ранга Левассером, который сообщил, что располагает достаточным количеством материалов для оборудования нескольких таких баз. Самоходную баржу, пригодную для перевозки тяжелого оборудования и зенитных орудий с транспортов на берег, можно было собрать в любой момент; имелись также гусеничные краны и бульдозеры. Не меньшую ценность в богатствах Левассера представляли перфорированные металлические листы с крюками. Эти листы предназначались для строительства взлетно-посадочных полос, но могли быть использованы и для прокладки дорог в труднопроходимой песчаной местности.
Получив от генерала Беннета заверение в том, что австралийцы готовы пробурить для нас колодцы и прислать нам зенитную батарею из восьми 102-мм орудий, я обратился к командующему ВМС США в юго- западной части Тихого океана за разрешением приступить к работам.
Однако дело затянулось, потому что высшее командование никак не могло решить вопрос, где держать ядро моих подводных сил — в Брисбене или Фримантле. Я рассчитывал со временем иметь в своем распоряжении 48 подводных лодок, базирующихся на Фримантл, Брисбен, залив Эксмаут и Дарвин. Половина из них, базируясь на Брисбен, могла бы обеспечить патрулирование в районе мандатных территорий к югу от острова Гуам и облегчить тем самым задачу подводных лодок, базирующихся на Пирл- Харбор, а остальные, ведя патрулирование в Южно-Китайском море, смогли бы, я был уверен, отрезать Японию от Филиппин, Малайи и Индонезии.
К сожалению, подводных лодок не хватало, и нам не могли дать такого количества. Что касается распределения наличных сил, в том числе плавучих баз подводных лодок, то здесь царила большая неразбериха, и поэтому только 2 ноября тральщик «Херон» вышел из Фримантла с рабочими и оборудованием, необходимым для начала работ по строительству базы в заливе Эксмаут.
Именно в это время я спешно вылетел в Брисбен, чтобы обсудить с командующим ВМС США в юго- западной части Тихого океана вице-адмиралом Карпендером и командующим 42-м оперативным соединением капитаном 2 ранга Кристи вопросы, связанные со строительством базы в заливе Эксмаут и снабжением нас торпедами. В августе наши подводные лодки из-за недостатка объектов для атаки израсходовали всего 76 торпед, в сентябре — 77, однако запасы торпед у нас приближались к концу, а самое большее, на что мы могли рассчитывать, — это 48 торпед в месяц, обещанных нам артиллерийским управлением. Однако и это обещание не было выполнено: за август и сентябрь мы получили только 36 торпед.
Поскольку никакого улучшения в снабжении торпедами не предвиделось, мой штаб занялся разработкой плана минирования вод с наиболее интенсивным судоходством. Вскоре были намечены шесть наиболее подходящих районов для постановки минных заграждений. Для выполнения этой задачи собирались использовать в силу необходимости подводные лодки «Трешер», «Тэмбор», «Гар», «Тотог» и «Гренадир». Нам хотелось поставить минные заграждения одновременно, чтобы лишить противника возможности постепенно распознавать нашу тактику минирования и тактико-технические данные мин. Правда, что касается самих мин, то здесь мы никакой новинки применить не могли, так как магнитная мина «Мк-12», которая была в нашем распоряжении, ничем существенным не отличалась от мины, на первых порах столь успешно применявшейся немцами в европейских водах.
В течение октября и первой половины ноября в самой северной части Сиамского залива и в проливе Хайнань наши подводные лодки поставили пять минных заграждений. Это было довольно рискованное предприятие, поскольку мы не знали, минировали китайцы свои воды или нет.
Прибыв в Перт, я узнал, что один из наших патрульных самолетов сбросил бомбы на голландскую подводную лодку «К-12», шедшую во Фримантл, но, к счастью, промахнулся. Произошло это потому, что подводная лодка подала неверный опознавательный сигнал. Два дня спустя бомбардировке подверглась подводная лодка «Снэппер», но и ее не задело. Эти события вынудили меня отдать приказ, который впоследствии был распространен на большую часть Тихоокеанского театра военных действий. В нем я запрещал летчикам атаковать в водах Западной Австралии какую бы то ни было подводную лодку, если имеется хотя бы малейшее сомнение в том, что она является неприятельской. У нас было слишком мало подводных лодок, и мы не могли рассчитывать на то, что все летчики будут бить мимо цели.
Во второй половине октября пришел приказ об откомандировании капитана 2 ранга Файфа в распоряжение вице-адмирала Карпендера. Это был тяжелый удар, но, когда стало известно, что Файф назначается офицером связи с ВМС при штабе генерала Макартура, я почувствовал облегчение, ибо мне хотелось иметь в верхах своего человека, который мог бы убедить командование армейских ВВС в том, что оно не должно позволять своим самолетам атаковать наши подводные лодки. К счастью, пока пострадала только одна подводная лодка «Саргоу», у которой взрывом бомбы, сброшенной самолетом австралийских ВВС, были разбиты оба перископа. Однако подобная практика могла в любой момент привести к роковым последствиям. Я предпочел бы, чтобы наши летчики упустили тысячу и одну возможность атаковать, а возможно, и уничтожить вражескую подводную лодку, лишь бы они не потопили сгоряча свою.
В довершение ко всем неприятностям мы получили известие, что австралийский эскадренный миноносец «Вояджер» наскочил на риф у побережья занятого японцами острова Тимор. Он был послан для эвакуации 600 австралийцев и голландцев, которые все еще оказывали сопротивление японцам на неприступном участке на юге острова. Эскадренный миноносец стал на якорь как можно ближе к берегу, но был подхвачен сильным течением и выброшен на риф. Затем прилетели японские бомбардировщики и прикончили «Вояджер». Таким образом, к беженцам, скрывавшимся на острове, добавилось еще около 100 человек с эсминца.
Нужно было что-то срочно предпринимать, но голландские эсминцы «Ван Гален» и «Тьерк Хиддес» ушли сопровождать конвой, а других эскадренных миноносцев у меня не было. На подводных же лодках вывезти такое большое количество людей в короткое время не представлялось возможным. В конце концов я получил указание послать «Тьерк Хиддес» для эвакуации последних защитников острова. Голландский эскадренный миноносец успешно справился с заданием и в два приема вывез всех.
30 сентября мне довелось побывать во Фримантле, где я наблюдал за тем, как поднимают на эллинг подводную лодку «Сэмон», которая обновляла это ремонтное сооружение. Рабочие затратили целый день, чтобы закончить эту работу, и я сделал в своем дневнике следующую запись: «Австралийцы работают ужасно медленно. Если дело не пойдет быстрее, необходимо в ближайшее время посетить премьер- министра Западной Австралии и потребовать сдать нам в аренду все предприятие». Я был настроен до того решительно, что вечером следующего дня начальник эллинга уволил за отлынивание от работы одного из рабочих, чистивших днище лодки. В знак протеста вся бригада забастовала. Тогда за дело взялся капитан- лейтенант Джонс, находившийся на месте происшествия. Он немедленно отправился на плавучую базу «Холланд», получил там ремонтную бригаду в составе 50 человек и в рекордно короткий срок закончил чистку и покраску днища.
Визит, который я нанес премьер-министру утром следующего дня, имел поэтому иной характер. Я опасался, что действия Джонса, которые я полностью одобрял, могут привести к обшей забастовке рабочих всей верфи. В этой связи я объяснил премьер-министру создавшуюся обстановку и заявил, что в военных условиях мы не можем тратить время на улаживание трудовых конфликтов. Премьер-министр был очень любезен и, видимо, согласился с моими доводами. Пока я служил в Перте, мы пользовались услугами собственных ремонтных бригад, и недоразумений больше не возникало. Легко себе представить, какая нагрузка легла на плечи ремонтников, работавших в эллинге в первые месяцы его существования. Большинство подводных лодок не ставилось в док так долго, что у них на днищах выросли целые морские сады, и только лодки, недавно прибывшие из Пирл-Харбора, могли давать больше 16 узлов.
По нашим подсчетам, в сентябре американские подводные силы юго-западной части Тихого океана потопили восемь и повредили пять судов противника. Как выяснилось после войны, было потоплено не восемь, а четыре судна противника общим тоннажем в 17041 тонну, а повреждено, следовательно, девять. Крупнейшее из них, авиатранспорт «Канто Мару» водоизмещением в 8606 тонн, было потоплено в Макассарском проливе подводной лодкой «Сори».
В это время из Мельбурна к нам прибыл командующий голландскими военно-морскими силами в Австралии контр-адмирал Костер, который собирался произвести инспекцию кораблей и личного состава голландских военно-морских сил, находившихся под моим командованием в Западной Австралии. В молодые годы Костер служил на подводных лодках и был энтузиастом подводной службы. Он являлся одним из инициаторов введения на подводных кораблях установок для кондиционирования воздуха. Американские подводники увидели первую такую установку на голландской подводной лодке «К-13», которая в 1929 году
