— Добрый день! — сказал Анди, входя в комнату. — Я обещал вам как-нибудь привести моего Белло. Вот он.
Фрау Флинк оторвалась от шитья. Она подала Анди руку и погладила Белло по шерсти. Он заурчал и завилял хвостом, всем своим видом показывая, что чувствует себя здесь хорошо.
А машина тем временем снова заработала. Справа стояла большая картонка с кроем, а слева бельевая корзинка, куда фрау Флинк клала уже сшитые халаты и передники.
— Сегодня ведь воскресенье, — сказал Анди с лёгким упрёком.
Старая женщина ответила, не отрывая глаз от работы:
— Сегодня воскресенье, это верно, но завтра понедельник — день, когда надо сдавать работу. Всё, что я взяла на неделю. А из-за этого переезда я не успела вовремя с этим справиться.
Анди снова окинул глазами комнату. Со вчерашнего дня она стала ещё уютнее. На стене висели две картинки, а в шкафчике за стеклом стояли всевозможные красивые предметы: чашки с золотым ободком, тарелки с нарисованными пёстрыми цветами, бокалы на длинных ножках, балерина и такса из фарфора. Такса была очень похожа на Белло.
Анди долго стоял возле швейной машинки и наблюдал, как материя выбегала из-под иглы. Фрау Флинк так низко склонилась над работой, что Анди спросил, не болит ли у неё спина.
— Немножко, — призналась она. — Потому что я сижу с самого утра. И встану, только когда всё сделаю.
— А обед? — спросил Анди с круглыми от удивления глазами.
— Сегодня обойдусь без обеда. Готовить мне некогда.
— Но так нельзя! — воскликнул Анди. — Ты должна что-то поесть!
Он был так взволнован, что не заметил даже, как обратился к ней на 'ты'.
Фрау Флинк продолжала шить, не отрываясь от работы, а Анди пошёл на кухню. Кроме картошки и тех продуктов, которые он купил вчера, ничего съедобного там не было.
Он вернулся назад в комнату и спросил, любит ли она картошку в мундирах и как её варят.
Она объяснила, по-прежнему не отрываясь от работы. Аиди принёс ей на консультацию кастрюли: первая оказалась слишком велика, вторая — слишком мала. Зато третья была в самый раз. Он без устали бегал из кухни в комнату и назад. Потом он помыл восемь картофелин, налил в нужную кастрюлю воды, отнёс в комнату, чтобы спросить, достаточно ли налил, и зажёг газ. Осведомившись, где стоит соль и перец, посолил и поперчил воду, а когда вода закипела, убавил пламя и накрыл кастрюлю крышкой.
— Теперь приготовлю творог, — объявил он. — У тебя есть укроп и лук?
Оказалось, что нет ни того, ни другого. Анди решил, что тогда он разбавит творог молоком. Но миска была чересчур мала, и он пролил молоко через край — к радости Белло, который с наслаждением всё вылизал. Он даже коснулся ноги Анди своим влажным холодным носом, объясняя, что хотел бы ещё.
— Больше не будет, — заявил ему Анди. — А теперь я принесу укроп.
Анди мигом сбежал вниз, кинулся в дождь, который по-прежнему лил как из ведра, и добежал до грядки с овощами. Назад он вернулся с пучком укропа и горстью редисок, которые вырвал из мокрой земли. К его ботинкам прилипли такие большие комья, что он снял их внизу и поднялся в одних носках.
Первым делом, ещё не переводя дыхания, он спросил:
— Она уже сварилась?
Фрау Флинк ответила, что это можно узнать, если ткнуть её вилкой, и добавила, чтобы он снял крышку тряпкой, а то обожжётся.
Готовить оказалось очень увлекательно. Совсем по-другому, конечно, чем охотиться на тигров, но всё же это захватывало и было очень ответственно.
Он приподнял крышку — его обдало облаком пара — и воткнул вилку в картошку.
— Ещё не сварилась! — крикнул он, а потом взял старые кухонные ножницы и мелко настругал укроп. Редиску он разложил красным кругом в середине миски с творогом. Когда со всеми этими приготовлениями было покончено, он снова воткнул вилку в картофелину и при этом почувствовал себя настоящим поваром.
— Всё ещё не сварилась…
Он вернулся в комнату. Машина жужжала без умолку. Анди остановился у фотографии на комоде и принялся её разглядывать.
— Кто это? — спросил он наконец.
— Девочки? Это мои внучки! — ответила старая женщина.
— А где они живут?
Она долго не отвечала. А потом, не прерывая шитья, сказала:
— Далеко.
— Дальше Индии?
— Да. В Канаде.
Анди почувствовал, что фрау Флинк погрустнела, когда речь зашла о внучках. Некоторое время тишину нарушало только жужжание машины.
Вдруг он вспомнил про картошку. Он опрометью бросился на кухню, поднял крышку кастрюли и поглядел: у большинства уже лопнула кожура.
