усыновить попугая?
Я немного подумала. Оставлять птицу в офисе было бы негуманно. Это же не вещь, это живое существо, нуждающееся в общении! Бронич попугая не возьмет, у него дома собака со щенками. К Зойке тоже нельзя – у нее аллергия. Парни наши в попугаичьи опекуны никак не годятся, у обоих образ жизни нездоровый – один бабник, другой наоборот. Остаюсь только я. У меня дома никакой подшефной живности нет, зато есть предки, которые давно уже жалуются на отсутствие внуков. Отлично, пусть продолжают практиковаться на животных: с Барклаем отрабатывают навыки «кормить» и «гулять», а Кортесу рассказывают сказки и поют колыбельные!
– Я возьму его, – решила я и без промедления пошла в кабинет шефа за клеткой с птицей. – Прямо сейчас отвезу бедолагу к себе, чтобы Зойка не травмировала его своими бурными переживаниями!
Внутренний голос одобрил мое решение, заодно отметив, что сам собой образовался повод увильнуть от работы.
Клетка оказалась достаточно легкой, но из-за большого размера нести ее было неудобно. Я решила, что это тот самый случай, когда прекрасная дама может призвать для совершения небольшого и совершенно безопасного подвига своего верного рыцаря, и позвонила Денису.
Сначала он удивился:
– Кого тебе надо перевезти? Попугая в клетке?
Потом продемонстрировал специфическое чувство юмора:
– Кому же везти птичку в клетке, как не капитану милиции!
И наконец проявил долгожданное благородство:
– Конечно, дорогая, я сейчас буду!
– Сейчас? – тут удивилась я.
По первому зову капитан Кулебякин бежит только на службу, к столу и в постель со мной.
– Сюрприз!
Голос Дениса раздвоился. Я отлепила от уха телефонную трубку и с легкой обидой посмотрела на живого милого, возникшего на пороге. Верный рыцарь не прибыл по первому зову прекрасной дамы, он уже был поблизости, когда я позвонила!
– Может, хватит сюрпризов? – с прискорбием вопросил Эндрю.
– Кхгм!
При виде пасмурных лиц капитан Кулебякин убрал улыбочку и одернул рубашечку.
– Уважаемые дамы и господа! Я к вам с важной новостью. Спешу сообщить первым, и все такое…
– Знаем мы ваши важные новости! – с горечью воскликнул Сушкин.
– Эта хорошая, – Денис коротко улыбнулся и снова построжал: – Во всяком случае, для вас – хорошая. Где там прячется ваш друг Полонский? Пусть возвращается, обвинение в убийстве гражданки Лютовой с него снято.
– Ура! – искренне обрадовалась я.
– А на кого повешено? – с подозрением спросил Сушкин, не спеша ликовать.
– На кого надо, на того и повешено! То есть мы нашли настоящего убийцу, – поправился Денис.
– И кто же это? – немного оттаял примороженный Баринов.
– Да как обычно! Полюбовничек!
– Пороховщиков?! – Сашка оттаял окончательно. – Неужто сам, своими руками?!
– Именно своими руками, – кивнул Денис, откровенно обрадованный возросшим интересом к его рассказу. – Свидетелей мы нашли! Один видел, как Лютова с Пороховщиковым вышли из его «Феррари» и потопали в соседний сквер, другой наблюдал, как они шумно ссорились, а третий заметил, что вернулся Георгий в свою машину один. По времени все более или менее совпадает.
– «Феррари» красная, с открытым верхом? – быстро спросила я.
– Откуда знаешь? – Милый посмотрел на меня с подозрением.
– Да это все знают! – спас меня Эндрю. – Фотки Пороховщикова с его тачкой в последнем выпуске «VIP-авто» половину номера занимали! Витька Завалишин фотосессию делал.
– А как Пороховщиков убивал свою подругу, свидетели видели? – спросил Баринов, равнодушный к автомобильной теме. – Или же его обвиняют на основании косвенных улик?
– Думаю, мы получим чистосердечное признание, – сказал капитан Кулебякин и почему-то посмотрел на часы.
– В убийстве? – уточнила я.
– Может, даже в двух! – Денис мечтательно улыбнулся. – Видите ли, со смертью супруги Пороховщикова тоже не все понятно.
– Она же оставила записку? Мол, сама, по собственной воле, прошу никого не винить? – припомнила я.
– Чего только не напишешь под дулом пистолета! – разнеженным тоном сказал мой милицейский милый и снова посмотрел на часы. – Подумаешь, записка! Сама ли она в омут прыгнула, никто не видел, и тело до сих пор не нашли! Мотивчик у Пороховщикова имелся неслабый: почти все его имущество было записано на супругу, а она все завещала мужу!
– А любовницу ему убивать какой резон? Она вроде неимущая? – спросил Баринов. – У нее даже своей квартиры в городе не было, она у Пороховщикова в отеле жила!
– Саша, откуда ты это знаешь? – Я только ресничками хлопнула растерянно.
Ну и ну, я тут корчу из себя детектива, а бесценный источник информации, оказывается, сидит со мной в одном кабинете!
– Понимаешь, это такой специальный отель, не для широкой публики, а для встреч в узком кругу, – потупился Баринов.
– Частная гостиница «The Bat», она же «За баб», – кивнул Кулебякин.
– А ТЫ откуда это знаешь?! – взвилась я.
– Да это все знают! – Эндрю опять выступил в роли спасителя. – Любого таксиста спроси, куда бы закатиться с девочкой…
– Или с мальчиком, – быстро вставил Баринов.
– В общем, знатное это место! – закончил Денис.
И под моим тяжелым взглядом завилял:
– В смысле, знаменитое! Ну, всем известное. Понаслышке, конечно… Мне вот мужики рассказывали…
– Что за мужики? – встрепенулся Баринов.
– Сначала про бабу расскажи! – разозлившись, грубо потребовала я. – Какой повод был у Пороховщикова, чтобы убить любовницу?
– Знаешь, милая! – проникновенно сказал Денис и, кажется, даже скрипнул зубами. – Иногда никакого повода не нужно, чтобы задушить любимую женщину!
– Ха! – с вызовом сказала я и подбоченилась.
Кулебякин сменил тон:
– Впрочем, Лютова Пороховщикову повод дала. По его словам, она у него деньги украла! Почти триста тысяч долларов, из секретного сейфа в спальне, о котором никто чужой не знал, не ведал. А Лютова знала – Пороховщиков пару раз в отсутствие законной супруги привозил любовницу поблудить с привычным комфортом у семейного очага. Ну, и похвастался заначкой, идиот!
– Дурачок, – вздохнул Баринов.
– Кретин полный, – сказал Сушкин. – Да если бы у меня было триста тысяч баксов, разве я сказал бы об этом телке?!
– Знаете, кто вы? – тихо кипя, спросила я.
И сама ответила:
– Вы безнравственные женоненавистники!
– Так не бывает, – подумав, возразил Эндрю. – Это парадокс!
– Бывает, Андрюшенька, бывает! – игриво улыбнулся Сашка.
– Тьфу на тебя!
Эндрю ушел в монтажку. Я тоже решила удалиться и холодно повелела Кулебякину:
