обеспечения для претворения их в жизнь. Это была сугубо политическая сфера, и его успех целиком зависел от способности поддерживать хорошие отношения с министрами и, прежде всего, со своим непосредственным шефом — морским министром. В Адмиралтействе Битти пришлось иметь дело с пятью морскими министрами. Если бы они не отстаивали его взгляды в парламенте, правительстве и межведомственных переговорах, в особенности с министерством финансов и его главой, все планы Битти по развитию военного флота потерпели бы полный провал.
Уолтер Лонг, преодолев первое неприятное впечатление от претензий адмирала, впоследствии всячески поддерживал его инициативы, насколько это позволяло министру его слабое здоровье.
Самой сильной политической фигурой в этой пятерке был Леопольд Эмери, занимавший пост морского министра с 31 декабря 1922 г. по 28 января 1924 г… Эмери иногда приходилось ставить Битти «на место», когда адмирал угрожал «неконституционными действиями», но в целом они плодотворно сотрудничали и между ними царило взаимопонимание. Эмери, в отличие от своих предшественников на этой должности Уолтера Лонга и Артура Ли, всегда стремился лично вникать во все флотские проблемы, был на короткой ноге со многими адмиралами и командирами кораблей, и слыл активным поборником неограниченного наращивания морских вооружений. И впоследствии Эмери, уже не будучи морским министром по многим вопросам смыкался с представителями военно-морских кругов и отстаивал их интересы в парламенте и кабинете министров. «Черчилль, как министр финансов, повел сокрушительное наступление против морской программы, и по этому вопросу мне, как бывшему морскому министру, пришлось объединиться с моим преемником Вилли Бриджменом и с Битти и дать ясно понять Бодуину, что нельзя пренебрегать точкой зрения морского министерства, не вызвав правительственного кризиса.
Морское министерство сумело отстоять свое мнение, что минимальным требованием Англии при обсуждении в Женеве в 1927 г. вопроса о разоружении на море должно быть 70 крейсеров, необходимых для выполнения английским военно-морским флотом своих задач во всем мире. В 1930 г. лейбористское правительство малодушно пошло на уступку по этому пункту, согласившись урезать число крейсеров до 50 и приравнять его к числу крейсеров, имевшихся у США. Твердая позиция кабинета по этому вопросу привела к отставке лорда Роберта Сесиля, что было большим облегчением для тех, кто, подобно мне, считал, что его наивная вера в Лигу Наций может привести к утрате Англией сознания своей ответственности за сохранение мира во всем мире и особенно ее обороноспособности».
В январе 1924 г. впервые в истории Англии к власти пришел лейбористский кабинет, и Эмери в Адмиралтействе сменил Фредерик Челмсфорд, к которому Битти поначалу отнесся весьма подозрительно. «Сегодня, как я уже упоминал, Эмери отбыл и нелегкая принесла лорда Челмсфорда, который потерпел полный провал в качестве вице-короля Индии, а теперь, как законченный ренегат, предал консерваторов и переметнулся к лейбористам и социалистам. Я бы предпочел иметь дело с настоящим лейбористом, а не таким гибридом.» Однако очень скоро Битти переменил свое мнение о «министре-социалисте»: «Я имел продолжительную беседу с лордом Челмсфордом, и он мне понравился. Он производит впечатление трезвомыслящего и откровенного человека. Я думаю, вскоре он будет смотреть на вещи нашими глазами…». Прогноз Битти полностью подтвердился. Адмирал отлично сработался с Челмсфордом, и последний неизменно оказывал ему всемерную поддержку в нелегких дискуссиях с лейбористским министром финансов Филиппом Сноуденом.
Наилучшие отношения у Битти сложились с У. Бриджменом, возглавлявшим военно-морское ведомство с ноября 1924 по июнь 1929 г. «Вилли» Бриджмен, в силу своего характера, в наибольшей степени из всех пяти привык полагаться на своего главного профессионального советника. По свидетельству бывшего морского офицера, а затем лейбористского политика Дж. М. Кенуорти, «он являлся типичным сквайром, продуктом английской земельной аристократии. Поставленный в любые обстоятельства, его мозг автоматически будет работать в заданном направлении. Поставьте его во главе военного министерства, и он будет биться за то, чтобы иметь больше танков, больше тяжелой артиллерии, больше пехотных батальонов. Пожалуй, он стал бы настаивать и на сохранении кавалерии…».
Все пять морских министров безоговорочно признавали авторитет Битти как военного профессионала и за рамками формальных заседаний кабинета министров реальную морскую политику полностью отдавали на усмотрение первого морского лорда. Единственным из этой пятерки, с кем у Битти совершенно не сложились отношения, был Артур Ли, которому довелось возглавлять «военно-морскую часть» британской делегации на Вашингтонской конференции 1921–1922 гг…
Наилучшим образом их отношения могут охарактеризовать отрывки из записей в дневнике леди Ли: «2 марта 1921 г. А. (Артур Ли. — Д. Л.) сказал мне, что гражданские в Адмиралтействе и некоторые морские лорды очень довольны тем решением, которое предложил А., но другие морские лорды, включая Битти и Брока, склонны демонстрировать холодность и неприязненность. Он думает, что у Битти явно не в порядке с головой и что он принадлежит к числу военных руководителей типа „оголтелых кавалеристов“, которые не блещут глубиной или обширностью познаний, а вот Брок это действительно голова.
В течение последующих нескольких недель неприятности А. в Адмиралтействе были связаны с противоречиями между ним и Битти. который совершенно определенно слишком много выбалтывает прессе о своем желании инициировать большую судостроительную программу. Адмирал Бентник (секретарь по делам флота у А.), который очень осторожен, полагает, что Битти никогда не был лоялен по отношению к кому бы то ни было. В отношении А. его манеры почти всегда отвратительны, грубы и почти что нарушают субординацию, но А. проявляет сверхчеловеческое терпение и отказывается предоставить ему открытый повод для ухода в отставку.
24 апреля 1921 г. Мы с А. „побывали в свете“, отужинали с семейством Битти в имении Эшера, которое они сняли на сезон. Леди Битти сидела по одну сторону от А., а леди Лэсселс (племянница лорда Бальфура) — по другую. Леди Битти, как обычно, жаловалась А. С безапелляционностью и в совершенно шокирующем стиле: „Военные заслуги Дэвида остались непризнанными страной“. Это выглядит несколько странно после того, как ему пожаловали графский титул, звание адмирала флота, орден Бани 1-й степени, орден „За заслуги“ и сумму в 100 000 фунтов от парламента. Чего же он еще хочет — по-видимому, орден Подвязки, и если это так, то король совершенно справедливо отказался рассматривать этот вопрос».
По окончании войны британская военно-морская администрация столкнулась с массой проблем. На первый взгляд, положение Великобритании как великой морской державы казалось прочным и незыблемым. Разгром Германии и захват германского военного флота устранил самого грозного противника в борьбе за господство на морях. Британский флот насчитывал в тот момент около 1 300 боевых кораблей, суммарным тоннажем 3 250 000 т, что примерно было равно суммарному тоннажу военных флотов всех остальных стран вместе взятых. По основным классам боевых кораблей военный флот Великобритании насчитывал 42 дредноута и линейных крейсера, 28 линейных кораблей додредноутного типа, 4 авианосца, 120 крейсеров, 527 эсминцев и 147 подводных лодок. Личный состав британских военно-морских сил к моменту подписания перемирия насчитывал 438 000 матросов и офицеров. По военным программам морского строительства на британских верфях в различной стадии готовности находились еще 1 005 кораблей различных классов.
Но истощенной четырехлетней войной английской экономике было уже не по силам содержание такого чудовищного флота. Впрочем, в мирное время в таком количестве боевых кораблей не было необходимости. В составе флота числилось много устаревших кораблей, утративших свое военное значение. Согласно плану Адмиралтейства, подготовленному в июне 1919 г., в составе флота мирного времени сохранялось следующее количество кораблей основных классов: 33 дредноута, 8 линейных крейсеров, 60 легких крейсеров и 352 эсминца. Такой расклад был предложен адмиралом Сиднеем Фримантлом. Он по-прежнему верил в аксиому, что решающим орудием в борьбе за господство на море будут линейные корабли и что именно количеством линкоров будет измеряться морская мощь государств в послевоенном мире. В ответ на замечания критиков о возросшей роли подводных лодок, Фримантл указывал, что во время войны ни один английский или германский линкор не был потоплен торпедами.
Однако и такой флот был не по силам английской экономике. Общественное мнение также ожидало более радикальных сокращений военного флота и морского бюджета. Битти вынужден был подписать отправку на слом 38 линейных кораблей. В это число вошли не только все броненосцы додредноутного типа, но и несколько вполне современных дредноутов, еще не отслуживших свой срок. Вслед за ними отправились 2 броненосных крейсера, 87 легких крейсеров, большое количество миноносцев, подводных лодок и вспомогательных судов. К концу 1919 г. было демобилизовано 13 600 офицеров и 202 000 матросов и старшин. Численность личного состава мирного времени была определена в 150 000 человек.
