Саша все понял.
– Лара, выйди, будь добра, – велел он медсестре, копошившейся за ширмой.
Та немедленно повиновалась, прошуршав за их спинами.
Дверь закрылась.
– Таня, сегодня пришел второй анализ. Раньше на день почему-то. Но – не важно. Неутешительная новость. Опять плюс, – выговорил Саша на одном дыхании.
– Какой плюс? Вы о чем, ребята? – встревожился Олег.
– А он у нас ничего не знает про плюс, – ласково пропела Таня. – Ты расскажи ему, Саша, про то, какой-такой плюс у нас нарисовался.
– Мы в плюсе! – радостно обернулась она к мужу. – Скажи ему скорей, Саш. Не томи. Тем более все подтвердилось.
У нее даже сердце не екнуло от новости хорошей. Собственно, она так и хотела, об этом и мечтала по пути сюда. Такой именно диагноз ей был нужен для полного счастья. Только бы еще на рожу «малыша родного» взглянуть. И все!
Но сейчас предстояло полюбоваться родным, так сказать, лицом. Как там у Фета?
Вот-вот… Будут сейчас волшебные изменения. И робкое дыхание будет. За все надо платить. За весь энергообмен. Валяй, конь в пальто, подключайся! Знание – сила!
Она видела, как побледнел Олег от Сашиных слов.
Отлично! Один – ноль! Вернее, увы: один – один…
Саша тем временем показывал Олегу бланки анализов. Тот смотрел на них, как кролик на удава. Понимал и не понимал.
– Тили-тили, трали-вали, это все мы проходили, хоть нам совсем не задавали, – промурлыкала абсолютно довольная эффектом Таня и подмигнула Саше.
Олег молчал, обхватив голову обеими руками.
– Но и это еще не все! – голосом доброго телеведущего пропела Таня. – Далеко не все! У нас с Сашей для тебя главная новость припасена, да, Саш? Отличная новость, пляши! Я беременна! Уже больше месяца! Вот оно как! Ты хотел беби? Так оно есть! Подпорченное немного беби, с ВИЧем, понимаешь?
У Олега округлились глаза.
– Одно только непонятно мне, Саш, – продолжала Таня, не отводя взгляда от лица мужа. – Проясни, пожалуйста, ситуевину. Народ жаждет знать: за каким хером, ты, доктор, пустил эту свою лажу насчет моего бесплодия?
Олег моргнул и кивнул.
– Да, я как раз об этом шел говорить… Что это было? – спросил он, как бы не совсем очнувшись от обморочных новостей.
– Что это было? Вы о чем? Что-то я вас совсем не пойму, ребята. Какое бесплодие? Когда о нем речь шла? – очень правдоподобно заудивлялся Александр Иванович. – Кто вам сказал?
Он еще святую невинность надумал из себя изображать. Вообразил, она ничего не докажет. Ох как же он ошибается…
– Саш, подожди, – вымолвил Олег, еле заметно пришепетывая, что случалось с ним в минуты особо сильного волнения. – Саш, ты хочешь сказать, что о Танином бесплодии никогда ни с кем не говорил, никогда не считал ее бесплодной?
– А с какого перепугу я бы ее считал бесплодной, интересно? Вот перестали вы с ней предохраняться, она тут же забеременела. Несмотря на возраст, кстати. Ты, Тань, прости, но в медицине существует термин «позднородящая». После двадцати пяти лет, представь себе, женщина считается позднородящей. Ну, сейчас модно молодость продлевать. На Западе все почти перешли на роды после тридцати… Однако позднородящим забеременеть гораздо труднее. А у тебя организм замечательный, все как часы сработало.
Искренне у него получалось. Достоверно. Просто, как правда.
Похоже, он и вправду не имел отношения к теме Таниного «бесплодия». Это, наверное, муженек сам выдумал для своей «родной малышки», чтобы пожальче выглядеть в ее дорогих глазах. Накипело у него…
На Сашу, наверное, зря она набросилась. Тут так и хочется поверить.
Если вообще можно кому-то и чему-то верить.
– Так, – произнес Олег. – Понятно.
– Что тебе понятно? – спросил Саша.
– Понятно, что я… Конченый дебил. Что теперь делать? Мне, похоже, кровь надо сдать? Хотя… И так все понятно… Но я завтра поеду и сдам.
Таня сидела и делала вид, что внимательно разглядывает бланки собственных анализов. На самом деле все ее внимание было направлено на Олега, его реакцию, мучения, страдания начального этапа осознания всего ужаса. «То ли еще будет!» – знала Таня на собственном опыте.
– А все-таки с бесплодием я ничего не понял, – обратился Саша к Олегу, – какие тут ко мне претензии и что это было?
– Я… я позже тебе объясню, Саш, – выдавил Олег, – забудь сейчас об этом, извини.
– И мне поясни кое-что, ладно? – попросила Таня, не отрывая глаз от бланка анализа.
Смотреть на мужа ей не хотелось.
Взгляд ее, до этого рассеянно блуждавший, вдруг сконцентрировался. Она заметила какое-то несоответствие. Как очнулась. Вчиталась в цифирки на бланке. Подняла голову на Сашу. Еще раз вчиталась. Взяла первый бланк. Сопоставила. Опять глянула на Сашу.
– Что? – спросил он. – Что там такое?
– Саш, дай мне, пожалуйста, мою карту. Что-то я ничего не пойму. Или у меня крыша съехала окончательно, или…
– Что ты увидела? – заинтересовался Саша, вынимая из картотеки Танину карту.
– Ты понимаешь, всю свою долгую жизнь позднородящей я была уверена, что группа крови у меня первая. А чтой-то тут в обоих анализах стоит вторая группа? А? Может, я путаю что-то. День сегодня путаный…
Олег заинтересованно придвинулся, склонился над Таней. Она отодвинулась, как в общественном транспорте отодвигаются от чужого.
– Таня, Таня, прости меня, – шепнул Олег. – Я очень виноват.
Она постаралась отодвинуться еще дальше.
– И вот еще что… Вопрос попутный возник… – Таня порылась в своей сумке и достала записную книжку, которую так старательно заполняла в самолете. Она, кажется, сегодня летела в самолете? Сегодня? Или сто лет назад?
– Я когда сдавала повторный анализ? Я сдавала повторный анализ третьего октября! А почему тут значится второе?
