Тьфу! Только зря воздух сотрясала. Никому ничего не доказала. Даже сестру ее доводы убаюкали. И только.
Значит, такие доводы. Дурацкие. Потому что сейчас, перед тем как заснуть, она собиралась думать о Лешем. Ничего особенного. Не о встрече мечтать. Не о любви. Просто вспоминать и вспоминать. Как она увидела лошадку с дедом. Как дед подсаживал ее в тележку. Как интересовался, давно ли она мылась, бедная бабка. И как потом… Как потом он вышел – без бороды… Такой, что сердце упало. И еще – как они ехали на «мерине». И она спала. И было ей так хорошо, как никогда. Так спокойно, уютно…
Лена укуталась в одеяло и уснула.
Утром пришло решение.
Выбросить все из головы – раз.
Думать только о проблеме с музеем – два.
Она не одинока. У нее есть Риточка – это три.
И ставим жирную точку, стирая знак вопроса.
А случай в лесу, правда, удивительный. Вот и вспоминать Лена обо всем этом будет, как о чуде. Это чудо произошло вовсе не ради нее, а ради спасения картин. Разве это неясно?
Однако Алексей как ни в чем не бывало заехал к ней на работу. Собственной персоной. Доложил о делах. Рассказал, что адвокат звонил. Спокойный. Сказал, все будет хорошо. Он зря обычно не обещает, а тут уверен был почему-то. Договор заключил с подзащитным. То есть дела идут.
– Ну что? Поедем отсюда? – как о чем-то давно решенном спросил Леший.
– Куда? – оторопела Лена.
– Ко мне. В избу. Тут же дышать нечем. А дела все сделаны. Я уже видеокамеры купил, установку заказал. Гошка туда едет. Ты отчет о командировке составила. Что еще?
– То есть как что еще? Я вообще-то работаю. Каждый день. У меня дела.
– Но ты же можешь у меня работать!
– О чем ты? Кем? Конюхом?
– Да ладно тебе. По своим искусствоведческим делам можешь где угодно сидеть и писать.
– Ты себе как-то странно все представляешь. Я не могу не ходить работу. Я ее люблю. Мне тут хорошо. Это понятно?
– Понятно. Ты бизнесвумен. Но я же именно тебя встретил. Надо к какому-то соглашению приходить. Нам же уживаться придется.
Он так был уверен в том, что не зря сбрил бороду, что, казалось, другого варианта, как планировать совместную жизнь, и не предусматривал.
– Я не могу работу оставить, – повторила Лена, вздохнув.
– Ну, на выходные? Поедем? Я тебя заберу. Поедем, а?
– На выходные поедем, – неожиданно для себя самой согласилась Лена. – Там музей близко, наших проведаем. Картины из сейфа достанем. Полюбуемся.
На картины посмотреть захотела и Маня. Поехали втроем. Передохнув, наглядевшись на спрятанные сокровища, отправились в музей. Везла их та самая лошадка, которая остановилась перед Леной в лесу.
В музее царило спокойствие. Будто ничего и не изменилось, будто не грозит никакая опасность.
Лена радостно обнялась с дочкой. Та удивительно посвежела и похорошела, свежий воздух и музейный покой сделали свое дело.
Свен и Гоша уехали в пятницу в Москву – дела. Им на смену в понедельник собирались прибыть друзья, проверенные надежные люди. Лена присматривалась к тому, как общаются между собой Доменик и ее дочка. Они чем-то неуловимо походили друг на друга. Худенькие, приветливые. Но – не пара. Увы. Мало ли какие планы строит мать! Дочерям и сыновьям виднее. Они все решают по-своему.
Ночевали у Алексея в избе. Болтали втроем допоздна, смеялись, как давным-давно, в детстве. Лена не ждала ничего, кроме того, что уже было. А было – просто и хорошо.
Больше на выходные выбраться из Москвы у Лены не получилось. Навалились дела.
Следствие будто бы и не велось. Чему там вестись? Следствию и так все ясно. Свидетель есть. Для обвинения хватит. Однако должен был пройти как минимум месяц, чтобы дело оказалось в суде. Так положено по закону. Тщательное изучение показаний. Справки, характеристики. На все это требуется время.
Доменика вызывали несколько раз на допросы. Являлся он в сопровождении адвоката. Разговоры велись ни о чем, намеками. Спрашивали, не надумал ли он.
– Что именно надо надумать? – спрашивал Доменик.
– Это известно вашей матери, – такой давался ответ.
Удивляла всех спокойная уверенность Афанасии, Доменика и адвоката. Суд их не пугал.
– Ничего, в суде все решится, поверьте, – успокаивал адвокат.
Время тянулось медленно. Но дожили и до суда.
Накануне собрались во флигеле у Афанасии Федоровны.
Леший веселил публику выдержками из книги «Беспорядок в американских судах». В ней собрали реальные выражения, произнесенные в зале суда:
ЮРИСТ: Вашему сыну, двадцатилетнему, сколько ему лет?
СВИДЕТЕЛЬ: Ему двадцать… Точно, как уровень вашего IQ.
ЮРИСТ: Вы присутствовали, когда была сделана ваша фотография?
СВИДЕТЕЛЬ: Вы что, издеваетесь?
ЮРИСТ: Итак, день зачатия был восьмого августа утром?
СВИДЕТЕЛЬ: Да.
ЮРИСТ: И что вы делали в это время?
СВИДЕТЕЛЬ: Я трахалась.
ЮРИСТ: У нее было трое детей… Так?
ОБВИНЯЕМЫЙ: Да.
ЮРИСТ: Сколько из них мальчиков?
ОБВИНЯЕМЫЙ: Ни одного.
ЮРИСТ: А сколько было девочек?
ОБВИНЯЕМЫЙ: Ваша честь, по-моему, мне нужен другой адвокат… Можно мне адвоката не идиота?
ЮРИСТ: В связи с чем был прерван ваш брак?
СВИДЕТЕЛЬ: В связи со смертью.
ЮРИСТ: И в связи с ЧЬЕЙ ИМЕННО смертью он был прерван?
СВИДЕТЕЛЬ: Угадайте…
ЮРИСТ: Вы могли бы описать того человека?
СВИДЕТЕЛЬ: Среднего роста, с бородой.
