выглядели) и полупустого графина с парой стаканов, стоял ноутбук с подключенным сканером, а по бокам лежало несколько сотовых трубок. Вниз, под стол, тянулся целый клубок проводов.
– Я столько слышал про вас!
Перед Андреем на расстоянии вытянутой руки стоял, опираясь локтем на спинку кресла, седой и грузный человек с обрюзгшим лицом, чем-то напоминающий Петра Дмитриевича. Чем-то неуловимым, потому что внешне он на полковника никак не походил.
Он стоял и улыбался, но в его улыбке чувствовалась какая-то настороженность.
– Кто вы? – глухо, словно бы пытаясь справиться с собой, спросил Андрей.
– Кто я – неважно. Если вам так нужно меня как-то называть, гм… пусть будет Седой. Важно – кто вы. Чтобы в нашей беседе не возникало лишних пауз, а у вас – лишних иллюзий, скажу сразу: мне все известно о свитках общества Девяти Неизвестных, операции «Везунчик», точках Удачи… обо всем.
Конечно, Андрей понимал, что не ему тягаться в словесных дуэлях и психологических ловушках с тертым, судя по всему, профи тайных войн. Но все-таки решил попытаться заставить собеседника раскрыть некоторые карты.
– Я потрясен вашей осведомленностью.
– Да? Не думаю. Впрочем, моя цель не в этом.
– В чем же?
– Ну, их достаточно много, чтобы наша беседа затянулась на какое-то время. Может, присядете?
Андрей кивнул в ответ на приглашение: благодарю, мол, шагнул в сторону и сел в дальнее кресло. Так, чтобы за спиной оказался камин, а не дверь или окна. Седой усмехнулся, сел напротив.
Два охранника, подпиравшие дверь, не шелохнулись. Несмотря на свой не очень внушительный вид, они производили впечатление грозных бойцов. Из породы тех, юрких и сверхбыстрых, которых на самом деле набирают в спецподразделения. Закачанные, но малоподвижные культуристы а ля полтора Шварценеггера годны только для кассовых блокбастеров.
Несколько демонстративно смерив взглядом охрану, Андрей спросил:
– Есть ли среди ваших целей противодействие государственным органам?
– По-моему, вы задали не совсем тот вопрос, который хотели. Я прав? Скорее вы хотели спросить иное – есть ли у меня силы для такого противодействия? Не бойтесь, есть. Да это и не должно вас волновать. Мы отнюдь не собираемся похищать у хитроумного Петра Дмитриевича Радченко его любимую игрушку, запирать в глубокий, темный подвал и пытками заставлять работать на себя, как вам, наверное, подумалось.
– В данный момент мне подумалось, кто такие «мы»?
– Не суть важно. Некая группа людей, наделенных достаточной властью и силой.
– Достаточной для чего?
– Хотя бы для того, чтобы на какое-то время вывести вас из поля внимания дорогого полковника и доставить в это, – он обвел рукой комнату, – приятное местечко для разговора.
Андрей понял, что Седой не собирается представляться, да и называть имена тех, кто за ним стоит, тоже не намерен. Может быть, пока. Но в любом случае – скажет лишь тогда, когда посчитает нужным.
Он вел беседу весьма искусно, парируя выпады Андрея один за другим.
– Бросьте, Андрей. Ваш психологический портрет указывает на склонность к цинизму, а также на вполне здоровый фатализм и устойчивость в критических ситуациях. Не надо играть передо мной запуганного до полусмерти «маленького человека», который пытается хорохориться, гордо бросая в лицо тирану фразы, годные разве что для голливудских боевиков.
Короткими, точными фразами Седой обрисовал всю предысторию, завязку и последующие операции отдела «Везунчик» с того времени, как с ними стал сотрудничать Андрей. По некоторым вскользь брошенным намекам Андрей заключил, что его собеседник знает работу органов не понаслышке, а возможно, и до сих пор работает в какой-нибудь «скрытой от посторонних глаз» структуре.
– Как видите, информации у нас достаточно. Возможно, я что-то упустил – но это не моя вина, просто слишком много данных, не так просто изложить их вам в пять минут. Впрочем, если что-то непонятно – спрашивайте.
Седой явно ждал, что Андрей задаст ему знаменитый «первый вопрос» шпиона: «что вам нужно от меня?» Но, прекрасно сознавая, на чьей стороне преимущество, Андрей не торопился проявлять свое любопытство. В делах разведок он, конечно, полный профан, но зато имеет среди друзей практикующего психотерапевта – Ромку. Час общения с ним влегкую заменяет трактат по психологии. И уж разнообразных приемчиков по искусству ведения беседы Андрей подцепил у него немало.
Молчание затянулось надолго. Андрей исподтишка поглядывал на Седого, все больше и больше убеждаясь, что того начинает поджимать время. Собеседник нервничал, бросал на Андрея подозрительные взгляды, то и дело отвлекался на экран ноутбука.
Минуты через три Седой не выдержал:
– Как я понимаю, вопросов у вас нет? Тогда перейдем к главному.
Видимо, цейтнот несколько изменил первоначальные планы, потому что Седой почти сразу перешел к сути. Андрей несколько приободрился – такая спешка может означать только то, что люди полковника уже вышли на след.
Седой говорил быстро, отрывисто, с нажимом. По общему тону можно было подумать, что он отдает приказы, но на самом деле он просто пытался убедить Андрея сотрудничать с другими силами, которые как раз он и представляет.
– Собственно для начала от вас требуется только согласие, Андрей. Потом мы установим с вами контакт, передадим инструкции. Нам не нужно, чтобы вы прямо так, сразу, решили работать на нас. Такая готовность менять покровителей кончается плачевно, если вы меня понимаете. Мы хотим, чтобы вы поняли: ваш дар уникален, уникален по-своему, но никто и никогда не сможет предвидеть всех последствий, если вы будете действовать по указке полковника.
Для начала Андрея просили не делать ничего. По мере сил саботировать программу полковника, тщательно отслеживая при этом все новые случаи проявления Удачи. И докладывать о них не только полковнику, а еще и новым хозяевам.
Ну да, вроде бы пустячок. Только иногда и недеяния бывает более чем достаточно.
– Полковник слишком торопится, Андрей Игоревич. У него нет ни опыта, ни конкретных наработок. Катукин – не в счет, это было давно, да и, кроме того, за его плечами было лишь Семь точек. Надо минимум три-пять лет изучать ваш феномен, составить полную сводку всех необычных, странных и явно измененных Удачей событий и только потом можно хоть что-то решать. Обнаружив Восьмую точку – всесторонне исследовать ее, поднять архивы, посмотреть, не было ли связано с ней каких-либо феноменов. Нет, наш дорогой Петр Дмитриевич лезет напролом. И не потому, что поджимает время… какую сказку он вам рассказал – про выборы, если не ошибаюсь? Так вот – это все чушь, не выдерживающая никакой критики. Неужели вам самому не приходила в голову такая мысль? Нет? Ни за что не поверю! И вы действительно думаете, что полковник спешит раскрутить вас до ближайших выборов? Ну-ну… Все намного проще, Андрей, намного – просто с каждым часом увеличивается вероятность, что вас вычислят другие, в том числе и настоящие силовики. И захотят переманить к себе. Тогда у Радченко почти не останется козырей.
– Вы хотите сказать, что полковник – НЕ настоящий? – недоверчиво улыбнулся Андрей. Ну уж, загнул!
– Нет-нет, вы неправильно меня поняли. Под словом «настоящие» я имел в виду тех сотрудников, которые действительно могут направить ваши способности на благо страны. Ваш Петр Дмитриевич к таковым не относится. Удивлены?
Андрей жестом показал: вот как!
– К сожалению, Андрей, работая на группу полковника Радченко, вы отнюдь не работаете на государство, как вам пытаются втолковать. Вы даже не работаете на благо ФСБ, если у вас возникала такая мысль – отбросьте ее. Лишь на отдельных людей. Вы просто-напросто станете оружием в их руках. И результат не может предсказать никто. Поэтому мы и решили с вами переговорить. Для начала. Дело приняло такой оборот, что мы больше не можем оставаться в стороне.
Настойчивые попытки Седого заставить Андрея усомниться в целях полковника на деле все больше убеждали его в обратном. Конечно, Петр Дмитриевич многое скрывает, конечно, и сейчас это видно
