Клеворак заявляет:
– Отчего бы народу с перепончатыми руками не переселиться вместе с нами?
Тритоны переглядываются: и вдруг из охватывает бешенная радость. И они принимаются выделывать уморительные прыжки. Ну, да, конечно, они отправятся тоже. Они укажут своим братьям дорогу и поддержат их во время усталости. После того дождя морская вода имеет дурной вкус, да и рыба попадается редко. В новой земле они без труда отыщут себе убежище в сто раз лучшее. Да и вода там здоровее и рыбы в изобилии. Могут ли центавры обогнуть залив вплавь? Ничего нет легче! На полдороги они остановятся, отдохнут на маленьком песчаном островке, который виднеется из воды.
Гургунд прекрасно знает болота, течения, ветры и четверти луны. Он выберет удобный момент.
Клеворак внимательно выслушивает его. Понимая важность своей роли, тритон глубоко задумывается, рассчитывает что-то на своих соединенных перепонками пальцах, наблюдает за тучами, смотрит на юг и на запад и, наконец, объявляет, что на третьей заре все их племя будет ждать центавров у красных гротов для того, чтобы вести своих братьев. Клеворак и Гургунд по нескольку раз повторяют одни и те же слова. Наконец-то они поняли друг друга! Центавры готовятся возвратиться вплавь. С ними вместе бросаются в воду и тритоны. Хвосты, торсы, руки и головы выплывают и снова исчезают под водой с головокружительной быстротой. Скоро повелители достигают берега, пожимают крепкие руки, встряхиваются и галопом пускаются к берегу. Несколько времени слышатся приветственные крики сынов моря. Но они уже далеко от тритонов, так как бегут очень быстро. Направляясь вперед, животные-короли, каждый мысленно, обдумывают слова Гургунда. Представляя себе свое будущее, они ужасаются опасному переходу и боятся незнакомой земли. Но, вспоминая прошедшее, они радуются тому, что победили смерть, и надежда снова рождается в их сердцах.
Завтра на рассвете тритоны явятся к красным утесам. На их зов центавры выйдут из гротов и поплывут позади них. С незапамятных времен животные-цари, отторгнутые с Востока холодным течением, постепенно следуют за солнцем. Веселые и спокойные года постепенно сменяются тревожными. Холодные дожди, похожие на поток, губят все живое, в особенности же столь необходимую для них рэки. Отыскивая драгоценные растения, центавры постепенно направлялись на запад. Теперь их влечет туда не страх перед неизбежным убийством, а инстинкт их расы. Радуясь принятому решению, с надеждой глядя в будущее, в последний день они или предаются отдыху, или гложут новые побеги и жуют кое-какие плоды, уцелевшие после наводнения. Одна Кадильда удаляется от своего народа, желая еще раз взглянуть на те места, где она провела свое детство и разлука с которыми заставляла ее сердце обливаться кровью. С восходом солнца она покидает грот; вдоль берега добирается до устья Лебяжьей реки и поднимается по ней.
После наводнения они не были больше на лужайке с каштанами. По мере того, как она приближается к ней. глубокая грусть проникает в ее душу. И здесь катастрофа разрушила все. Вследствие дождя река разлилась и затопила леса. Войдя в свои берега, она оставила после себя тенистую пустыню. Под вонючим илом все погибло. Те места, где прежде возвышались рощи, теперь покрыты мрачной грязью, только кое-где возвышаются жалкие группы оголенных деревьев. Да и сама лужайка неузнаваема. Молодые стволы вырваны потопом, который унес и старый дуб со всеми имеющимися в нем сокровищами.
Она ни за что не узнала бы местности, если бы не старые пни. устоявшие под напором воды. Все прошедшее умерло. В глубине души Кадильда испытывает горькую радость. После нее не останется ничего из того, что она любила. Она удаляется, не оборачиваясь, и углубляется в леса. Запах гниения отягчает воздух. Но вместо того, чтобы вернуться к морю, она отправляется прощаться со своими братьями-фавнами и с животными, которые ее так любили. Большая часть ее друзей пала жертвой ужасного дождя. Те, которые остались в живых, обезумев от страха, покинули негостеприимный лес. Несмотря на это, с некоторых пор жизнь снова воскресает в лесах. Не успела центавриха сделать несколько шагов, как слышится сильный шум в чаще.
Над кустами виднеются рога Акзора. Несколько самок следуют за ним. Мягкие мордочки трутся о руки девушки. Несколько кроликов скачут позади. Клон, обнюхивая своим рылом землю, приветствует ее рычанием. С довольным мяуканием пантера Спирра ласкается у ее ног. Наевшись доотвалу, она сегодня в хорошем настроении. Хищникам разрушение принесло пользу.
Нежные ноты звучат в голосе Кадильды, когда она, проводя рукой по ласкающимся к ней спинам, прощается
со всеми. Звери не понимают, конечно, ее речи, но их темный ум все-таки постигает что-то. Все тревожно жмутся к ней и с каждой минутой количество их увеличивается. Над ее головой носятся зяблики, синицы и снегири; они садятся на кустарники и улетают при ее приближении. Без сомнения, их маленькие испуганные души нуждаются в покровительстве девушки. Но вот перед ней, наконец, лагерь Пирипа. Эскорт Кадильды останавливается и она продолжает идти одна. Теперь страх фавнов уже начинает проходить, но радость еще не вернулась в их души. Под тяжестью влажной атмосферы, они проводят дни в поисках пищи. При виде Кадильды Пирип испускает радостный крик и подбегает к ней. После встречи на лужайке с каштанами, между фавном и белой центаврихой завязалась дружба. Они вместе вспоминают об убийцах и ведут удивительные разговоры.
Когда же девушка объявляет ему о переселении своего народа, лицо Пирипа принимает землистый оттенок и руки трясутся. Когда его братья будут далеко, что случится с ним? Лишенные своих защитников, как они будут жить на земле? Много раз заставляет он ее повторять слова Гургунда и спрашивает о дне, когда повелители погрузятся в соленые воды. Кадильда радуется его речам, так как печаль Пирипа и радует, и утешает ее вместе. Так сладко сознавать, что друг страдает по вас.
Но, к великому удивлению девушки, лицо козлоногого уже не выражает ни малейшей печали. Не забыл ли он о том, что ожидает его завтра? С равнодушным видом он прощается с центаврами. С сжавшимся сердцем Кадильда удаляется. Маленькие фавны весело топчутся под ее ногами. Она осторожно поднимает их, чтобы не задеть кого-нибудь из них. Фавны и фавнихи едва отвечают на ее прощальные жесты. В ту самую минуту, когда Кадильда подходит к лавровым деревьям, она бросает взгляд назад. Ее сердце сжимается позади нее Пирип кувыркается в траве, а фавнихи кувыркаются вокруг него. Так вот какую дружбу питают к ней рогатые братья!
Между тем, животные провожают ее через опустошенный лес. Но как только перед ними сверкнуло море, не осмеливаясь приблизиться к центаврам, они покидают Кадильду. Она дарит лаской каждого и затем удаляется. Они же долго следят за ней глазами и долго еще она слышит за собой голос оленя и жалобное мяуканье Спирры.
Центавры лежат на песке и в последний раз любуются солнцем, исчезающим позади далекой и неизвестной земли.
На юге, на севере, на востоке целые массы черных туч висят над землей так низко, что верхушки деревьев склоняются под их тяжестью. Но ослепительное светило медленно опускается среди розовато-голубого фона. Центавры чувствуют, как дрожат их сердца. Завтра вечером их ноги вступят на другой континент. И они будут дышать воздухом легким и нежным, согретым чудесными лучами.
Может быть, и повелители меряют взорами бесконечное пространство бурного моря. Зеленоватые волны бегут тихо-тихо за серебристыми волнами. Так движутся они без конца. Завтра целый день придется бороться с волнами. При этой мысли самые мужественные делаются серьезными. Дважды не умирают Располагать же своей судьбой не может никто, поэтому страх смерти тревожит еще животных-королей.
Но вот солнце исчезает. Страшный купол чернеющих туч спускается еще ниже. Не обрушится ли он на головы центавров? Ледяной ветер дует с суши. Все мрачно. По знаку, данному Клевораком, Хурико подносит к губам волшебную раковину. Ее рев звонко раздается среди тишины. Благодаря своей замечательной памяти, старуха затягивает прощальную песню Когда же она замолкает, все разом простирают руки к небу и в один голос умоляют верховную власть – солнце – отца всего живого
