незнакомец в черном одеянии, больше всего похожем на балахон с широким капюшоном, полностью скрывающим лицо. Если бы не заклятье, отводящее глаз простого люда, то при его появлении оборачивался бы каждый второй. В подобную жару так мог одеваться только самоубийца. Или очень сильный маг, для которого позволительна некоторая трата сил на создание прохлады вокруг себя.
— Здесь, как я понимаю, не занято? — Прозвучал его вопрос. Разумеется, речь шла про четвертое свободное место.
— Мы дожидаемся, скажем так, одного знакомого. Пока он не подошел, это место можно считать свободным. Но здесь много и других столиков. — Уклончиво ответил Киорл, намекая на стоящие рядом столы.
— Киорл, насколько я помню. — Произнес незнакомец. В голосе не было ни капли сомнений.
— Он самый. — Ему только осталось кивнуть в ответ. — Назови мне имя того, кто приказал нам придти сюда, и можешь считать, что этого достаточно.
— Такаши его зовут. — Ответил незнакомец. И повторил еще раз: — Такаши.
Киорл снова кивнул в ответ, как бы позволяя незнакомцу продолжить. По сути, этот незнакомец теперь имел почти такое же право приказывать им, что и сам Такаши. По крайней мере, таков был приказ, что получил Киорл двумя неделями назад.
— Как я полагаю, вы уже успели пообедать? — Незнакомец скорее утверждал, чем спрашивал. Хотя если это и звучало как вопрос, то заданный только лишь из вежливости. Посчитав их молчание согласием, он продолжил. — Тогда отправляемся. Следуйте за мной.
— Как хоть тебя звать? Или обращаться, если уж не хочешь называть своего имени? — Спросила Келен, выбираясь из-за стола. Она успела понять, что незнакомец практикует темную магию. И это ей не понравилось.
— Не люблю имена. — Ответом на вопрос девушки был холодный взгляд, ощутимый даже из под глухого капюшона. Хоть она и не видела его глаз, но все равно отшатнулась на полшага назад, словно столкнувшись со стеной. — Ладно, раз уж вам так удобнее, то называйте меня Калидор…
Тут споткнулся на ровном месте даже Киорл. Незнакомец назвался именем одного из самых великих некромантов прошлого. Его убили четыре столетия назад, объединив тогда силы почти всех имперских магов. Насколько ему известно, к казни пришлось приложить старания и Хранителям, поскольку Калидор стал слишком силен для смертных чародеев. После казни за процедурой сожжения тела следили два десятка лучших магов империи. Никто тогда не сомневался, что от некроманта остались только одни воспоминания. Киорл разделял это мнение. Поэтому не слишком верил, что незнакомец может быть тем некромантом. Хотя и не исключал подобной возможности.
И Киорл, и Келен, когда была необходимость, не раз назывались вымышленными именами. Но то были обычные, более «простые» имена. Выбор таинственным незнакомцем такого имени, которое считалось чуть ли не проклятым и которое старались не называть даже в мыслях, все равно приводил в некоторое недоумение. Мягко выражаясь…
«Калидор» смерил каждого из них холодным, в некотором смысле даже презрительным, взглядом и, не оборачиваясь, направился к выходу. Киорл, Келен и Хатол после секундной заминки последовали за ним.
Стоило им покинуть помещение и жара снова вернулась в свои права. После прохлады она ощущалась особенно сильно… Решив отыграться на путниках, что совсем недавно отдыхали в прохладе таверны. У выхода из «Пьяного Драконы» стояло четыре лошади. Было в них что-то неестественное. Будто они не настоящие. Наилучшее сравнение, которое можно было бы привести, так это с каменными статуями. Разве что эти были из плоти и крови.
Киорл причину понял не сразу, а Келен догадалась практически с «первого взгляда». Лошади были мертвые. И только злая магия некроманта удерживала их в таком состоянии. У Киорла мелькнула мысль, что «Калидор» назвался таким именем далеко не просто так. Если бы не приказ Такаши подчиняться всем его распоряжениям, то уже через пару минут Калидора вели бы в темницу, закованного в цепи с ног до головы. А на следующее утро сожгли бы. Со всеми возможными предосторожностями. Некромантия уже давно не пользуется уважением в империи. Включая все вытекающие из этого «последствия»… Кроме того, приказ подчиняться распоряжениям этого некроманта вызывал сомнения в действиях Хранителя.
— Мне что, придется ехать на этом? — В голосе Келен звучало плохо скрываемое отвращение.
— Можешь воспользоваться своей лошадью. — Безразличным голосом, совершенно лишенным каких-либо эмоций, предложил Калидор. — В этом случае тебе придется загнать ее до смерти, чтобы успевать за моими, скажем так, «скакунами»… А после смерти мне ничего не останется, как сделать из нее такой же ходячий труп, как и те, что стоят сейчас перед твоими глазами…
— Будь ты… — Келен начала говорить, но осеклась на середине фразы, столкнувшись с холодным взглядом Калидора.
— Будь я что? Проклят? — Равнодушно, как могло бы показаться, пожал плечами незнакомец. За все время, с момента его появления, это был единственный жест, делающим «Калидора» хотя бы частично, но похожим на человека. До этого он и сам почти ничем не отличался от покойника. — Меня уже проклинали. И далеко не один раз. Проклятием больше, проклятием меньше. В моем случае это не играет роли. А вот относительно тебя, — в лишенном до этого момента голосе прозвучали угрожающие нотки, — это было бы более болезненно. И поверь мне на слово. Проклинать я умею очень хорошо. Поэтому, если нет желания убедиться в этом на собственной шкуре, лучше молчи. Пока я «добрый»…
Киорл незаметным для Калидора жестом приказал девушке замолчать. В любом другом случае он приказал бы ей замолчать еще до начала «возражений» в гораздо более грубой форме. Хотя и устной. Несмотря на их близкие отношения. Но сейчас был как раз тот случай, когда можно сделать исключение. На месте незнакомца он никогда бы не стал использовать ничего, что может привести к подобным конфликтам. Это было бы, как минимум, нетактично.
Но и из этой короткой перебранки он успел уяснить одну очень важную вещь. До того момента, пока Келен не начала говорить про проклятье, незнакомец не показывал ни малейших эмоций. А вот намек на проклятие ему явно не понравился. Чтобы наложить нормальное серьезное проклятие нужно приличное количество времени на подготовку. Не говоря уже о сложности самой процедуры. Только тогда можно добиться хорошего, стабильного результата. Который будет передаваться от отца к сыну и т. д. А то, о чем говорила Келен, проклятием не было. Так, небольшое облачко на фоне чистого неба. Да и не стала бы оно опускаться до подобного. Но даже этого было достаточно, чтобы разозлить Калидора. Незначительно, но разозлить. А раз так, то не исключено, что это можно будет использовать в дальнейшем.
Груз равномерно распредели на трех лошадей. Калидор держался в стороне, решив ограничиться ролью наблюдателя. Словно понимая, что пока что его личность воспринимается не слишком положительно. Когда все было готово, Келен взяла их лошадку за поводья и направилась к соседнему зданию.
— Нужно хотя бы продать ее. Не пропадать же ей здесь. — Ответила девушка на вопросительный, далеко не одобряющий, взгляд незнакомца.
— Оставь здесь. Нет времени на такие мелочи.
Киорл снова чуть заметно кивнул девушке. Как бы намекая, что сейчас не та ситуация, когда нужно спорить. Келен тяжело вздохнула и жестом позвала мальчишку, что сидел на бревне рядом с перевязью.
— Держи. — Келен протянула ему поводья. — Теперь она твоя. Отведи родителям, пока никто не отобрал.
Сначала тот даже не поверил в происходящее, а потом, не веря в свалившееся на голову счастье, быстро взял поводья в руки и направился вдоль улицы. Не забывая при этом благодарить через каждые два шага. Келен ничуть не удивилась, когда тот ловко забрался на спину лошади, хотя седло было скорее приспособлено для перевозки грузов, чем для езды верхом. Спустя несколько секунд он уже исчез в толпе.
— Не нужно благодарности. — Ответила Келен вслед и направилась к предназначенному для нее «скакуну», не особо скрывая своего отношения к нему и некроманту.
Убедившись, что все готовы, Калидор едва заметно кивнул в направлении улицы и его лошадь сорвалась с места. Словно от мысленного приказа. Киорл уже собрался пришпорить своего коня, но тот сорвался с места без команды, подчиняясь только воле некроманта. Аналогичная ситуация сложилась и его
