Андрэ Лихтенбергер
Центавры
ЧАСТЬ I
Наступила весна. На сверкающем небе солнце склонялось. Его косые лучи, проглядывая сквозь зеленеющий купол дубов-великанов и огромных буков, оживляли все. Сероватые и коричневые стволы деревьев искрятся.
Мхи и папоротники блестят и переливаются розовыми и голубыми тонами, благодаря покрывающей их массе всевозможных цветов.
Воздух наполнен благоуханием фиалок. В переплетающейся листве чирикают птицы. Кусты трещат. Четвероногие, пробираясь сквозь чащу, вдыхают спустившуюся свежесть.
Над лесом стоит звон от наполняющей его жизни… Подобно широкой реке, потоки солнца проникают в лес.
Давным-давно здесь был пожар; молния ударила в дерево и зажгла его, ветер раздул пламя.
И вот на почве, удобренной золой, благодаря солнцу и воде, появилась эта роскошная растительность.
Акзор и Пильта пасутся рядом. По временам олень останавливается и поднимает свой лоб, украшенный великолепными рогами, чтобы полюбоваться на подругу.
Нежный, он трется влажной мордочкой об ее изящный загривок. Она же охотно отдается его ласке. Но вот он снова вытягивает свою шею и принимается усердно жевать душистый мох.
Вдруг Пильта вздрогнула. В ту же минуту Акзор выпрямился. В десяти шагах, среди колючего кустарника, сверкнула пара желтых глаз. Убедившись, что его заметили, ягуар Рарам появляется из-за куста и зевает, потягиваясь, щурится, бьет хвостом по своим широким бокам, снова зевает потягиваясь и делает шаг вперед.
Акзор и Пильта недоверчиво поглядывают на него, готовясь к бегству.
Давно уже никто не видал Рарама. Многие говорили, что он переселился в более жаркие страны. Однажды он поклялся, что не будет убивать никого без разрешения Клеворака.
Но – увы! – его память коротка, а нрав так же скрытен, как когти, которые он прячет в своей бархатистой лапке.
Он кровожаден, может быть, забывая законы, он и предпочитает свежую пищу? Опять Акзор и Пильта погружают свои мордочки в траву и снова пугливо поднимают их, в тот момент, когда их губы касаются душистых веток.
Рарам опустил уши по сторонам своей плоской морды. Он прислушивается, глухо рычит. От бешенства пена появилась на его губах. Акзор весело играет своими бархатными рогами о ствол ясеня.
Весь народ, населяющий лес, прислушивается так же, как Рарам, Пильта и Акзор.
Целое стадо зайцев, подпрыгивая, несется к опушке леса.
Впереди их бежит вечно пугливый кролик Люль; он зовет свою самку, и лани толкают друг друга, пробуя свои молодые рога. Огромное стадо белых быков поднимается; они двигаются медленно, останавливаясь по временам, чтобы согнать муху или сорвать кустик душистой травы.
Их рассеянные взоры наблюдают за Коннионкой, дикой свиньей, которая собирает своих разбежавшихся поросят, осыпая их жестокой бранью.
Одним словом, все живущее удаляется, чтобы очистить дорогу тем, кто скоро придет.
Солнце склонилось еще ниже, тени удлиняются, красноватый отблеск делает зеленый ковер более ярким. Кое-где он пылает… Проворная лань мчится и исчезает вдали. Быки перестают мычать.
Делая длинные прыжки, Герта со своими волчатами перебегает опушку. Сначала слышался только смутный ропот леса. Затем стал доноситься шум, похожий на отдаленный гром, точно приближалась какая-то орда. Потом послышался стук копыт, ропот голосов и треск ветвей. Теперь же ясно был слышен размеренный топот галопа и воздух наполнился криками и ржанием животных королей.
Хозяева леса остановились вдоль триумфальной аллеи. Глаза их не выражают тревоги. Даже козлята стоят спокойно и не прижимаются к своей матери. Маленькие Тютюли храбро обнюхивают Вольна-лисицу, которая делает вид, что их не замечает.
Если бы не ужасный запах, то Пильта бы спокойно стояла перед волчицей, не боясь ее влажных клыков.
Кто осмелился бы преступить законы повелителей в тот момент, когда они приближаются? Галоп слышится сильнее. От него земля дрожит.
Доверчивое любопытство отражается во взглядах…
Сомнения нет – это они! В начале лесной просеки появилась торжествующая орда центавров, народа с шестью конечностями, народа-вождя, который происходит от солнца.
При виде их носы поднимаются кверху и морды вытягиваются; с двух сторон аллеи слышатся приветствия и крики…
Впереди своего народа несется король Клеворак. Он гордо держит свою славную голову. Годы посеребрили ее не согнув. Благодаря быстрому бегу, ветер растрепал его волосы и они развеваются густыми прядями вокруг его лба. Подобная белоснежным крыльям борода его лежит по обе стороны шеи. Покрытое глубокими морщинами лицо его сделалось смуглым от палящих лучей солнца. Под расширенным носом блуждает горделивая улыбка, открывающая безукоризненные зубы. Его торс, угло-
ватый и твердый, походит на ствол каштана. Смуглая кожа покрывает его мускулы. В широких руках с огромными пальцами он вертит целое дерево, молодой ясень.
Несмотря на солидные года, шерсть, покрывающая нижнюю часть тела, блестит. Четыре конечности, украшенные сильными копытами, носят вождя размеренным шагом. Густой хвост нервно бьет его по гладким бокам.
Его проницательные взоры оборачиваются то вправо, то влево, широкие губы полуоткрыты. Дружеским свистом он приветствует стада животных, преклоняющихся перед колоссальной силой центавров.
Позади вождя с радостным криком кинулась вся орда.
По обыкновению половина осталась с Генемом у красного грота, остальные здесь. Из их толпы выделяется лицо Харка, покрытое рубцами, его ослепительная борода и грудь такая же широкая, как у молодого трехлетнего быка. Недавно пантера Спирра, забыв запрещение, задушила козленка. Харк поймал ее в тот момент, когда она раздирала свою жертву, забравшись в чащу розового лавра.
Опьяненная кровью, Спирра бросилась на горло центавра. Она исцарапала все его лицо своими острыми когтями. Одной рукой Харк схватил ее за хвост и одним взмахом раскроил ей череп о ствол дуба.
Мяуканье Спирры не потревожит больше козлят, живущих в лесу.
Брошенное в общую яму тело ее напомнит любителям свежего мяса о законе Клеворака. Соперник Харка – это Кольпитру. Хотя он ростом и ниже рыжего Харка, зато превосходит
