Я принялся быстро одеваться. Да, глаз у Анари верный. Одежда почти в точности, как на меня. Ну, может, чуть-чуть узковата в плечах и чуть широковата в талии, но с поясом будет нормально.
– Ты немного похож на него, – сказал вдруг Эйбер, когда я натягивал сапоги.
– На кого.
– На Тэйна. Это его вещи.
Тэйн... Еще один мой пропавший брат. Я повнимательнее взглянул на свое отражение. Да, в этом наряде я и вправду похож на изображение Тэйна на карте.
– Фреда думает, что Тэйн мертв, – сказал я. – А ты как считаешь?
Эйбер пожал плечами.
– Не знаю. Характером он пошел в отца. А скрылся невесть куда после стычки с Локе. Думаю, он вполне способен засесть где-нибудь и лелеять планы мести.
– А из-за чего они сцепились?
– Понятия не имею. Локе об этом ничего не говорил.
Одевшись, я потянулся за мечом. Но Эйбер покачал головой.
– Оставь, – сказал он. – Отец не разрешает входить к нему в кабинет при оружии.
Я пожал плечами и подчинился. Тварь, прикинувшаяся Инвиниусом, мертва... может, второй попытки сегодня уже и не будет. А появившись без меча, я недвусмысленно продемонстрирую, что ничего не боюсь. Нельзя показывать врагу – или врагам, – насколько это происшествие выбило меня из колеи.
– Ну, веди! – сказал я.
– Может, попробуешь с картой? – предложил вдруг Эйбер.
– Ты же сказал...
– Папе, конечно, не понравится, если ты вломишься к нему подобным образом. Но я сделал карты всех интересных мест замка... и большинства интересных обитателей. – Он рассмеялся. – Видишь ли, иногда это еще полезнее.
– Могу себе представить. Так ты знаешь какое-то интересное местечко неподалеку от отцовского рабочего кабинета, верно?
– Ну, да. Рядом с главным залом имеется уборная. А оттуда до дверей кабинета каких-нибудь тридцать шагов.
– Нет, – сказал я, покачав головой. Хоть мне и хотелось поэкспериментировать с магией, момент был неподходящий. – Джунипер огромен. И если мы будем скакать по нему, как мартовские зайцы, я так никогда ею и не изучу. Давай лучше пройдемся. Заодно и познакомимся поближе. А ты покажешь мне замок.
– Как хочешь. – И, поведя плечом, Эйбер вышел в коридор. – Вот мои комнаты, – сказал он, указывая на двустворчатые двери, расположенные прямо напротив моих. – Слева покои Дэвина, за ними – Мэттьюса. Комнаты Локе, Аланара и Титса справа. Напротив них – покои Фенна, Тэйна и Ковнера. Наши сестры живут этажом ниже.
Мы спустились по широкой каменной лестнице и двинулись в сторону той гостиной, где мы сидели сегодня и выпивали. Встречавшиеся на пути слуги поспешно отступали, освобождая дорогу, и кланялись. Мне показалось, что некоторых я узнаю – вроде бы я их сегодня уже видел. Некоторые называли меня «лорд Оберон». Очевидно, вести о моем прибытии уже разнеслись по замку.
Но я по-прежнему смотрел на слуг со скрытым подозрением. Любой из них мог оказаться шпионом или убийцей, лишь прикидывающимся человеком. Однако же я не мог позволить себе испытывать слишком сильный страх или подозревать всех и вся. Если отныне мой дом в Джунипере, я смогу это принять – даже если вместе с этим придется принять некую опасность. Нельзя сейчас размышлять об Инвиниусе, о новых покушениях, о том, что убийцы могут преуспеть... иначе страхи возьмут надо мной верх.
Я мысленно поклялся, что еще доберусь до этих тварей. И вообще, я буду жить, как привык, наслаждаясь всеми радостями и страстями жизни. И эти гады мне не помешают!
С чего же, в таком случае, начать? Пожалуй, стоит попытаться разговорить Эйбера. Может, он расскажет что-нибудь о нашей семье и о здешней обстановке – в военном плане. Мне просто необходимо узнать об этом как можно больше. Раз вокруг Джунипера собралось столько солдат, а адские твари умудряются пробираться в самый замок, значит, война на пороге.
Наверное, следует начать с какой-нибудь приятной темы, а там постепенно перейти к более щекотливым вопросам; в общем, нужно как-то преодолеть природную скрытность Эйбера. Что там говорила о нем Фреда? Она назвала его проказником и художником и еще сказала, что он может оказаться помехой, а потому не нужно, чтобы он к нам присоединялся. Похоже, живопись входит в число главных его интересов.
– Так, значит, ты сам делаешь карты? – спросил я. В большинстве своем люди любят поговорить о себе. А его талант художника – вполне подходящая тема для начала беседы.
– Совершенно верно! – Эйбер расплылся в улыбке, и я понял, что мой вопрос ему приятен. – Все говорят, что я пошел в отца – если не характером, так талантами. Насколько я понимаю, он начал рисовать карты, когда ему было примерно столько же, сколько мне сейчас, но я не думаю, чтобы он особенно долго ими занимался. Он не раз говорил, что на свете полно более интересных вещей. У него в мастерской вечно проводится десяток экспериментов разом.
Мастерская? Эксперименты? Да, в Илериуме я не замечал за Дворкином подобных интересов... или был слишком мал, чтобы их замечать.
– Да, его изделия впечатляют, – сказал я. – Чего стоит один этот экипаж, который движется без лошадей...
Эйбер насмешливо фыркнул.
