родиться им красавцами или уродами. Так уж получилось, вот и всe.
Он пожал плечами.
— Виноваты? Кто сказал, что они виноваты?
— Ты говоришь о зле, а это подразумевает чью-то вину. Должен же кто-то за всe ответить, рано или поздно?
— Конечно. Во всeм виновата только красота, — ответил он. — Чeрт бы еe побрал.
— Красота, как абстракция?
— Да.
— А красота в конкретных вещах?
— Да.
— Это же нелепо! Вина подразумевает ответственность, некий злой умысел…
— Разумеется, красота за всe ответит!
— Уж лучше выпей ещe кружечку пива.
Он выпил и снова рыгнул.
— Взгляни-ка — сказал он мне, — вон на того смазливого парня возле стойки, который старается подцепить девицу в зелeном платье. Боюсь, что скоро кое-кто набьeт ему морду. А этого могло бы и не случиться, будь он уродом.
Чуть позже Ник доказал правоту своего предсказания, лично расквасив парню нос за то, что тот обозвал его коротышкой. А значит, в его словах была некоторая доля правды. Ростом Ник был чуть выше четырeх футов. У него были руки и плечи настоящего атлета, он мог кого угодно побить «на кулачки». Голова у него была нормальных размеров с копной светло-рыжих волос, голубыми глазами и чуть свeрнутым набок, вздeрнутым носом. Сквозь густую бороду просвечивала улыбка, открывавшая с полдюжины редких желтоватых зубов. Обыкновенный человек, если бы не короткие скрюченные ноги.
Родился Ник в семье, где все были сплошь военными. Отец у него был генералом, и все его братья и сeстры, за единственным исключением, тоже были офицерами в тех или иных войсках. Детство он провeл, окружeнный со всех сторон атрибутами воинской профессии. Какое бы оружие вы не назвали — будьте уверены, Ник умел с ним обращаться. Он мог фехтовать, стрелять, ездить верхом, закладывать мины, мог ломать доски и чьи-нибудь шеи голыми руками, мог выжить в любых условиях и… проваливался на всех медкомиссиях любой армии в галактике, потому что был карликом. Я нанял его в своe время, чтобы он уничтожал последствия всех моих экспериментов, окончившихся не слишком удачно. Он ненавидел всe красивое и всех, кто был выше его ростом.
— То, что тебе или мне кажется красивым, может вызвать отвращение у ригелианца и наоборот, — заметил я. — Следовательно, красота — понятие относительное. Ты не можешь осуждать еe как абстракцию, потому что…
— Ты опять ничего не понял, — сказал он. — Просто они грабят, режут друг другу глотки, мучают себя из-за совершенно других вещей. Но в них есть своя красота, пусть другая, но красота! А она влечeт за собой зло.
— Но ведь красота в конкретных вещах для них…
— Постой, мы ведь торгуем с ригелианцами, не так ли?
— Ну и что?
— Значит, здесь может быть что-то общее. И вообще, хватит об этом трепаться.
А потом тот смазливый парень, что хотел подцепить девку в зелeном, прошeл мимо нас, направляясь в туалет, и по-дороге обозвал Ника коротышкой, потребовав, чтобы Ник убрал свой стул с его пути. На этом наш вечер в баре и закончился.
Однажды Ник поклялся, что умрeт в своих походных сапогах во время какого-нибудь сафари, но он нашeл своe Килиманджаро в больнице на Земле, где его почти-что вылечили от всего, что его беспокоило, за исключением быстротечной пневмонии, подхваченной в той же самой больнице.
Случилось это около двухсот пятидесяти лет тому назад.
На похоронах я нeс покров для гроба.
Потушив сигарету о край пепельницы, я покинул дом и направился к своему глайдеру. Кем бы ни был мой противник, окопавшийся в этом городишке, я займусь им позднее. А сейчас мне пора улетать.
В моей жизни и так слишком много мертвецов.
Две недели пути я провeл в раздумьях, не забывая при этом уделять время ежедневным гимнастическим упражнениям. Когда же мой корабль вошeл в систему Вольной, я неожиданно обнаружил, что у планеты появился новый спутник. Искусственного происхождения, разумеется.
«ЧТО ЗА ЧЁРТ восклицательный знак» — послал я запрос в кодированном виде.
«НЕИЗВЕСТНЫЙ точка ЗАПРОСИЛ РАЗРЕШЕНИЯ НА ПОСАДКУ точка ОТКАЗАНО точка ОСТАЁТСЯ НА ОРБИТЕ точка УТВЕРЖДАЕТ ЧТО ОН ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЛУЖБУ БЕЗОПАСНОСТИ ЗЕМЛИ точка» — был ответ.
«ПУСТЬ САДИТСЯ ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА ПОСЛЕ МЕНЯ точка» — приказал я.
Получив подтверждение, что приказ получен и принят к исполнению, я включил тормозные двигатели и начал заходить на посадку.
После тeплого приeма, оказанного мне зверюшками, я прошeл домой и принял душ, заодно избавившись от грима, делавшего из меня Л. Дж. Коннера, потом побрился и начал переодеваться к ужину.
Похоже, что-то наконец вынудило самое богатое и могущественное правительство санкционировать полeт на Вольную одного из самых многочисленных и низкооплачиваемых чиновников на самом дешeвом межпланетном средстве передвижения.
Ну что ж, по меньшей мере хорошее угощение он заслужил.
3
Разделeнные широким столом, уставленными пустыми тарелками, мы с Льюисом Бригсом внимательно изучали друг друга.
В предъявленном им удостоверении значилось, что он является агентом Центрального Бюро Безопасности Земли. Это был маленький сморщенный человечек с тяжeлым взглядом профессионального инквизитора, похожий на старую, бритую наголо мартышку. Ему явно давно было пора на пенсию. Представляясь, он слегка заикался, похоже от волнения, но обед подействовал на него самым благотворным образом, и он почувствовал себя немного увереннее.
— Большое спасибо, мистер Сандау. Обед был просто превосходен, — поблагодарил он. — А теперь, если вы не против, я хотел бы перейти к делу, которое привело меня к вам.
— Тогда давайте поднимемся наверх. Там у нас будет возможность побеседовать на свежем воздухе.
Мы встали из-за стола и, захватив с собой стаканы с выпивкой, направились к лифту.
Спустя несколько секунд, мы были уже на крыше, где был разбит небольшой, но уютный сад. Жестом я предложил Бриггсу опуститься в шезлонг под каштаном.
— Вам здесь нравится? — спросил я.
Он кивнул, устраиваясь поудобнее. Лeгкий ветерок обдувал наши лица. Мы наслаждались, вдыхая свежую прохладу сумерек.
— Это впечатляет, — произнeс он, с интересом оглядываясь по сторонам, — вы умеете удовлетворять свои прихоти.
— Да. Кроме того, благодаря моим прихотям, которые вы сейчас похвалили, — пояснил я, — мой дом совершенно невозможно обнаружить средствами воздушной разведки.
— О! Об этом я даже не подумал.
Я предложил ему сигару. Он отказался. Тогда я закурил сам и поинтересовался:
— Так о чeм же вы хотели со мной поговорить?
— Не согласились бы вы отправиться со мной на Землю, чтобы встретиться с моим начальством?
