через бескрайнюю пропасть равнодушной тьмы навстречу новым сражениям и новым победам.
Опоры коптера коснулись ребристого пластика выдвинутой из толщи брони пятки, и Роберт заглушил движки.
– Приехали, – весело обернулся он к женщине, – вылезай.
Она ответила ему странным взглядом прищуренных глаз и распахнула боковую дверь салона.
Под бортом коптера вытянулись двое мужчин в темно-синих комбинезонах – приглядевшись, Кэтрин узнала эмблемы и знаки различия имперских военно-космических сил. Да, все совпадало – только один корабль Бифорта, имеющий такие размеры, способен был произвести посадку на планету, и только его экипаж носил мундиры канувшей в веках Империи… она знала, кому он принадлежал.
– Милорд, «Валькирия» готова к старту, – довольно развязно отрапортовал Роберту один из офицеров, – разрешите узнать генеральный курс?
– Летим на Грэхем, Йивер, – ответил он, щурясь от нестерпимо яркого тропического солнца, – и поживей, парни. К старту!
– Это твой корабль? – задумчиво поинтересовалась Кэтрин, выходя из лифта в отделанный деревянными панелями коридор жилой палубы.
– Мой, – кивнул Роберт. – Я же говорил, тебе предстоит испугаться по-настоящему…
– И чем же ваша милость способна напугать ничтожнейшую из ваших будущих подданных?
Роббо рывком обернулся и схватил женщину за плечи.
– Кэт… неужели ты предпочла бы узнать все сразу? Узнать то, что я не первый год скрываю почти ото всех? Зачем, чего ради? Сейчас мое происхождение уже не так важно – по крайней мере, мне так кажется – мы успели стать близкими людьми…
– Один-один, – мягко произнесла Кэтрин. – Хм, я и не думала, что блистательный лорд-наследник может так переживать из-за своего высочайшего происхождения. Милый мой мальчишка! Такой умный, такой сильный… почему ты считаешь, что мне так уж интересно, кем приходится тебе твой великолепный папа?.. я не собираюсь делить с ним ни ложе, ни судьбу.
Роберт обмяк и повернулся к двери командирских апартаментов.
– Хорошо сказано, – пробормотал он, роясь в карманах в поисках ключа. – Действительно, один – один… дурацкая игра.
– Передайте его милости лорду-наместнику, что я не имею желания принимать участие в любого рода приемах и церемониях, – поморщился Роберт, – и вообще в гробу я видел сукина сына…
«Валькирия» заходила на посадку, и Норберт фон Дитц, уведомленный своей службой оповещения, спешил рассыпаться в проявлениях верноподданнических чувств. Роббо всегда бесили подобные выверты – а уж сейчас ему и вовсе не хотелось раскланиваться перед толпой скользкоглазых сырьевых баронов, крепко оседлавших чрезвычайно богатый мир. В свое время Грэхем добровольно принял руку лорда Торварда, войдя в состав Бифортского Содружества: местные князья хорошо понимали, что отсталый, но богатый сырьем окраинный мир не сможет долго сопротивляться алчности правителей Авроры, не раз уже изъявлявшей желание подгрести под себя его руды и угольные промыслы.
Торвард Бифортский с радостью принял планету под свое покровительство… то была классическая интрига фактического владельца грэхемских недр Луки Кириакиса и бифортского лорда-канцлера Бартоломью Ровольта – независимый прежде мир нужен был им по двум причинам: во-первых Ровольт спешил заложить фундамент будущего Содружества, во-вторых, Кириакис, одним из первых в галактике получивший бифортское гражданство, стремился зацементировать гарантии своих интересов намертво. Дело происходило на заре новой эпохи, и стремительная закулисная экспансия «Лука юниверсал», превратившая и без того гигантскую корпорацию в невиданного доселе межпланетного монстра, стала событием хрестоматийным. На Грэхеме мгновенно выросли мощнейшие добывающие комплексы; конторы и рабочие городки стремительно превратились в настоящие города, космопорт расширялся чуть ли не ежегодно, характерный «национальный запах» Бифортского Содружества – запах миллионов – становился все сильнее… а вокруг этого буйного великолепия ни на секунду не умолкал рык тысяч строительных автоматов – они строили ангары и ремонтные доки, противодесантные комплексы и узлы управления будущих баз флота. Отсюда стартовали легионы «железных невидимок», которые в двое суток захватили хорошо укрепленный Фарнзуорт, отсюда лорд Торвард вел отборных своих викингов на захват Хэмпфри, принадлежавший семье его заклятого, кровного врага, Светлейшего Хэмпфри – и сюда же они вернулись овеянные новой славой, разгромив в двенадцатичасовой битве лучшие силы Авроры и Объединенных Миров.
Сегодня Грэхем практически полностью принадлежал могущественной леди Ивонне Кириакис, главе бескрайней империи «Лука Юниверсал». Она владела рудниками и шахтами, в принадлежащих ей кабаках и борделях развлекались все те, кто стремился на Грэхем в поисках лихих заработков, ее коптеры бороздили холодное небо планеты, ее звездолеты неслись во всех направлениях галактических трасс. Она держала пай в большинстве независимых концессий, и без ее слова на Грэхеме не могла перднуть ни одна муха; обожая своего брата, она прекрасно знала и Роберта, и сейчас ее люди уже ждали «Валькирию» на затерянном в безграничной снежной степи космодроме резервной базы ВКС.
Полковник Йивер Мэрдок, развязно-самоуверенный командир корабля, шел на посадку, не обращая внимания на запросы приводных башен: ему, герою Фарнзуортской Мясорубки и немалого количества иных битв, носящему на плече имперскую нашивку» 100 побед экипажа», они были не нужны, он мог посадить линкор хоть в чистом поле – хватило б только места. Роберт сидел в кресле второго пилота: уже одетый в теплое темно-вишневое пальто с капюшоном, в строгом интерьере просторной ходовой рубки он казался элементом нелепым и совершенно чужеродным. Лорд-наследник был весел и слегка возбужден. Ему нравилось находиться в рубке во время посадки, всем своим существом ощущая тяжкую вибрацию гигантского корабля, проламывающегося через атмосферу. Разумеется, он смог бы посадить «Валькирию’ и самостоятельно, но вряд ли ему удалось бы провести этот непростой маневр с присущим Йиверу небрежным изяществом – а потому он предпочитал наблюдать.
Правый, обращенный к нему сектор стереоэкрана давал сто восемьдесят градусов в реальной панораме, и в лицо Роберту летели крупные хлопья снега: они успевали сверкнуть в лучах носовых прожекторов и исчезали, испаряясь в раскаленном термополе звездолета. Линкор мчался призрачно-синем мареве зимнего вечера, стремительно теряя высоту и притормаживая узкими щелями спрятанных под заостренным носом дюз. До точки финиша оставались считанные сотни километров, на экранах вот-вот должны были появиться ослепительные огни приводных башен; Роберт выбрался из кресла, потянулся и хлопнул Мэрдока по плечу:
