Кутузов же блокировал турецкие войска на занятом ими плацдарме и приступил к их уничтожению.
Позиция русской армии была построена так, что оба ее фланга примыкали к Дунаю. Противник с суши был окружен со всех сторон, связь у него с лагерем у Рущука оставалась только по переправам через Дунай. По ним он и стал отходить. «...Неприятель, — сказано об одном из боев в донесении М. И. Кутузова, — удачно обманутый и претерпевший на всех пунктах жестокое поражение, обратился в беспорядке в укрепления свои, потеряв одними убитыми более 800 человек, коих всех оставил на месте сражения».
Чтобы завершить окружение турецких войск, отряд Маркова незаметно для противника покинул лагерь. Палатки не снимались, чтобы турецкие лазутчики ничего не заподозрили. Отряд предпринял переправу на правый берег Дуная в 18 км юго-западнее Рущука. Пехота и артиллерия переправились на паромах и лодках, а конница — вплавь. К утру переправа была закончена, и отряд направился к Рущуку. Продвигаясь незаметно по правому берегу, он подошел к самому турецкому лагерю, внезапным ударом разбил 2- тысячную турецкую конницу, ворвался в лагерь и завершил окружение основной группировки турок. Замысел русского полководца позволил уничтожить или пленить турецкую армию значительно меньшими силами.
За два года до Отечественной войны 1812 года грандиозный план заманивания армии Наполеона вглубь России разработал тогдашний военный министр М. Б. Барклай-де-Толли. Исходя из того что с громадной армией Наполеона нельзя было вести даже оборонительной войны, он предложил, «завлекши неприятеля в недра самого отечества, заставить его ценою крови приобретать каждый шаг, каждое средство к подкреплению и даже к существованию своему, а, наконец, истощив силы его с меньшим, сколько возможно, пролитием своей крови, нанести ему удар решительнейший». Военные действия начались именно так, как это представлял Барклай-де-Толли. Однако русское общество не удовлетворило такое развитие событий, главнокомандующим русскими войсками был назначен М. И. Кутузов.
В ходе Отечественной войны русским полководцем была блестяще воплощена военная хитрость при организации и проведении знаменитого Тарутинского маневра. План этой операции Кутузов сохранял в глубочайшей тайне. О предстоящих действиях не знали даже близко стоявшие к нему офицеры и генералы. В переписке и при отдаче приказаний фельдмаршал касался лишь самых необходимых сторон плана и делал все, чтобы противник оставался в неведении относительно намерений русских войск. Совершая маневр, войска осуществили большую часть марша в ночное время.
Двигаясь двумя колоннами по проселочным дорогам, преимущественно в ночное время, войска строжайше соблюдали дисциплину. Ни один человек, будь то генерал, офицер или простой солдат, не имел права куда-либо отлучаться. Отход главных сил прикрывался сильным арьергардом, в задачу которого входило не только обеспечение планомерного и безопасного движения войск, но и введение противника в заблуждение, для чего часть войск арьергарда должна была совершать марш в ложном направлении, увлекая за собой неприятельские отряды. Так, командовавшему арьергардом генералу Милорадовичу было приказано направить казаков по Рязанской дороге для «фальшивого движения». В результате 100-тысячное русское войско исчезло на глазах у ничего не подозревавшего противника. Наполеон в последующем вынужден был признать: «Кутузов меня сильно подвел своим фланговым маршем».
Дальнейшим развитием глубоко продуманного плана Кутузова стало преследование войск Наполеона. Стремясь скрыть путь своего отхода, Наполеон перевел армию на новую Калужскую дорогу, прикрыв этот маневр высылкой части войск к Воронову. Одновременно в целях дезинформации в Тарутинский лагерь к Кутузову было направлено начальником французского штаба маршалом Бертье письмо, написанное якобы в Москве. В письме Наполеон выдвигал условия мира и просил Кутузова принять меры, для того чтобы война приобрела формы в соответствии с установленными правилами. Эта хитрость Наполеона была направлена на создание благоприятных условий для своей армии и вывода ее из тупика, в котором она оказалась. В случае успеха намеченный план давал возможность французской стороне значительно улучшить положение своей армии. Захватив достаточные запасы продовольствия, она могла бы продолжать движение на Смоленск через плодородные и не разоренные войной районы. Но для этого требовалось одно очень важное условие: как можно дольше держать русских в неведении. Вплоть до прибытия в Боровск Наполеон предполагал, что это ему удалось. Однако, как известно, хитрость Наполеона была разгадана и Кутузов упредил французов.
В Отечественной войне 1812 года большим искусством отличались действия войскового атамана Донского казачьего войска М. И. Платова. Он пускал в ход множество хитрых уловок, на которые попадались даже Наполеон и его маршалы. Не раз он применял свою знаменитую «шпиговку», что означало всестороннее преследование, часто устраивал мнимые переправы через реки, привлекая к ним внимание неприятеля, делал засады и в целях введения его в заблуждение разводил костры на окрестных высотах, заставляя думать, что здесь не отряд, а целая армия.
Успешно применял Платов традиционный казачий прием, называемый «вентерь» (схема 8). У местечка Мир Платов устроил неприятелю засаду. Казачий полк Сысоева скрытно занял местечко, впереди на дороге в Кареличи стала заставой сотня, слева и справа от дороги — две сотни. Атаман рассчитал, что с приближением неприятеля застава, занимавшая дорогу, предпримет ложное отступление и таким образом увлечет за собой противника, а затем у местечка Мир развернется и вместе с полком Сысоева ударит с фронта; сотни же, находящиеся в засаде, ударят во фланг. В донесении об исходе этого боя Платов писал, что полки неприятеля потеряли около 250 человек.
Находчивый и решительный казачий атаман еще не раз отличался в различных боях и сражениях. Так было и при взятии хорошо укрепленного французского города Намюр. Подступив к Намюру 4 февраля 1814 года, Платов выслал в город парламентера с предложением коменданту сдаться. Последовал ответ: «Река обагрится кровью, а города не сдам. Храбрость и решительность французов всем известны». Казаки ответили сильным огнем артиллерии. Ночью Платов приказал разводить в разных местах огни, чтобы создать видимость, будто к нему беспрестанно подходят новые подкрепления. Этой же ночью казаки взяли город штурмом. После падения Намюра захваченный в плен французский комендант недоумевал: где же находится русская пехота, неужели только одни казаки штурмовали город? И когда ему объяснили, в чем дело, обескураженный француз сказал: «Я должен быть расстрелян за мою оплошность».
Военная хитрость широко использовалась и в ходе русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Так, благодаря скрытности и введению противника в заблуждение в июне 1877 года была блестяще осуществлена переправа главных сил русской армии через Дунай в районе Зимницы.
Для окончательного выбора места форсирования русское командование тайно проводило рекогносцировку. Успех переправы, по мнению командования, зависел от внезапности, с которой она будет произведена, для чего решили демонстрировать подготовку к переправе в различных местах. Истинное место переправы оставалось секретом даже для чинов главной квартиры и было сообщено только начальнику 14-й пехотной дивизии генералу М. И. Драгомирову, батальоны которого вместе с 4-й стрелковой бригадой должны были начать переправу. Корпусам давались демонстративно-ложные направления для выдвижения и предписывалось провести целый ряд отвлекающих действий. Главной демонстрацией была действительная переправа нижнедунайского отряда у Галаца.
У Ольтеницы также показывались приготовления к переправе: были поставлены батареи, заготовлялись лодки. Кроме того, с 12 июня начался обстрел из орудий осадных батарей Рущука, а с 13 июня — обстрел Никопола, продолжавшийся три дня. Обстрелом этих городов решалась также задача обеспечения флангов переправляющихся войск.
Все мероприятия по подготовке форсирования Дуная проводились с учетом сохранения тайны. Иностранных корреспондентов в армии обязали не сообщать никаких сведений о расположении и численности войск, а равно и никаких предположений относительно предстоящих действий; было сделано предупреждение, что в случае неисполнения этого условия они будут высланы из армии.
Чтобы отвлечь внимание турок от направления главного удара, в ночь на 10 июня в районе Галаца и Браилова начал форсирование Дуная нижнедунайский отряд (14-й армейский корпус) генерала А. Е. Циммермана. Одновременно распространялся слух, что переправа главных сил состоится у Фламунды. Командиру 9-го корпуса генералу Н. П. Криденеру приказали начать переправу против деревни Сяки (у Никопола) 15 июня вечером. Штаб главнокомандующего преднамеренно переместился в сторону от действительного места форсирования. Войска подошли к Зимнице лишь в ночь на 14 июня, тщательно соблюдая маскировку. Район сосредоточения охранялся казаками.
Противник был дезориентирован. Посетивший Систово (город, расположенный против Зимницы)
