морде?
— Всё это враки! — повторила Молли, но не посмела посмотреть Кашке в глаза и тотчас же пустилась прочь и ускакала в поле.
Кашке пришла в голову одна мысль. Ничего не говоря другим она пошла в стойло Молли и копытами разворошила солому. Под соломой были запрятаны маленькая кучка кускового сахару и несколько пучков разноцветных лент.
Три дня спустя Молли исчезла. Несколько недель ничего не было известно о ее местопребывании, затем голуби донесли, что видели ее по ту сторону Виллингдона. Она была впряжена в нарядный черно- красный кабриолет, стоявший перед трактиром. Толстый краснощекий человек в клетчатых рейтузах и гетрах, похожий на трактирщика, гладил ее по морде и кормил сахаром. Она была гладко подстрижена, и вокруг челки у нее была алая ленточка. Вид у нее был довольный, сообщили голуби. Никто из животных никогда больше не вспоминал ее имени.
В январе наступила суровая зима. Земля была как железо, и в полях ничего нельзя было делать. В большом сарае было много митингов, и свиньи занимались планированием работ на следующий сезон. Так уж повелось, что свиньи, которые были умнее других животных, решали все вопросы хозяйственной политики, хотя их решения и должны были утверждаться большинством голосов. Этот распорядок был бы вполне хорош, если бы не раздоры между Снежком и Наполеоном. Эти двое расходились по всякому вопросу, где только расхождение было возможно. Если один из них предлагал засеять большую площадь ячменем, то другой непременно требовал большей площади под овес, а если один говорил, что такое-то и такое-то поле как раз подходит под капусту, то другой заявлял, что оно не годится ни подо что, кроме корнеплодов. У каждого были свои сторонники, и происходили яростные прения. На митингах Снежок часто получал большинство, благодаря своим блестящим речам, но Наполеон умел лучше обеспечивать себе поддержку между собраниями. Он пользовался особенным успехом у овец. В последнее время овцы кстати и некстати принимались блеять «Четыре ноги — хорошо, две ноги — плохо» и своим блеянием зачастую прерывали собрания. Было подмечено, что особенно были склонны затягивать «Четыре ноги — хорошо, две ноги — плохо» в критические минуты во время речей Снежка. Снежок тщательно изучил некоторые старые номера журнала «Хуторянин и животновод», которые он нашел в фермерском доме, и был полон планов разных нововведений и улучшений. Он говорил учено о дренаже полей, о силосе, о томасшлаке и разработал сложный план, по которому все животные должны были оставлять навоз прямо на полях, каждый раз в другом месте, чтобы сберечь труд по перевозке. Наполеон не предлагал никаких своих планов, но спокойно заявил, что планы Снежка ни к чему не приведут, и, казалось, выжидал. Но из всех свар самой ожесточенной была свара из-за мельницы.
На длинном лугу, неподалеку от служб, был небольшой пригорок — самая высокая точка на всей ферме. Осмотрев местность. Снежок объявил, что это самое подходящее место для мельницы, с помощью которой можно будет приводить в действие динамо и обслуживать ферму электрической энергией. Таким образом, можно будет освещать стойла и отапливать их зимой, а также приводить в действие круглую пилу, соломорезку, свеклорезку и электрическую доилку. Животные никогда не слыхали ни о чем подобном (ферма была старомодная и располагала только самыми примитивными машинами) и слушали с изумлением, как Снежок рисовал им картины фантастических машин, которые будут за них работать, пока они привольно пасутся в полях иди совершенствуют свой ум чтением и беседой.
В одну неделю планы Снежка насчет мельницы были полностью разработаны. Механические детали он взял главным образом из трех книжек, принадлежавших фермеру Джонсу: «Тысяча полезных советов по дому», «Каждый сам себе каменщик» и «Электричество для начинающих». В качестве своего кабинета Снежок употреблял сарайчик, служивший когда-то для инкубаторов, где был гладкий деревянный пол, на котором удобно было чертить. Там он уединялся часами. Положив камень на раскрытые книги и держа кусок мела между суставами ножки, он быстро передвигался взад и вперед, чертя линию за линией и испуская всхлипывания восторга. Постепенно чертежи выросли в сложную систему зубцов и колесиков, покрывавшую больше половины пола. Другие животные находили ее совершенно непонятной, но очень внушительной. Все они приходили хоть раз в день поглядеть на чертежи Снежка. Один Наполеон держался в стороне. Он с самого начала высказался против мельницы. В один прекрасный день, однако, он неожиданно пришел посмотреть чертежи. Обойдя тяжелой походкой сарай, он изучил внимательно каждую подробность чертежей, фыркнул на них раза два, постоял, рассматривая их искоса; потом вдруг поднял ножку, помочился на чертежи и вышел, не говоря ни слова.
Вся ферма резко разделилась по вопросу о мельнице. Снежок не отрицал, что построить ее будет дело нелегкое. Придется ломать камни и возводить стены, затем надо будет смастерить крылья, после чего понадобятся динамо и кабели. (Как раздобыть последние Снежок не говорил). Но он утверждал, что все это можно будет сделать в один год. После чего, заявил он, животным, благодаря экономии труда, придется работать всего три раза в неделю. Наполеон, с другой стороны, доказывал, что главная текущая задача — увеличить производство продовольствия и что, если будут тратить время на мельницу, то все они околеют с голоду. Животные разбились на две партии под лозунгами: «Голосуйте за Снежка и трехдневную неделю» и «Голосуйте за Наполеона и полную кормушку». Вениамин один не присоединился ни к той, ни к другой партии. Он отказывался верить и что корм станет более обильным и что мельница съэкономит труд. «Будет мельница, не будет ее, — говорил он, — жизнь будет идти по прежнему, то есть плохо.»
Помимо споров из-за мельницы, возник еще вопрос об обороне фермы. Все прекрасно понимали, что, хотя люди и были разбиты в сражении при Коровнике, они могут сделать еще одну, более решительную попытку отбить ферму и водворить назад фермера Джонса. У них было тем более оснований стремиться к этому, что весть о их поражении разнеслась по всей округе и еще более взбудоражила животных на соседних фермах. Как всегда. Снежок и Наполеон разошлись. По мнению Наполеона, животные должны были раздобыть огнестрельное оружие и научиться употреблять его. По мнению Снежка, они должны были высылать все больше и больше голубей и вызывать восстания среди животных на других фермах. Один доказывал, что если они не смогут обороняться, их неизбежно завоюют; другой утверждал, что, если восстания произойдут всюду, не будет нужды в обороне. Животные выслушивали сначала Наполеона, потом Снежка и не могли решить, который из них прав; правду сказать, они всегда соглашались с тем, который говорил в данный момент.
Наконец, наступил день, когда чертежи Снежка были закончены. На митинге в ближайшее затем воскресенье вопрос о том, начинать или нет работу по постройке мельницы, должен был быть поставлен на голосование. Когда животные сошлись в большом сарае, Снежок встал и, хотя и прерываемый порой блеянием овец, изложил свои доводы в пользу постройки мельницы. Затем поднялся Наполеон, чтобы отвечать ему. Он заявил очень спокойно, что мельница — чепуха и что он не советует никому голосовать за нее, и тотчас же сел на свое место. Он говорил всего каких-нибудь тридцать секунд и, казалось, ему было безразлично, какой эффект он произвел. Тут Снежок вскочил на ноги и, перекрикивая овец, которые снова заблеяли, произнес страстную речь в защиту мельницы. До тех пор симпатии животных делились более или менее поровну, но красноречие Снежка мгновенно увлекло их. Яркими фразами нарисовал он картину Скотского Хутора, каким он станет, когда черный труд спадет с плеч животных. Его воображение увело его теперь далеко за пределы соломорезок и свеклорезок. С помощью электричества, говорил он, можно приводить в движение молотилки, плуги, бороны, укатыватели, жнейки и сноповязалки, а также снабжать каждое стойло электрическим освещением, горячей и холодной водой и отоплением. Когда он кончил, не могло быть никакого сомнения в том, как пройдет голосование. Но как раз в эту минуту Наполеон встал и, кинув искоса какой-то странный взгляд на Снежка, издал пронзительный взвизг, какого раньше никогда от него не слыхали.
Тут снаружи послышался жуткий лай, и девять громадных псов в медных ошейниках ворвались в сарай. Они кинулись прямо к Снежку, который еле еле успел вскочить со своего места и избежать их щелкающих разинутых пастей. В одно мгновение он был за дверью. Они погнались за ним. Чересчур изумленные и перепуганные, чтобы говорить, животные протискались в дверь и стали наблюдать погоню. Снежок несся через луг, примыкавший к до роге. Он бежал, как только свиньи умеют бегать, но собаки гнались за ним по пятам. Вдруг он поскользнулся, и, казалось, они вот-вот настигнут его. Но тут он вскочил и побежал быстрее, чем прежде. Затем собаки опять стали настигать его. Одна из них чуть не цапнула его за хвостик, но он как раз вовремя увернулся. Тогда он прибавил ходу и, выгдав несколько вершков, проскользнул в дыру в изгороди — и был таков.
