настя, жена, сразу как поженились, родила ему двойню, причем, как по заказу, девочку и мальчика. Красавцы дети. Быстро вернулась в форму, стала краше прежнего. На всякий случай через полтора года опять родила. Девочку. Испугалась, что мужу хотелось сына, родила через год парня. Проблем не было: няньки, бабушки. Она, чтоб не числиться в мужних женах, а быть настоящей, к тому же деловой, женщиной, завела себе дорогой магазинчик, где зверствовала по-черному с персоналам, срывала, видно, накопившееся раздражение. Трудно все же быть идеальной женой! Но магазин очень помогал. С мужем благодаря выпусканию паров в бутике держалась она большим молодцом: духи, шелка, улыбки, цветы. Просто идеальная примерная мать и жена.
И вот однажды она, причем по его же просьбе, лезет в его прикроватный столик, чтоб передать ему с шофером какие-то документы на машину, а под документами видит квитанции на покупки в дьюти-фри, оформленные на имя некоей Натальи Плутенко, причем шопинг совершался в Милане в то самое время, когда там в деловой поездке находился верный супруг и многодетный отец. И сумма шопинга – двадцать тысяч евро!
Настя окаменела. Передала требующиеся документы ожидавшему в прихожей шоферу. Бумаги на покупки засунула поглубже. Поехала скорей в салон, навела красоту, детей с няньками – в загородный дом, устроила ужин при свечах. Все – просто прелесть.
Она убеждает себя, что найденные бумаги не имеют никакого отношения к ее семье. Ну, мало ли какая баба летала с мужем по делам в Милан. Живут дальше.
Опять муж в зарубежной командировке. Все хорошо. Прилетает, подарки, поцелуи – живи и радуйся. Она уже совсем успокоилась. Радуется, а почему бы нет? В магазине уволила пару продавцов для полного счастья. Дома спокойна и безмятежна. Верная домработница берется распаковывать чемодан супруга. Он, кстати, на работе. Настя красится перед выходом.
– Ой, – говорит домработница, – смотрите, Настенька, что тут случайно у Сергея оказалось!
И вытягивает из чемодана женские трусы! Пару за парой! Грязные!
У Насти в глазах темно. Но она – железная женщина. Глазом даже не моргнула.
– Сергей с мамой летал. Она только что звонила, смеялась. По ошибке белье к нему в чемодан засунула.
А трусы… Стринги… Кружевные, со стразами. В общем, мама та еще должна быть, если увлекается такими многообещающими аксессуарами.
– Давайте мне их в пакетик, я сейчас ей завезу, – велит Настя.
По дороге она, естественно, все это мерзкое дело выбрасывает в ближайшую помойку. И понимает наконец более чем отчетливо, что, безусловно, есть у мужа любовница, причем хорошо, если всего-навсего одна. Или плохо? В общем, хоть она и в смятении страшном, а осознает, что этими погаными грязными проститутскими трусами конкурентка дает ей, жене, знать о своем существовании. Такая азбука Морзе: я тут-тут, тут-тут-тут, давай поскорее скандаль, выгоняй мужа, а я быстренько его пойму и приму. И еще Настя понимает, что, в принципе, так устроена сейчас жизнь, что никакими многочисленными прекрасными и воспитанными детьми и никакими громкими скандалами и ультиматумами, а также уверениями в вечной великой любви она не удержит своего завидного во всех отношениях мужа. Поэтому она решает молчать. Не обращать никакого внимания. Даже если стадо любовниц выстроится в очередь перед ней и будет потрясать самыми вескими доказательствами измены мужа, она будет смотреть сквозь них, как сквозь чисто вымытое стекло. Только в этом случае есть у нее шансы на победу в конкурентной борьбе.
Берет она снова себя в руки, которые между тем уже заметно трясутся на нервной почве.
А дальше происходит вообще несусветное. Муж опять, как водится, улетает. Дети проводят время с ее родителями. Она, зная, что муж в командировке не один, просто уже не в себе. Дома не может сидеть. Едет к подруге Инке, сидит с ней, делится впечатлениями. Плачет, чего от нее никто никогда не видел, сколько ее знает. Потом сочувствующая Инка везет ее домой. Высаживает у подъезда. Ждет, чтобы Настя вошла. В подъезде свет, покой. Подняться – всего на второй этаж. Инка уже заводит машину, понимая, что все в порядке. Звонит ее мобильный.
– Зайди!!! – кричит Настя не своим голосом.
Инка бежит. У закрытой двери стоит Настя, вся трясется.
– Там кто-то есть!
И показывает головой в сторону своей квартиры.
Инка, конечно, сначала не поверила. Подумала, бедная Настя с горя окончательно тронулась. Но какой-то отчетливый шорох уловила, сама себе говоря: «Не может быть».
– Пойдем туда? – спрашивает у дрожащей Насти.
– Нет, – шепчет та, – пойдем на улицу, на окна посмотрим.
И что вы думаете? Дверь лоджии настежь открыта, с нее свисают связанные простыни, следы крови на земле – нереальная картина криминальной жизни столицы нашей Родины.
Они снова крадутся в Настин подъезд. Настя по дороге, заикаясь, рассказывает, что сначала она спокойно отперла дверь, увидела в прихожей свет. Подумала, что наверняка сама забыла выключить. Но тут услышала чье-то сдержанное дыхание. И поняла, что за углом, в коридоре, кто-то точно стоит и поджидает ее. Чуть-чуть призрачно колыхалась неясная тень. Тогда она сделала шаг назад и захлопнула дверь. И сразу позвонила Инке. Все это длилось считаные мгновения.
Решение она приняла самое верное. Ей шестое чувство подсказало, не иначе.
Зашли они вместе к Насте. У порога валяется внушительного вида страшенный нож. Вот с этим ножом ее в коридорчике поджидал вор. Или убийца? Повсюду кровь – это он когда через окно лез, поранился, видно. В роскошной супружеской спальне на широкой кровати вывалены все достойные изумления Настины украшения. И платья все порезаны, и шубы, и сапоги… В лохмотья. А мужа вещи висят целехонькие. Над всем этим уродливым ворохом никчемного тряпья, которое еще недавно стоило миллионы, возлежит «эротическое фото»: голая жизнерадостная светловолосая девица с пятизвездочными силиконовыми сисенциями и сосисочными губищами (видимо, та самая Наталка Плутенко собственной персоной) и Настина дражайшая половина. Абсолютно голый, веселый, довольный и счастливый. Фото крупное, размером со
