Андрей присел на табуретку, любуясь ее ловкими, точными движениями. Анюта поставила на плиту сковородку, бросила кусок масла и принялась резать овощи. Юлька потрогала стоящие дыбом волосы и скорчила рожицу.
– Ну и как, смывать, что ли?
– Тебе виднее, – напрягая голос, сказал Андрей, – но я бы с такой головой на улицу не вышел. Только музыку приглуши.
– Тогда я ее под душем не услышу, – возразила Юлька и скрылась в ванной.
Анюта, покачав головой, отложила нож, сходила, убавила громкость.
Масло на сковородке заскворчало. Андрей с удовольствием наблюдал, как Анюта умело и ловко нарезала тонкими ломтиками помидор, переворачивала котлеты, покрывшиеся золотистой корочкой.
«Интересно, – подумал Андрей, – а если бы мы сейчас жили с Маринкой, она бы готовила? Ну, хоть что-то? Те же котлеты, салат, суп какой-нибудь. Вряд ли. Большой город портит людей, тут и доказывать нечего. Девчонки смолоду гоняются за карьерой или за деньгами, откладывают семью „на потом“, а „потом“ уже все, к плите их не загонишь. Хотя… слышала бы меня сейчас какая-нибудь феминистка! С ходу бы обвинила в мужском шовинизме! Вы, мол, самовлюбленные павианы, женщину нигде и представить себе не можете, кроме как в постели, у плиты или стиральной машины! А ведь у нее тоже есть душа, внутренний мир, мечты и устремления! Понимаешь? Да куда тебе, убогому самцу!»
Анюта расставила тарелки, нарезала хлеб, заправила маслом салат и, включив чайник, присела на табуретку.
– Ну, ты как? Мы уж не знали, что и делать-то. Ты сидишь у себя третий день подряд, хорошо, хоть иногда появляешься. Ничего не говоришь, не объясняешь… Неприятности?
– Есть немного…
– Это как-то связано с твоим даром, да? Про который ты нам рассказывал. Это твоя Удача, да?
– Давай не будем портить настроение, – попросил Андрей.
– Извини, – Анюта слегка коснулась его руки. – Я не хотела. Просто мы… ну, понимаешь… думали как-то помочь… Конечно, помощи от нас немного, но если что…
– Хорошо, договорились, – Андрей улыбнулся. – К вам первым обращусь. Спасибо, Ань. Вы мне и так помогаете.
– Чем это? Тем, что котлеты жарим?
Андрей посмотрел ей прямо в глаза. Как он и ожидал, Анюта смутилась, покраснела.
– Тем, что вы есть. А глюки эти… Просто мне надо было кое-что понять и переварить.
– Юлька, – крикнула Анюта, – заканчивай полоскаться уже, обед давно готов.
В ванной что-то загремело, взвизгнула Юлька. Андрей переменился в лице, вскочил на ноги, чуть не уронив стул. Анюта метнулась к ванной, распахнула дверь.
– Что случилось?
– Что, что… поскользнулась, а тут еще полка эта…
Андрей ощутил, как замершее в предчувствии несчастья сердце бухнуло в ребра и застучало, постепенно входя в нормальный ритм. Анюта обозвала Юльку бегемотом, захлопнула дверь и вернулась на кухню.
Андрей поднял стул и снова уселся, качая головой.
– Девки, вы меня уморите.
Анюта сняла с плиты сковороду, разложила по тарелкам котлеты – две Андрею, по одной себе и Юльке.
– Салат сам клади. Юлька, ты скоро? – крикнула она.
– Вот она я!
Завернутая в банное полотенце, появилась Юлька. Волосы у нее были мокрые, на пушистый ворс полотенца стекала вода. Нимало не смущаясь, она уселась на стул, подложив под себя ногу. Полотенце чуть задралось, открывая красивые коленки. На правой лодыжке Андрей приметил маленькую родинку.
– Ой, как все вкусно! – не обращая внимания на воцарившееся молчание, воскликнула Юлька.
Анюта покосилась на уткнувшегося в тарелку Андрея, вздохнула. Ох уж мне эта Юлька, мол!
Андрей сосредоточенно хрустел огурцами, макая кусок котлеты в кетчуп, молчал.
«Играет она или действительно такая взбалмошная? Впрочем, Анюта тоже чересчур хозяйственная для своих лет», – подумал он.
– Ой, а ты знаешь, у нас сегодня объясняли про специализацию. Чтоб мы выбрали себе предмет. Ну, полный отпад! Сначала Евгений Амвросович начал нам про официантов, мэтро… дотелей и прочую ерунду грузить. Это, говорит, очень важно, чтобы клиент…
Вкус сока оказался выше всяких похвал, котлеты – вполне нормальными для полуфабриката, а салат – просто объеденье. Андрей долил бокал и, откинувшись на спинку стула, закурил.
– …и гонит, и гонит! Для званых ужинов – одни предметы, для свадьбы – другие, а на приеме с иностранцами – третьи. А я чувствую, у меня уже крыша едет – это ж сколько запомнить всего! А потом тетя заявилась. Вся из себя крутая, тут у нее рюшечки, – Юлька показала, где были рюшечки, – тут брошечка, а самой лет сорок – старуха старухой и зубы золотые. Да еще при разговоре слюной плюется. Вы, говорит, у меня полюбите бухгалтерию! Все, как одна! И как начнет вкручивать про цифирки всякие, крестики-нолики. Сдадите, бубнит, «1С» и «Парус», а там «Бухгалтерия», «Зарплата и кадры» и до кучи «Товары и склад». Это ж конец света! Вон, Анька тащится, а я вся на измене сижу – сколько придется учить!
– Это на какой измене ты сидишь? – уточнил Андрей.
– В смысле, боится она этого, – перевела Анюта.
– А-а…
– Родной язык не знаешь, – упрекнула Юлька. – Бывает… У меня, например, с математикой проблемы, уж лучше я ложки-вилки подавать стану. А эта тетка аж трясется вся: мол, вы поймете, какой это кайф – сдать нормальный годовой баланс, разобраться с заморочками, а когда все сойдется копеечка в копеечку, тут вас и торкнет. И прям плющит ее: глаза сияют, пальцы шевелятся, будто на счетах щелкает…
– Ну, что ты несешь, – не выдержала Анюта, – нормальная женщина, любит свое дело, следит за собой: косметики в меру и фигура хорошая …
– У кого, – Юлька аж подпрыгнула, – у этой?..
– Все, хорош, – Андрей загасил сигарету, – я все понял, вам там понравилось, и вы с охотой и любовью будете прогрызать гранит науки о вилках и зарплате и станете 1С-профессионалами по званым свадьбам с иностранцами.
Юлька вытаращила на него глаза, прыснула в ладошку, Анюта тоже рассмеялась, блеснув белыми зубками.
– Так, – сказал Андрей, – поели, может, пора кофе с тортиком? Побалуемся? Прикольно будет. Я правильно сказал, Юль?
Юлька важно кивнула.
– Правильно, делаешь успехи. Ань, раз уж ты готовила, я посуду помою.
Она собрала со стола и, пока Андрей резал «Птичье молоко», вымыла посуду. Анюта расставила чашки.
– Всем кофе? – спросила она.
– Угу, всем, – ответила за всех Юлька.
Она вытерла мокрые тарелки, потянулась к мойке, и тут полотенце развязалось и скользнуло вниз.
– Ох, – Юлька подхватила его на бедрах, быстро, будто проверяя произведенный эффект, оглянулась на Андрея и снова закуталась в махровую ткань.
Анюта, разливавшая по чашкам кипяток, ничего не заметила.
Как ни в чем не бывало, Юлька присела к столу, поводила пальцем над «Птичьим молоком», выбирая кусок потолще.
– Я могу одна такой торт съесть, – заявила она.
– Перетопчешься, – обрезала Анюта.
– Я к сладкому спокойно отношусь, – заметил Андрей, – ешьте сами.
– Еще чего! Я выбирала, старалась, – возмутилась Анюта, – несла, понимаешь, домой, а он – «я
