душой, для свержения человеческого рода. Вот вам мой завет, товарищи: Восстание! Я не знаю, когда именно придет это Восстание, может быть, через неделю, может быть, через сто лет, но я знаю так же верно, как то, что под ногами у меня солома, что рано или поздно справедливость восторжествует. Поставьте это себе целью, товарищи, в течение короткого остатка вашей жизни. А главное, передайте этот мой завет тем, кто придет после вас, чтобы будущие поколения вели борьбу до победного конца.
«И помните, товарищи, ваша решимость должна быть непоколебимой. Никакие доводы не должны сбивать вас с пути. Не слушайте, когда вам будут говорить, что у Человека и у животных общие интересы, что благополучие первого составляет благополучие вторых. Все это ложь. Человек не служит ничьим интересам, кроме собственных. И да царит между животными полное единение, полное товарищество в борьбе. Все люди — враги. Все животные — товарищи.»
В этот момент поднялся ужасающий гвалт. Пока Майор говорил, четыре больших крысы выползли из своих нор и, присев на задние лапки, стали слушать его. Собаки внезапно завидели их, и крысы спасли себе жизнь, лишь поспешно скрывшись назад в норы. Майор поднял переднюю ножку в знак молчания.
«Товарищи! — сказал он, — вот вопрос, требующий разрешения. Дикие зверьки вроде крыс и зайцев — друзья они нам или недруги? Поставим этот вопрос на голосование. Предлагаю собранию следующий вопрос: товарищи ли крысы?»
Голосование состоялось сразу, и подавляющим большинством было решено, что крысы — товарищи. Только четверо голосовали против — три собаки и кошка, причем позже выяснилось, что та голосовала и за, и против. Майор продолжал:
«Мне осталось сказать немного. Я лишь повторяю: памятуйте всегда ваш долг вражды к Человеку и к его образу жизни. Всякий, кто ходит на двух ногах, враг нам. Всякий, кто ходит на четырех ногах или имеет крылья, наш друг. И помните также, что, борясь с человеком, мы не должны уподобляться ему. Даже когда вы победите его, не перенимайте его пороков. Ни одно животное не должно жить в доме или спать в постели, носить одежду, пить спиртное, курить табак, прикасаться к деньгам или торговать. Все привычки человека — зло. Главное же, ни одно животное не должно тиранствовать над себе подобными. Слабые или сильные, умные или простаки, мы все братья. Ни одно животное не должно убивать других животных. Все животные равны.
«А теперь, товарищи, я расскажу вам о моем вчерашнем сне. Я не могу описать вам этот сон. Это был сон о земле, какой она станет, когда Человека не будет. Но он напомнил мне о чем-то, что я давным-давно забыл.
«Много лет тому назад, когда я еще был маленьким поросенком, моя мать и другие свиньи певали старую песенку. Они знали только мотив и первые два слова. Я знал этот мотив в раннем детстве, но он давно вылетел у меня из головы. Вчера ночью, однако, он вернулся ко мне во сне. Больше того, слова этой песни тоже вернулись — слова, которые, я уверен, пелись животными в незапамятные времена и утратились в памяти целых поколений. Я сейчас опою вам эту песенку, товарищи. Я стар, и голос у меня хриплый, но когда я научу вас мотиву, вы сами сможете петь ее лучше. Она называется «Скот английский».
Старый Майор откашлялся и запел. Как он сам сказал, голос у него был хриплый, но пел он совсем не плохо, а мотив был бодрящий — нечто среднее между «Клементиной» и «Кукарачей». Слова же были следующие:
Эта песня вызвала среди животных самое неистовое возбуждение. Чуть ли не прежде чем Майор кончил петь, они сами затянули ее. Даже самые глупые из них схватили мотив и запомнили несколько слов; те же, которые были поумнее, вроде свиней и собак, в несколько минут выучили всю песню наизусть. И затем, после нескольких предварительных проб, вся ферма дружным, могучим хором запела песню «Скот английский». Коровы мычали ее, собаки тявкали ее, овцы блеяли ее, лошади ржали ее, утки крякали ее. Песня привела их в такой восторг, что они пропели ее пять раз подряд и пели бы всю ночь, если бы их не прервали.
К несчастью, гвалт разбудил фермера Джонса, и он выскочил из постели в уверенности, что во двор забралась лиса. Схватив ружье, которое всегда стояло в углу спальни, он выпустил заряд дроби в потемки. Дробинки вонзились в стену сарая, и собрание поспешно разошлось. Все разбежались по своим углам. Птицы взлетели на шестки, животные улеглись в солому, и в одно мгновение весь скотный двор заснул.
Глава 2
