выброс, видишь?
«Х.?» – спросил себя Малакар. – «Мог этот Хинек или кто там еще быть хранилищем заболевания? Я никогда не слышал о нем раньше, но если он…»
«Дейбанская лихорадка, впервые была обнаружена на мирах, отличных от Дейбы», вспомнил он прочитанное. «Это неизменно смертельно, за исключением одного известного случая. Я ссылаюсь, конечно, на случай с Х.. Агент переноса еще неизвестен.»
«Если этот человек был Х., мог он быть невольным переносчиком? Пока будет достаточно получить точное имя, упоминаемое в заявке Пелса. Я получу, конечно. Вспышки дейбанской лихорадки на других мирах сопровождались случаями полудюжины других экзотических заболеваний. И присутствие, одновременное, никогда невозможно было адекватно объяснить. Но Х. носил несчетное количество заболеваний и спасся от них от всех, являясь известным лекарством.
Может это быть тем самым неизвестным источником в Х., что служит причиной их одновременного проявления – причем все взаимно заразны?»
Возможное военное применение промелькнуло в мозгу Малакара как оранжевый сполох огня внизу.
«Каждый готовился к бактериологической войне, на одном уровне или на другом – даже с объединенным подходом, – решил он. – Но здесь должна быть быстрая атака, как выстрел из ружья, не могущая быть опознанной по уже классифицированным природным явлениям. Если такое возможно и Х. ключ к контролю за процессом – или, так или иначе, сам процесс – тогда я слышу звон колокола смерти. Я могу проклясть ОЛ даже сильнее, чем думал. Но остается определить, действительно ли Хинек является Х, и если так, обнаружить его.»
Уже час они стояли и смотрели на пламя и спускающуюся лаву, меняющиеся палитры небес и моря. Затем Морвин прочистил глотку.
– Я не прочь отдохнуть теперь. Еще чувствую какую-то слабость. – сказал он.
– Конечно, конечно, – проговорил Малакар, вдруг оторвав свое внимание от глубины далека. – Я еще побуду здесь. Похоже, что должен появиться еще один выброс пламени.
– Надеюсь, что не расстрою компании.
– Совсем нет. Вы подняли мой дух более, чем я могу выразить.
Он смотрел как тот уходит, потом рассмеялся.
Возможно тот шар-греза, что ты создал, был правдой, – решил он. – Точное предсказание вещей должно прийти. Я никогда по-настоящему не рассчитывал добиться цели, пока… Как это звучит? Те строки, что изучал в университете?..
Пока не упадут кружащиеся Небеса,
Земли от Нового Катаклизма слеза.
Так нас, чтоб сплотить, Мир должен все
Сущее сжать в Планисферу.
Если я правильно процитировал, я собираюсь сжать это все – весь ОЛ, только когда нанесу визит – в планисферу.
«Шинд!» – позвал он. – «Ты знаешь, что произошло?»
«Да, я слышал.»
«Я попрошу Морвина остаться в мастерской. Мы же скоро отправимся в путешествие.»
«Как скажешь. Куда?»
«Дейба.»
«Я очень боюсь.»
Малакар улыбнулся на этот ответ, полдень разогнал туман.
Он наблюдал закручивающиеся в спирали звезды, будто далекие шутихи ребятишек. Рука упала на сумку с монограммами, пристегнутую к поясу. Он о ней забыл. Взглянул вниз, когда услышал щелчок, и на мгновение забыл о звездах.
Его камни, какие они восхитительные. Как он мог с такой легкостью выбросить их из головы?
Он коснулся их пальцами и улыбнулся. Да, они были правдой. Кусок минерала никогда тебя не предаст. Каждый уникален, целый мир в себе, и безвреден. Его глаза наполнились слезами.
– Я люблю вас, – прошептал он и, один за одним перебрал их и вернул в сумку.
Заново прикрепляя ее к поясу, он наблюдал за своими руками. Пальцы покрылись влажными пятнами переродившейся материи. Но его руки были прекрасны, так она сказала. И она права, конечно. Он поднес их к лицу, и волна энергии прошила его тело и осталась в нем. Он знал, что теперь стал сильнее, чем отдельный человек или целая нация. А вскоре будет сильнее, чем весь мир.
И еще раз он обратил свое внимание на водоворот, втягивающийся в центре: Саммит.
Через несколько мгновений он должен быть там.
Когда прибыло сообщение его первая реакция была очень громкой:
– Черт! Почему я?
Но вскоре он уже знал ответ и в дальнейшем ограничился только словами.
Прохаживаясь, сделал паузу, чтобы удариться коленом и отложить свой ленч. А через некоторое время обнаружил, что находится в саду на крыше и курит сигару, пристально глядя в сторону запада.
– Расовая дискриминация, вот что это такое, – пробормотал он и двинулся к спрятанной крышке, неловко ее открыл и ударился другой коленкой.
– Пришлите мне другой ленч в библиотеку манускриптов, через час, – заказал и не стал дожидаться ответа.
Он продолжал шагать, вдыхая запахи жизни и растительности, что окружала и полностью его игнорировала.
День был серым, и человек повернул на восток, где облако закрывало его солнце. Взглянул на него и через несколько минут оно рассеялось.
День прояснился, но он зарычал, вздохнул и ушел от этого.
– Всегда чучело, – произнес, когда вошел в библиотеку, затем снял свой жакет и повесил на крюк рядом с дверью.
Он пробежал глазами по рядам контейнеров, содержащих наиболее полную коллекцию религиозных манускриптов галактики. На полках, под каждым контейнером, была обозначена область факсимиле оригиналов. Затем прошел в следующую комнату и продолжил поиск.
– Вверху, у потолка, – вздохнул он. – Я мог бы догадаться.
Затем приставил лестницу к трем футам кумранских свитков, сбалансировал ее и поднялся.
Зажег сигарету, когда сел в легкое кресло с копией «Книги Жизни Манифолда Перилса и Плис для Продолжающегося Дыхания», древнего пейанского манускрипта, на коленях.
Через несколько мгновений, позже, показалось, что услышал щелчок и запрограммированный кашель у правого локтя. Робот вошел, бесшумно развернулся на толстом ковре, подошел к человеку и опустил закрытый поднос на более приемлемый для принятия пищи уровень. Затем продолжил манипуляции и открыл его.
Он ел машинально, продолжая читать. Через некоторое время заметил, что робот вышел. Он не помнил, что же такое съел за ленчем.
Продолжал читать.
Обед прошел в той же манере. Подошла ночь и вокруг него включилось освещение, усиливаясь по мере того как темнота сгущалась.
Уже посреди ночи он перевернул последнюю страницу и закрыл книгу. Потянулся, зевнул, поднялся и пошатываясь пошел. Он не почувствовал, что правая нога затекла. Сел обратно и подождал, пока снова сможет двигаться. Когда все прошло, поднялся по лестнице и заполнил нишу. Затем обратно поставил лестницу в угол. Он мог бы иметь роботов-экстензоров и гравилифты, но предпочитал старые модели библиотек.
Он прошел мимо затянувшихся окон и зашагал к бару на западной террасе. Сел перед ним и сзади включилось освещение.
– Бурбон и воду, – сделал заказ. – Двойной.
Последовала десятисекундная пауза, в течение которой можно было почувствовать слабую вибрацию на кончиках пальцев, покоящихся на стойке. Затем шесть на шесть квадрат открылся перед ним и медленно
