– Телефон тоже. Щелкает что-то. Обрыв где-то, наверное.
– Вот как. – Андрей почти воочию увидел, как взметнулись вверх густые брови бывшего эсэнэса. – Хорошо, понял. Когда надо? – в голосе собеседника исчезли все веселые нотки, осталась лишь деловая сосредоточенность.
– Ну, как обычно – вчера. Но до завтрашнего утра я могу подождать.
– Понял. Сейчас переключу тебя на Ирочку, продиктуй адрес, какую дверь хочешь, замки… И постарайся ее больше не пугать.
На следующий день Юльке почему-то снова не нужно было ехать к первой паре. Но, узнав, что через полчаса приедут ставить дверь, она как-то странно насупилась и сказала:
– Из ванной меня никто выгонять не будет? – и в ответ на заверения Андрея, что, мол, зачем рабочим ванная, если они будут ставить дверь в прихожей, ехидно проговорила: – Откуда я знаю? Руки помыть, например… Ладно, если ты так, то я пойду купаться.
Андрей проводил ее недоуменным взглядом, крикнул вслед:
– Руки можно и на кухне помыть!
Парни Михаила Альбертовича появились минут через двадцать. В прихожей сразу стало не протолкнуться, а в глазах зарябило от темно-синих спецовок, украшенных аляповатой эмблемой: «Гардиан. Охранные системы».
Установщики деловито пожали руку, деловито расставили на полу целую гору странного вида приборов.
Один, не моргнув глазом, моментально взялся измерять дверь, второй, судя по намечающейся лысине и замшевой куртке поверх комбинезона, – бригадир, спросил:
– 380 вольт у вас есть?
– Зачем? – опешил Андрей.
– Для сварки. Нету?
– Вроде бы нету.
– Гм, придется с лестничной клетки кидать…
Минут через сорок квартира напоминала разворошенный муравейник. Андрей даже позавидовал Юльке, которая спокойно нежится сейчас в ванной и не видит весь этот бардак. На полу змеился толстенный кабель, в комнатах возились синие спецовки, ловко цепляя к нему то один, то другой прибор. Обмерщик уже по пятому разу невозмутимо проверял высоту косяка, глубину дверного проема. Бригадир что-то подкручивал на панелях, время от времени ругался по сотовому телефону с неким Максимом.
Через сорок минут он удовлетворенно отключил последний прибор, подошел к Андрею:
– Ну, можете спать спокойно. Ничего нет – ни одного микрофона, ничего… А если и было то, что мы не смогли найти, – оно сдохло. Карен, – бригадир кивнул в сторону грустного армянина, – прошелся по стенам высокочастоткой.
– Спасибо, – искренне сказал Андрей. – Еще немного, и я бы настоящим параноиком стал. А телефон?
– С телефоном хуже. Падает мощность сигнала, где-то явно есть дополнительный слушатель. Кто он – сказать точно не можем, глушат весьма грамотно, но уже по одному этому факту ясно: люди там серьезные. Так что я не советовал бы вам вести по домашнему телефону конфиденциальные беседы. Сотовый тоже можем проверить, но это – отдельный прейскурант.
– Хорошо, я созвонюсь с Михалальбертычем. Сколько я вам должен?
– Вечером приедут ставить дверь – привезут счет. Начальство сказало, что вы проходите по особой ставке, поэтому сколько точно, я не знаю, если хотите, позвоните в контору.
Бригадир кивнул своим, спецы сноровисто рассовали аппаратуру по коробкам.
– Аккуратней с проводом, – сказал он напоследок. – 380 вольт – не шутка. Надо бы отключить, да сварщикам понадобится. Давайте-ка вытащим в коридор, чтоб в комнате не мешался.
Андрей едва успел попрощаться, как в ванной щелкнула задвижка. Юлькин голос поинтересовался:
– Ушли?
– Да. Выходи.
Она снова появилась, как и в прошлый раз, – обернутая в банное полотенце. Андрей отвел глаза. Либо она совсем его больше не стеснялась, либо, наоборот, старалась опередить Анюту в неосознанном женском соперничестве. Второе вероятнее – сегодня край полотенца был подвернут значительно выше колен. Юлька была босиком, холодный линолеум в прихожей хватал за пальцы, особенно после душа, так что ей приходилось поджимать то одну, то другую ногу.
– Обедать пойдем?
– А ты что сегодня в академию не поедешь?
– Да ну ее! Анька приедет – даст лекции переписать. Пойдем?
– Может, подождем…
– Кого, Аньку?
В Юлькиных глазах запрыгали злые огоньки. Андрей недоуменно ответил:
– Ну да…
Она топнула ножкой.
– Ты только о ней и думаешь?! Вот вчера красивой назвал! А я?
– И ты тоже очень красивая…
– «Тоже»!! – судя по тону, Юлька разозлилась не на шутку. – Я тоже!! Да я красивей ее в десять раз!
– Вы обе очень красивые, – твердо сказал Андрей. – Зачем ты так?
– Обе?! – она шагнула вперед, стукнула его кулачком по груди. – Анька тебе больше нравится, да? Отвечай!
От неожиданности Андрей отшатнулся, ударился ногой о стул, забытый в прихожей грустным Кареном, сел и с несколько ошалелым видом посмотрел на Юльку.
Раскрасневшаяся, со злыми глазами, в которых предательски блестели слезы, она, казалось, уже не соображала, что говорит.
– Нет, ты скажи!! Анька тебе всегда нравилась! А на меня ты даже и не посмотрел ни разу! Почему, скажи? Я что – уродина какая-нибудь!! У меня что-нибудь не на месте?! – она потянулась к узлу полотенца на шее, попыталась распутать его.
Андрей хотел ее успокоить, перехватил руки, развел в стороны.
Это разъярило Юльку окончательно.
С криком: «Я тебя убью!» она вырвалась, схватила с тумбочки металлическую расческу, которой так любила прихорашиваться по утрам, и попыталась наброситься на него.
Он едва успел остановить ее, ухватить за запястье кулачок с расческой, отвести в сторону.
И только потом он похолодел от внезапно пришедшей мысли:
«Она же всерьез мне угрожает! Ревнующая женщина на самом деле готова убить! Господи, Удача!! Нет!! Не надо!!»
Андрей с ужасом понял, что где-то внизу, у Юльки под ногами, валяется фазовый провод. Где-то там торчит оголенный кусок со срезанной изоляцией. Ждет своего часа.
Юлька прыгнула на него снова, несколько раз стукнула кулачком по плечу, хотела дать пощечину, но Андрей оттолкнул ее. Посмотрел вниз: провод был совсем рядом!
Он хотел предупредить ее, протянул руку, но из мгновенно пересохшего горла вырвалось только:
– А… ва… на…
Наверное, вдобавок он еще и мертвенно побледнел потому, что Юлька, разом позабыв буйствовать, кинулась к нему на шею.
– Ой, прости… Я тебя ударила. Больно, да? Прости, я не хотела.
Андрей не отвечал. Он завороженно смотрел на оголенный провод. Рядом, буквально в двух сантиметрах, приплясывала босая Юлькина ножка с накрашенными ногтями. На лодыжке еще оставались влажные капельки.
