Потом все же пересилил себя, щелкнул выключателем и диким усилием воли сдержал страстный порыв зажмуриться и открывать глаза по одному, постепенно.
Где чудовища? Где клешни и щупальца?! Грузно елозит туда-сюда по своим рельсам, что прямо по полу проложены, люлька разгрузочного механизма. Видать, от постоянной тряски крепления сорвало, вот и катается она по всему трюму, пока кабелей хватает. Натягивается кабель, дергает люльку обратно. Клешни – просто зажимы, а растопыренным клубком змеящихся щупалец оказались тросы и блоки двух электролебедок грузового люка.
Кто бы мог подумать тогда, в восемьдесят третьем, что все так переменится за какие-то шесть лет! Страну не узнать – бурлит, суетится, как разворошенный муравейник. Странное пришло время, непонятное. Воистину, правы были китайцы: нет хуже проклятия, чем пожелать врагу жить в эпоху перемен.
Андрей как раз перешел в 11-й класс – только-только ввели одиннадцатилетнее образование, и нумерация старших классов сдвинулась на один. Одним погожим осенним утром в кабинете директора раздался звонок из РОНО, и приятный голос зама по общественной работе, изрядного, кстати, подлеца, произнес:
– Алла Аркадьевна? Добрый день, Северцев из РОНО беспокоит. Нам из министерства спустили разнарядку обменов на этот год. Да, вы тоже попали. Именно так. Когда? Сейчас посмотрю… Предварительно – на октябрь-ноябрь… Конкорд-колледж. Из какого-то Бэдфорда… Что? Пригород Лондона? Ну, спорить не буду – вам виднее, вы же, так сказать, в материале. Да, сами предлагают программу. Все как обычно: обучение, экскурсии, культурные мероприятия. Проживание в студенческом общежитии, от колледжа недалеко. Нет, в семьях – нет. Ну, не я же это придумал! Да. И не спорьте. Программа одобрена наверху, нам с вами остается только выполнять. Сами понимаете, ответственность не маленькая. Но я на вас рассчитываю. Подготовьте список из пятнадцати лучших учеников. Самых лучших – надеюсь, вы меня правильно понимаете? Да-да. И в пятницу, в четырнадцать ноль-ноль, со списком и личными делами жду вас у себя. Хорошо? Постарайтесь меня не подвести, а то на следующий год ваша школа может в списки обменов и не попасть. Опять же, к группе сопровождающие нужны, два человека как минимум. Первый, понятно, – учитель английского… Как? Всеволод Эдуардович? Угу. Ну, пускай. А вот второ-ой… Хочется, небось, Англию-то посмотреть? Плохо, что вы беспартийная, кандидатура может не пройти, но я постараюсь, порадею за вас. И вы уж тогда меня не подведите, ладно? Англия – такая страна… Да-а… Приедете, расскажете. Я вот не был никогда, буду потом завидовать. Конечно. Сильно и причем черной завистью… Ха-ха… Ну, разве что сувенирчик какой привезете. На память. Хорошо-хорошо, посмотрим, что можно сделать. А пока до свидания, до пятницы. Не забудьте – в четырнадцать ноль-ноль.
Ох, непросто оказалось Алле Аркадьевне отобрать заветную «пятнашку»! Но в итоге роношный Северцев получил-таки группу отличников «боевой и политической», а будущие обменцы жили предвкушением встречи с Британией.
Попал в их число и Андрей.
Поехали в начале октября. Точнее, полетели. Остались позади долгие сборы, слезные прощания с родителями, напутствия, обещания, а у сопровождающих, как говорят, – беседы в некоторых очень интересных организациях. Хотя, может, и врут…
Сам полет Андрей банально проспал. Всю ночь вместе с бабой Ирой чемодан перепаковывал, вот и не выспался:
– Фотоаппарат взял?
– Взял, баб Ир, куда ж я без него!
– А носков чего так мало положил?
– Да хватит.
– Расческа где? Забыл, небось?
– Во внутреннем кармане. Ну, чего ты, в самом деле? Все я взял! Не маленький уже!
И знаменитый на весь мир лондонский Хитроу тоже не успел как следует рассмотреть. Сели под вечер, моментально проскочили таможню и сразу загрузились в автобус. Небольшой, уютный, симпатичный такой. Поперек борта – надпись: «Конкорд-колледж», вычурная эмблемка и девиз: «Education and concord» – «Образование и согласие». До общежития доехали минут за сорок, не больше. Двухэтажный домик несколько угловатых форм оказался на удивление чистеньким. Может, до современных многозвездочных отелей он и недотягивал, а по-хорошему – и рядом не стоял, но для усталых, измученных многочасовым перелетом ребят сгодился на ура.
Кругом все чужое, незнакомое, все интересно. За партами сидят не как у нас – по двое, а по одному: у каждого свой столик. Уроки сдвоенные, вроде как пары в наших институтах, по сорок минут каждый. Перемены совсем коротенькие, только одна большая, посредине – для завтрака. Больше всего ребят поразил установленный в библиотеке ксерокс. Чудо техники! А учебу-то как облегчает! Вместо того чтобы записываться в очередь на какую-нибудь редкую и оттого, естественно, донельзя необходимую книгу, просто взял ее в читальном зале на пару минут, откопировал нужные страницы, – и всего делов!
Англичане… О, пардон! Британцы, конечно. Как бы это ни выглядело со стороны, но здесь, в Англии, далеко не каждый считает себя англичанином. English – это только язык, ну, еще, может, юмор и пудинг. А вот люди – обязательно британцы, British, никак не English. И тут уж лучше не ошибаться, не дай бог, напорешься на МакКормика или О’Райли какого-нибудь в шестнадцатом колене, для которого назваться англичанином – все равно что вены ржавой вилкой перерезать. Кто не верит, может вспомнить капитана Блада. Крутой флибустьер, помнится, никогда не забывал помянуть, что он-де не англичанин, он «имеет честь быть ирландцем».
Вот эти самые британцы тоже поначалу смотрели на наших, как на инопланетян каких-нибудь. Особенно после первого дня, когда почти весь колледж собрали в торжественном зале, а русские, построившись на сцене, заученно отбарабанили сценку-приветствие. Все бы ничего, да вот только Алла Аркадьевна заставила всех облачиться в школьную форму. И комсомольские значки нацепили, понятное дело.
Красота!
Ребята поворчали про себя, но оделись, как сказано, а что будешь делать?
В итоге британцы имели счастье лицезреть целую сцену одинаковых до зубовного скрежета парней и девчонок. Бесспорно, у колледжа тоже была своя форменная одежда – пиджаки с эмблемой у лацкана. Только надевали ее по случаям исключительным – на ежегодные построения перед началом нового учебного года и на день проводов выпускников.
На следующий день местная газета не упустила шанс поиронизировать: «…в темно-синей полувоенной форме со знаками отличия, одинаковые, как оловянные солдатики из подарочного набора».
Посмеялись, позубоскалили, но… привыкли.
На знакомом уже автобусе группу вместе с британскими ребятами то и дело возили на экскурсии. В Лондоне побывали, кажется, везде – Биг-Бэн, Тауэр, Вестминстер, собор Святого Павла, Королевский Музей Искусств, Британский музей, галерея Тейт…
Ездили в Гринвич, где наши не преминули потоптаться на нулевом меридиане. Странное и удивительное ощущение: вот ты стоишь в восточном полушарии, сделал всего один шаг – и уже в западном!
С борта снующего между Лондоном и Гринвичем миниатюрного кораблика бросили в Темзу пятикопеечные монетки, специально запасенные для такого случая. А в Национальном Морском Музее довелось созерцать знаменитую подзорную трубу адмирала Нельсона и потемневшую от времени доску – кусок планшира флагманского корабля сэра Френсиса Дрейка, победителя (на пару с погодой, конечно) «Непобедимой Армады». Трухлявый, изъеденный временем обломок не очень соответствовал своей роли. Кто-то даже пошутил, что в качестве экспоната просто подобрали в порту первую попавшуюся деревяшку.
А под конец обмена нежданно-негаданно свалилась на ребят экскурсия в Стоунхендж. Вообще, ничего подобного программой не предусматривалось, но в дело вмешался Его Величество Случай. Местные парни, отмечая гостевую победу любимого «Арсенала» над «Миллуоллом», разогревшись подходящими к случаю
