манну из облаков, прежде чем повернуть на запад.
Звездопад, удивлялся я, пока земля и воды проносились подо мной. Звездопад — большое августовское выпадение метеоритов, сопровождаемое волной манны, называемой Звездным ветром, единственное время в году, когда мы собираемся вместе. Да, именно тогда сплетня была пущена. Прошла только неделя после Звездопада, когда меня атаковали в первый раз, почти убили. Произошло ли что-то в предыдущий Звездопад — что-нибудь, что я сказал или сделал кому-то — что сделало меня врагом, которого нужно уничтожить, и чем скорее, тем лучше?
Я упорно пытался вспомнил, что же такого произошло на последнем Звездопаде, который я посетил. Это был самый богатый Звездопад на моей памяти. Я вспомнил это. «Манна небесная», пошутил Священник. Все были в прекрасном настроении. Мы говорили о служебных делах, обменивались заклинаниями, гадали, что предвещает мощный Звездопад, обсуждали политику
— все обычные вещи.
Говорили об Элайне…
Элайна… Жива ли еще? Я не был уверен. Чья-нибудь пленница? Чья-нибудь заложница на случай, если я сделал именно то, что я сделал? Или ее пепел давно уже распылен по всему земному шару? Другими словами, кто-то должен заплатить.
Я издал пронзительный крик навстречу мчащемуся ветру. Крик моментально пропал, не вызвав эха. Я летел в ночи. Звезды снова появились и разгорелись еще ярче.
Детальные инструкции, которые мне дал Дервиш, доказали свою точность. Это была рудничная шахта в точке, которую он указал на карте, торопливо набросанной огненными линиями на полу. Способа войти туда в человеческом виде не было. В виде Феникса, я по крайней мере, буду защищен от клаустрофобии. Я не могу чувствовать себя полностью запертым, пока я не совсем материален.
Я спускался, уменьшаясь в размерах, втягивая свои призрачные крылья и хвост. При этом я становился все более плотным.
После всего этого я истекал энергией, удерживая мой новый размер.
Как призрачная птица, я проник в шахту и начал падать. Это было мертвое место. Нигде вокруг меня не было манны. Конечно, этого следовало ожидать. Верхние горизонты истощаются быстрее всего.
Я падал во влажную пустоту еще некоторое время, прежде чем почувствовал первые очень слабые признаки энергии. Она очень медленно увеличивалась, пока я двигался.
В конце-концов она опять стала уменьшаться и я изменил направление своего движения. Да, поворот в эту сторону… источник.
Я вошел и двинулся по следу.
По мере кого, как я шел все дальше и дальше, интенсивность постоянно увеличивалась. Я никак не мог решить, должен ли я искать более сильную или более слабую энергетическую область.
Но здесь было не то положение, что у Дервиша. Источник его энергии был возобновимым, так что он мог оставаться на одном месте.
Гном же должен был передвигаться по мере истощения запасов манны, имеющихся в некоторой области.
Я свернул за угол в туннель и был остановлен. Черт побери.
Это была силовая сеть, держащая меня как бабочку. Я прекратил дергаться, заметив, что это только ухудшает мое положение.
Я вновь принял человеческий вид. Но чертова сеть только раздвинулась, чтобы соответствовать этим изменениям и продолжала крепко меня держать.
Я применил огненное заклинание, но без всякого успеха. Я попробовал уменьшить количество манны в заклинании сети, но получил только головную боль. Это очень опасный способ, который можно применять лишь против небрежно сделанной работы — и в результате вы получаете силовой удар, когда манна освобождается. Я попробовал этот способ, поскольку был доведен до отчаяния и чувствовал приступ клаустрофобии. Мне послышался грохот камней дальше в туннеле.
Потом я услышал хохот и узнал голос Гнома.
В углу появился свет, за которым двигалась непонятная фигура.
Свет плыл прямо перед ним слегка слева — шар, отбрасывающий оранжевый свет на его горбатую изогнутую фигуру. Он хромал в моем направлении. Он снова захохотал.
— Неужели я поймал Феникса, — наконец сказал он.
— Очень смешно. Как насчет того, чтобы освободить меня? — спросил я.
— Конечно, конечно, — пробормотал он, уже готовый к необходимым жестам.
Сеть разрушилась. Я выступил вперед.
— Я повсюду спрашивал, что это за история между мной и Ламией?
Он продолжал свои пассы. Я уже был готов произнести нападающее или защищающее заклинание, когда он кончил. Я не почувствовал ничего плохого и решил, что это заключительные жесты для его сети.
— Ламия? Ты? О. Да. Я слышал, вы ушли вместе. Да. Так и было.
— Где ты слышал это?
Он уставился на меня своими большими блеклыми глазами.
— Где ты слышал это? — повторил я.
— Я не помню.
— Постарайся.
— Извини.
— К дьяволу «Извини»! — сказал я, делая шаг вперед. — Кто-то пытался убить меня и…
Он произнес слово, которое заставило меня замереть на полушаге. Хорошая штучка.
— …и он, к сожалению, был глуп, — закончил Гном.
— Отпусти меня, черт побери!
— Ты пришел в мой дом и напал на меня.
— О'кей, я прошу прощенья. Теперь…
— Пошли.
Он повернулся ко мне спиной и двинулся. Помимо моей воли мое тело делало необходимые движения. Я последовал за ним.
Я открыл рот, чтобы произнести мои собственные заклинания.
Я не смог сказать ни одного слова. Я попробовал сделать жест.
Снова ничего не вышло.
— Куда ты меня ведешь? — попробовал я сказать.
Слова выговорились совершенно правильно. Но он некоторое время не утруждал себя ответом. Свет двигался по искрящимся пластам какого-то металлического материала на отсыревших стенах.
— К месту ожидания, — в конце-концов сказал он, поворачивая в коридор направо, где мы некоторое время шлепали по грязи.
— Почему? — спросил я. — Чего мы будем ждать?
Он снова захохотал. Свет прыгал. Он не ответил.
Мы шли несколько минут. Я начал думать, что все эти тонны земли и камня надо мной слишком тяжелые. Я почувствовал себя в ловушке. Но я даже не мог должным образом паниковать в рамках этого заклинания. Я начал обильно потеть, несмотря на то, что тянуло холодом.
Гном внезапно повернулся и пошел, протискиваясь через такую узкую трещину, которую я бы и не заметил, если бы шел здесь один.
— Проходи, — услышал я его голос.
Мои ноги последовали за светом, который теперь был между нами. Я автоматически повернул тело. Я протискивался за ним достаточно долго, пока путь не стал расширяться. Грунт под ногами стал грубым и каменистым, свет бил вверх, показывая высоту.
Гном вытянул свою ручищу и остановил меня. Мы находились в маленькой, неправильно угловатой камере — естественной, я полагаю. Ее наполнял слабый свет. Я осмотрелся. У меня не было мысли о том, почему он здесь остановился. Рука Гнома двинулась и он указал.
Я проследил его движение, но все еще не мог сказать, на что он пытался указать. Свет продвинулся
