получаса личного времени с тех пор, как я вскочил в 6 утра. Лицо у меня, как подгоревший бифштекс, а характер совершенно ожесточился. У нас были призовые артиллерийские стрельбы из малокалиберных пушек с абсолютно разочаровывающими результатами».
В конце августа «Джуно» был направлен в Средиземное море. После короткой стоянки в Гибралтаре 29 августа — 2 сентября крейсер проследовал к Мальте. Несколько месяцев службы под началом Артура Уилсона стали для Битти отличной школой и одновременно его первым опытом в качестве командира корабля. Уилсон по праву считался величайшим экспертом на флоте в деле маневров большими соединениями кораблей.
Прибыв на Средиземное море, «Джуно» сразу же был задействован в ежегодных больших учениях. Высшее военно-морское командование с 1901 г. начало практиковать ежегодные совместные учения Флота Ла-Манша и Средиземноморского флота с тем, чтобы дать возможность флагманам приобрести опыт командования крупными эскадрами и соединениями кораблей. Во время этих учений традиционно отрабатывались практика блокады флота условного противника, траление и постановка минных полей, отражение торпедных атак. От командиров кораблей в первую очередь требовалось знание всех тонкостей судовождения, хорошая подготовка артиллеристов и, естественно, результативность артиллерийских стрельб, а также четкая организация погрузки угля.
Молодой честолюбивый капитан I ранга поставил своей задачей сделать крейсер «Джуно» образцовым кораблем Средиземноморского флота и очень нервничал и раздражался по поводу любых промахов или нерадивости офицеров и матросов своей команды. Однако вскоре его настойчивость стала давать неплохие результаты: «Проклятый угольщик не мог пришвартоваться к нашему борту до 11 вечера. После того как его пришвартовали и все подготовили, мы начали погрузку в 11.30 и закончили в 1 час ночи. Матросы работали, как троянцы, перенося по 166 т угля в час, при норме 110 т, тогда как за все предшествующие три года они ни разу не превысили показатель 64 т в час. Даже старший офицер улыбался, хотя поначалу он был страшно раздражен из-за того, что я сломал весь установленный им порядок и организовал все по-своему. Но цель оправдывает средства, и старикан зла на меня не держит. Мы поужинали сардинами с луком, почти как первые христиане, и добрались до постелей только к 2.30 ночи…».
Уже тогда Битти начал серьезно размышлять над многими проблемами военно-морской стратегии и тактики и о влиянии на них новых морских вооружений, прежде всего торпедного оружия и подводных лодок. При этом он всячески поощрял инициативу и самостоятельность суждений своих подчиненных. Он был, пожалуй, единственным командиром корабля на всем Средиземноморском флоте, который после очередных тренировок и маневров собирал своих офицеров на совещание и разбирал с ними имевшие место промахи либо удачные решения. Причем подчиненным предоставлялась полная свобода «иметь свое суждение». Такая «демократия» вызывала только хмурое неодобрение вышестоящего начальства.
После «Джуно» Битти совсем недолго прослужил на крейсере «Эррогант» и в октябре 1904 г. был назначен командиром «Суффолка». Броненосный крейсер «Суффолк» был новейшим кораблем, только что вступившим в состав флота. Он имел водоизмещение 9 800 т, был вооружен четырнадцатью 152-мм орудиями главного калибра и восемью 76-мм пушками. Главная силовая установка позволяла ему развивать скорость хода до 23 узлов.
Служба Битти на «Суффолке» совпала с периодом, когда командование Средиземноморского флота осуществлял адмирал лорд Чарльз Бересфорд, тот самый, который 20 лет назад подписал назначение Битти на «Александру». Наряду с Фишером он был одним из самых известных военных моряков Англии начала века. Как личность Бересфорд был, пожалуй, чересчур прямолинеен, импульсивен и подвержен влиянию со стороны некоторых морских офицеров из своего окружения.
Слабой стороной характера адмирала была любовь к показному блеску, стремление быть все время в центре внимания. Несмотря на аристократическое происхождение и титул лорда, Бересфорд не очень обременял себя какими-то моральными заповедями, и многие его поступки не давали повода называть его джентльменом. Тем не менее на флоте Бересфорд пользовался известным авторитетом и был очень популярен. Многие матросы и офицеры, служившие под его началом, отзывались о «Чарли Би» с симпатией и уважением. Громкую славу Бересфорду сделало участие в ряде сражений, в том числе в штурме Александрии, о чем уже упоминалось, а главное — активная самореклама.
К сожалению, уровень интеллекта и профессиональной подготовки этого адмирала-аристократа не мог соперничать с обаянием его личности. Как известно, Бересфорду удавалось совмещать военную службу с активной политической деятельностью. Он неоднократно избирался депутатом парламента. Нельзя сказать, что адмиралу сопутствовал большой успех на политическом поприще. Его публичные выступления были эмоциональны, и, на первый взгляд, он производил впечатление опытного оратора. Однако адмирал был слабоват по части аргументирования выдвигаемых им положений. Частенько он выступал просто не по существу.
Черчилль весьма едко высказался по поводу парламентской карьеры Бересфорда. Когда Бересфорд выступал в палате общин, Черчилль, по его словам, не мог отделаться от впечатления, что адмирал, идя к трибуне, не знал, о чем будет говорить; когда был на трибуне, не соображал, что говорит; когда возвращался на место, не отдавал себе отчета в том, что сказал. Известный журналист Джеймс Гарвин однажды назвал Бересфорда «самым большим из всех существующих воздушных шаров».
Как флотоводец и командир Бересфорд был неутомим. Он имел редкий дар управлять людьми и при необходимости выжимал из них все что можно. Бересфорд мог неплохо осуществлять судовождение и маневры большими соединениями кораблей, но как стратег он котировался невысоко. Тем не менее сторонники адмирала искренне верили, что из него получился бы лучший первый морской лорд, чем из Фишера.
Командование Средиземноморским флотом Бересфорд начал осуществлять в лучших традициях времен «чистки и надраивания». Лайонел Даусон, служивший позднее под началом Бересфорда уже в водах метрополии, впоследствии вспоминал: «Никогда в своей жизни я не видел более „флагманского“ флагманского корабля… Все вертелось вокруг персоны адмирала, а церемония была возведена в абсолют… Главное воспоминание, которое моя память сохранила о тех днях, это бесконечные свистки, окрики, построения и постановки на вид». Флагманский корабль Бересфорда и подчиненный ему штаб Средиземноморского флота скорее напоминал двор феодального сеньора, окруженного верными вассалами, нежели командный состав крупного военно-морского соединения начала XX в.
Еще раз предоставим слово Л. Даусону: «Он (Бересфорд. — Д. Л.) блистал „великолепными манерами“! К команде корабля он обращался с такой торжественностью, как будто произносил речь в палате общин или на большом политическом митинге. Хорошо поставленным голосом он с расстановкой произносил: „Команда моего флагманского корабля… Ваш корабль, капитан Пелли..“. По мере того как он продолжал, интересно было наблюдать за восхищенными лицами матросов, которые с равным успехом воспринимали бы и лекцию о биноме Ньютона в его исполнении»!
Реджинальд Бэкон полагал, что окончательный разрыв между Фишером и Бересфордом произошел после того, как 4 декабря 1905 г. Фишеру было присвоено звание адмирала флота и тем самым его пребывание в Адмиралтействе продлилось еще на пять лет. Это окончательно разрушило все надежды Бересфорда на высший пост в военно-морской иерархии. Однако Бересфорд активно критиковал реформы Фишера и ранее. В сентябре 1905 г. Фишер жаловался: «… Этот вульгарный, хвастливый осел Бересфорд написал самую большую гадость, какую я только читал в своей жизни. Суть в том, что лорды Адмиралтейства — круглые идиоты, а Бересфорд — единственный человек, который что-то знает». Впоследствии конфликт между Фишером и Бересфордом выплеснулся далеко за пределы военно-морского ведомства, затопив страницы газет и трибуну парламента, практически расколов весь плавсостав на две враждебные группировки. Британский военный флот начала XX в. сотрясали чернильные залпы.
У Битти хватило благоразумия держаться в стороне от этих дрязг и не высказывать свое суждение в присутствии других офицеров. Хотя порядки, которые «Чарли Би» завел на Средиземноморском флоте, и в особенности нелюбовь адмирала к проявлению инициативы у подчиненных очень не нравились Битти. Но, несмотря ни на что, между ними всегда сохранялись прекрасные отношения. Возможно, потому, что оба были ирландского происхождения и страстно любили лошадей, собак и охоту. Причин для недовольства своим подчиненным у командующего Средиземноморским флотом также не было. Битти образцово выполнял свои служебные обязанности, и крейсер «Суффолк» по уровню боевой подготовки, несомненно, являлся
