отношения.
Она поймала мой взгляд, открыла глаза и посмотрела на меня с легкой улыбкой, играющей на губах.
– Опять беспокоишься обо мне, Кензи?
Моя напарница все же психопатка.
– Просто оцениваю, Дженнаро. Наглый сексизм, не больше.
– Знаю я тебя, Патрик. – Покинув окно, она вернулась на свое место. – Ты все еще играешь в старшего брата.
– И?
– И, – сказала она, проводя тыльной стороной ладони по моей щеке, – пора бы тебе прекратить.
Я убрал прядь волос с ее глаза как раз в тот момент, когда зажегся зеленый огонек светофора.
– Нет, – сказал я.
Мы оставались в ее доме ровно столько, сколько ей требовалось, чтобы переодеться в короткие, обрезанные джинсовые шорты, а мне – достать из холодильника пару бутылок 'Роллинг Рок'. Затем мы уселись на заднем крыльце, прислушиваясь к хрусту и треску накрахмаленного соседского белья на ветру и наслаждаясь хорошим деньком.
Энджи облокотилась на локти, вытянув перед собой ноги.
– Итак, на нас неожиданно свалилось дело.
– Да, – сказал я, глазея на ее гладкие загорелые ноги, пока мой взгляд не дошел до джинсовых шорт. В нашем мире, конечно, не так уж много хорошего, но только сумасшедший не согласился бы, что джинсовые шорты – отличное изобретение.
– Есть идея, как подступиться к нему? – спросила Энджи, и затем: – Прекрати разглядывать мои ноги, ты, извращенец. Ты уже практически женат. На данный момент.
Я пожал плечами, отпрянул назад, взглянул на яркое мраморное небо.
– Не уверен. Знаешь, что меня раздражает?
– Помимо музыки в приемных, рекламы и нью-джерсийского акцента?
– Я о нашем деле.
– Выкладывай.
– Почему имя 'Мойра Кензи'? То есть, если имя фальшивое, что вполне возможно, то почему именно моя фамилия?
– Существует такое понятие, как совпадение. Возможно, ты слышал. Это когда...
– Так. Еще кое-что.
– Да?
– Кевин Херлихи, кажется, приударял за тобой?
– Ну, нет. В конце концов, мы знаем его уже столько лет!
– И все-таки...
– Как знать? – сказала она. – Мне приходилось встречать много странных, неприятных мужчин в обществе красивых женщин и наоборот.
– Кевин не просто странный. Он садист.
– То же можно сказать о профессиональных боксерах. Но мы всегда видим их с женщинами.
Я пожал плечами.
– Предположим. Но как быть с Кевином?
– И Джеком Раузом, – сказала Энджи.
– Опасные ребята, – сказал я.
– Очень, – согласилась она.
– А кто общается с ними на бытовом уровне?
– Разумеется, не мы, – сказала она.
– Верно, – ответил я, – у нас хватает ума.
– И мы гордимся этим, – сказала она. – Остается только... – Она повернула голову и, бросив украдкой взгляд на солнце, посмотрела на меня. – Хочешь сказать... – проговорила она.
– Да.
– О, Патрик...
– Надо проведать Буббу, – сказал я.
– Думаешь?
Я вздохнул, так как на душе у меня было не очень весело.
