Его любил, как брата, Угрюмый, знатный гранд. Звенеть на струнах лютни Тот сам, грустя, любил, А музыкант лишь плутни С девицами водил. Длиннее ночи стали Под осень… Гранд скучал. В печи дрова трещали И освещали зал, Рождали отдаленья, Пугая и маня, Мгновенные виденья При бликах от огня, А ночи тьма так жадно Приблизилась к окну, Неведома, громадна. Как жутко одному. Расстроенный и скорбный, Взял тихо лютню гранд И крикнул, чтоб проворный Явился музыкант. Тот звонко по ступеням Взбежал в пустынный зал… «Сыграем песню теням», – Нахмурясь, гранд сказал. Под звуки замечтался, Поникнул гранд челом, И пел бедняк, смеялся, Что тени всё кругом. Как тени, все созданья Бегут во временах… Что наши все познанья? Ничтожество и прах! Пред ямой гробовою Мы сами тень одна… У гранда под рукою Тут лопнула струна. Сказал он: «Перестанем. Что, правда, мы грустим? Мы песню славе грянем И шпагой зазвеним!» И пел бедняк, что чаще Лишь мучит слава глаз, Всё в славе преходяще, Всё портит злостью нас, Уходит, оставляя Над нами смех, она… У гранда тут вторая Порвалася струна. Сказал он: «Нет, не надо! Что славы лживый вид? Пусть донне серенада На лютне зазвучит». И пел бедняк, что скупы На ласки жены к нам, Что донны очень глупы И тягостны мужьям; Есть шип на всякой розе, И с умной донной жить – Всю жизнь в красивой позе Пред нею надо быть. Как мы бы ни старались, Обманет донна нас… Тут струны оборвались У гранда все зараз!
