«доведение до самоубийства» заведомо бесперспективно.
— Я особо отмечу в завещании: в случае моей смерти дело против начальства не заводить.
Пока редактор оценивал юмор, Таня пригляделась к следующему пункту:
— «Содом районного масштаба». А это о чем?
— Это Глебушка подсуетился сам. Даже мне понравилось. Вышел на интернет-сайт «Любовь- морковь» нашел поиском анкеты Зимовецкого района, задал параметр «Парень ищет парня». Из двух тысяч анкет — надо же, как там Интернет развит, — нашел четырех гомиков и одно садомазо. Всем назначил свидание в баре, ну, они, правда, сразу разбежались, узнав, что он журналист. Все равно вечер в «самом престижном голубом кафе Зимовца» описал со смаком.
— Жаль, что они его не поимели под руководством садомазо, ему бы понравилось, — сказала Таня и, не успев выслушать обиженную реплику редактора, спросила: — А это что? «Правовое поле конкретных поняток»?
— О связи Столбова с криминалом Зимовецкого района. Кстати, о том, что лица, приближенные к Столбову, регулярно встречаются с криминальными личностями, в частности с вором в законе Федосом. Почему смеешься?
— Простите, вспомнила тот эпизод. Да, Иваныч, кстати, а что же от меня требуется? Покаяние на страницах родного издания и согласие с результатами расследования?
Редактор искренне замотал головой и взмахнул руками: кто подумать, что он может такое потребовать!
— Танюша, разве я свинья — такое предлагать?
— Ты должна поспорить с Глебушкой, поругать его за поспешные выводы, правда, и самой пожалеть, что слишком мало времени потратила на Зимовец и могла многое не заметить. Частично признать его правоту. Пусть будет некий компромисс мнений и как следствие — ощущение достоверности у читателя.
— Зачем мне участвовать в этом цирке? — спросила Таня.
Редактор посмотрел на Таню пристально и напряженно. Похоже, он подкачивал себя внутренним раздражением.
— Слушай, сестричка! («Была бы мужиком, небось, сказал бы „Слушай, старик“!», — подумала Таня) Давай не играть в детский сад. Ты же знаешь мою редакционную политику: свобода талантливой джинсы. Твоя статья про Столбова — талантлива в степени, близкой к гениальности. Потому мне все равно, сколько ты с него взяла денег. Но, — редактор резким жестом не дал Тане вставить слово, — прямые требования вышестоящего руководства надо выполнять. Ты же, надеюсь, с этим Столбовым контракт не подписала на информационное обслуживание?
Таня мотнула головой.
— Вот видишь. Ты написала правду по бизнес-заказу, теперь мы напишем правду по госзаказу. Не перебивай, — редактор повысил голос, — не девочка, сама знаешь, что честных барыг не бывает! У нас, по крайней мере. Каждый или под красной крышей, или на бандитском общаке. А если такого уровня, значит, его крышует одна из кремлевских башен. Этого Столбова — президентская башня. Теперь поступила просьба с другой стороны восстановить баланс. Что я и делаю…
Таня прекратила спор. В тот же день написала за явление об увольнении. А также докладную записку на имя главного редактора. В ней попросила редакцию воздержаться от публикации лжи.
И заявление, и записка остались без внимания… Тогда она рассказала в своем блоге о готовящейся публикации. Ее рассказ «Город грехов: технология производства» несколько дней возглавлял всевозможные рейтинги популярности.
Заявление об увольнении, естественно, было подписано.
Итак, Таня искала новую работу. И тут позвонил Столбов.
— Здравствуй, Татьяна Анатольевна, — весело сказал он. — Слышал, как ты за меня воюешь, — спасибо. У меня новая должность, знаешь уже?
— Здравствуйте, Михаил Викторович, поздравляю.
— При встрече поздравишь. Мне кадры нужны. В том числе пресс-секретарь. Сегодня к вечеру в Питере будешь?
— Буду, — ответила Татьяна.
И едва ли не каждой клеткой тела ощутила заполняющую ее радость и уверенность.
Не потому, что предложили работу. Работу она нашла бы, не сейчас, так осенью. Но только сейчас Татьяна поняла, что не просто не забыла Столбова, а желала увидеть его еще один раз. Пообщаться, поработать. Просто побыть рядом, вместе. И как можно дольше…
«Вот и еще одна отгадка „Зимовецкого чуда“, — подумала она. — Тот, кому понравился Столбов… а может, и тот, кто понравился Столбову, не хочет с ним расстаться».
Питер тем и отличается от Москвы, что по этому городу можно ходить пешком. Однако Таня лишила себя такого удовольствия — торопилась к Столбову, да и погода не самая радостная для прогулок — вязкая жара и городской смог, облепивший вечерний город.
Шофер, согласившийся отвезти ее в полпредство, не сразу разобрался с адресом.
— А, там, где дворец бракосочетаний был, — вспомнил он. — Хорошее было место, жаль, что бездельникам отдали.
О том, что в здании появился новый хозяин, он не слышал. Узнав о смене полпреда, буркнул: «Все равно, ничего он не решает!» Даже вздохнул пару раз, будто жалея, что запросил с Тани слишком малую плату за поездку в царство бездельников.
Уже в холле бывшего дворца (сначала князя Кочубея, потом — бракосочетаний) Татьяна разделила сотрудников полпредства на две категории. Одни глядели на окружающую действительность с тоской, обидой, затаенной злобой и еще более затаенной надеждой: вдруг мир опять встанет на ноги? Другие оглядывали явно непривычную обстановку с уверенным интересом: и не с таким справлялись! Эти другие не суетились, не мельтешили, но и не прогуливались вразвалку.
Столбов был весел, жизнерадостен и неофициален. Таню обнял — та покраснела, предложил погулять по анфиладе комнат («в кабинете засиделся»).
— Слыхал, что ушла из своего журнала. Молодца. Не ожидал, честно говоря.
— Я и сама не ожидала. Решаете кадровую проблему?
— Опять взялась за интервью? Знаешь, какое открытие я сделал? У меня, оказывается, прекрасный кадровый резерв. Я почти все начальство из Зимовца вывез, а там остался второй эшелон, и уже вторую неделю — никаких заморочек, прежних руководителей почти не дергают. Разве спросят: где у вас заначка с коньяком?
— А здесь такие заначки разрешены?
— Конечно. У меня запрещено только не выполнять прямые трудовые обязанности.
— А как с прежним коллективом?
— Каждый получил шанс остаться. Сразу стало понятно: не все им воспользуются. Так что первым делом подпортил статистику по округу — увеличил безработицу. Зато сделал еще одно открытие — понял суть работы полпредства. Оно старалось не ввязываться в дела губернатора Санкт-Петербурга, а заодно губернаторов остальных субъектов по Северо-Западу. И задача эта до моего прихода успешно выполнялось. Я честно предупредил: придется не просто работать. Придется ссориться.
— Хоть кто-то остался?
— Немало. Я применил кастинг Александра III. Слыхала? Очень просто. Вызывал руководителей отделов, понятно, по одному, и говорил, мол, собираюсь назначить вас своим замом, но мне нужно знать, кого вы намерены взять в свои заместители, назовите минимум две кандидатуры. Руководители, конечно, радуются обещанному повышению, но понимают: работать я заставлю. И называют своими будущими помощниками самых дельных ребят и девчонок, чуть ли не с курьеров и секретарш. Один зам — кум, или племянник, или просто дружбан, зато другой — нормальный кадр. А если одна фамилия повторяется у разных руководителей… Вот так за две недели я получил список лучших работников. Сейчас притираются к моим, учатся работать вместе.
— И меня вы так вычислили? — улыбнулась Таня.
— Нет. Насчет тебя обошлось без кастинга, ты уже начальник пресс-службы. Решай, кого
