Противоречия: Собрание стихотворений

«Почему, почему в этом мире мне всё…»

Почему, почему в этом мире мне всё
Только делает больно и больно?
И всему хочет выкрикнуть сердце мое:
О довольно, довольно, довольно!

Если воздух весенний и чист, и влюблен,
И шарманка в недвижность роняет
Свой хрустальный и нищенский звон,
Почему это сердце рыдает?

Если в городе тень, как эскиз, промелькнет
В темноте и тумане случайно,
Почему это сердце мучительно жмет
Мировая, беззвучная тайна?

А любовь! А любовь! Сколько раз… сколько раз…
Как кинжал поцелуй не забытый,
Как ожог и как вопль поцелуи сейчас
И как яд поцелуй не добытый.

Но когда две руки мою грудь обоймут,
Что скажу я им, нежно-несмелым?
Сумасшедшие грезы упрямо бегут
К самым дальним ненужным пределам…

Но когда на таинственном Ганге луна
В камышах, как змея, серебрится,
Почему эта роскошь скучна и смешна
И мансарда богемы мне снится?

Почему… почему… Почему что бы я
Ни творил бы, не в силах заклясть я
Глубину и безжалостность к нам Бытия
И ничтожество всякого счастья?

Декабрь 1914

«Принцесса Ильза я! Живу я в Ильзенштейне!..»

Ich bin die Prinzessin Ilse,

Und wohne im Ilsenstein,

Komm mit nach meinem Schlosse,

Wir woolen selig sein.

H.Heine

«Принцесса Ильза я! Живу я в Ильзенштейне!»
Ты помнишь? Дом в горах, принцесса, полночь бьет…
Так нежно-нежно пел печальный Генрих Гейне,
Мыслитель-иудей и эллин-санкюлот.

Вот я, насторожись, душою слышу тени
Старинных вымыслов пред печкою зимой…
Но Ильзы… Ильзы нет в процессии видений,
Принцессы Ильзы нет в моей тиши ночной!

Спокойный маятник из самой дальней ниши
Бьет монотоннейший, старинный афоризм,
А в углях носятся то плащ летучей мыши,
То пурпурный кобольд, то свитки мудрых схизм.

И длинный-длинный ряд в суровых власяницах
От мелодичных саг проходит в быль и мрак…
И у колдуний злых есть слезы на ресницах,
И слишком, слишком толст, став королем, дурак!

И кличу я тогда взволнованно и остро:
«Ко мне, проказник гор, веселый Рюбецаль!»
И вот идет к огню бродяга Калиостро,
Торжественный, как плут, и умный, как печаль.

И кличу я опять, кривя в улыбку губы:
«Мюнхгаузен, старый враль, неси ко мне свой бред!»
И вот идет Пер Гюнт – как отрицатель, грубый,
Пустой, как вымысел, и чуткий, как поэт.