довольно много думаю – скверная привычка.
Он поигрывал с последними крошками омлета, улыбаясь мне при этом. Его серые зубы постоянно двигались за синими бескровными губами. У него такая манера – все время шевелить ртом. Тик, наверное. Его нельзя было назвать совсем непривлекательным человеком. Длинные белокурые волосы, широкие черты лица, глаза – как холодный зеленый огонь, все это сидит на крепком широком костяке. Кроме того, еще и пижонски одевается. Его болотно-зеленая бархатная курточка была сшита на заказ и в действительности была весьма со вкусом, особенно хорошо она сочеталась с белой рубашкой с пышным рукавом.
– Джейкоб, Джейкоб, Джейкоб, – пропел он с грустью, все еще улыбаясь. – Как приятно свидеться с тобой, Джейк. Присядь. Принеси ему, на что сесть, Брюси.
– Нет, спасибо, Кори, – ответил я. Брюси, кстати, даже не пошевелился. – Я лучше постою. Что ты задумал?
– Господи, совсем ничего, – удивленная невинность. Он очень хорошо изображал это, но немного переигрывал. Нервничал, что ли? – Вовсе ничего я не задумал. Просто радуюсь хорошему завтраку в хорошем ресторане. Правда, я был немного разочарован, когда ты и твоя дама не присоединились к нам, вот и все. Джейк, честное слово, тебе надо все-таки соблюдать правила светского тона хотя бы время от времени. Я понимаю, конечно, что у тебя есть обаяние этакого необработанного алмаза и он тебе весьма помогает, особенно с девочками, но когда ты видишь друга, который обедает в том же самом зале, ну, знаешь...
Он милостиво мановением руки отбросил тему.
– Но меня не так легко обидеть. Ты, наверное, спешишь? Правильно? Выпал из графика?
– Не люблю смотреть на блевотину, когда ем, только и всего.
Его это даже не задело. Он ухмылялся во время весьма щекотливой паузы в разговоре, потом сказал совершенно невозмутимо:
– У тебя есть определенная прямота высказываний, Джейк, которой я восхищаюсь, но это замечание было уж слишком резким. И грубоватым. Тебе не кажется? Но... в конце концов я сам виноват – не надо было с тобой разговаривать.
– А ты пытался это сделать?
– Ну, я тебя немножечко поддразнивал, если быть честным. Но мне действительно надо поговорить с тобой, Джейк. Мне кажется, нам наконец надо все выяснить.
– И о чем же это нам разговаривать? – теперь настала моя очередь вести себя противно.
– О кочанах, о королях, как в детской песенке, Джейкоб, – он расплывчато помахал рукой, словно имел в виду всякие материи во вселенной. – Обо всякой всячине вообще...
– Угу. Но во всем многообразии проявления жизни во вселенной есть определенные вещи, которые тебя, очевидно, волнуют больше остальных.
– Совершенно верно, – постоянная улыбка стала необыкновенно благостной. – Ты уверен, что не хочешь сесть, Джейк?
– Забудь об этом.
– Замечательно, – он зажег тонкую маленькую сигаретку, завернутую в ярко-розовую бумажку, выдул на меня дым. Аромат был очаровательный, как у духов.
– Почему бы нам не слить наши соответствующие фирмы? Да-да. Пожалуйста, Джейк, не разевай рот так широко. Челюсть отвалится на тапочки, а поломойки тут станут использовать ее вместо совка. Гильдия Звездных Толкачей и Трансколониальная Ассоциация водителей-собственников. Вместе. Через черточку, а если хочешь, можно придумать всем вместе новое имя. Мне все равно. Зачем нам продолжать эту войну? Она НЕВЫГОДНА, разрушительна, конкурентна... и, честно говоря, я уже порядком от нее устал, – улыбка исчезла, а на ее место явилось выражение ИСКРЕННЕЙ ОЗАБОЧЕННОСТИ. – Союз в браке – вот что я предлагаю.
– Ах, Кори. Это так неожиданно... поговори с мамой-папой...
Морда его снова раскрылась в улыбке, как стручок.
– А знаешь, не такой уж ты неотесанный, как прикидываешься, Джейк. Как только мы сходимся вместе, мне страшно нравится перекидываться с тобой шуточками. Парирование выпадов, остроты, любовно отточенные шпильки... – он моргнул. – Но я серьезно говорю.
Я стоял возле его стола, не в силах решить, что мне сделать: просто плюнуть, повернуться и уйти, или пройти с ним все этапы разговора. Я никак не мог понять, за каким чертом ему все это надо.
– Простите меня, мистеррр Джейк, – протренькал ретикулянец сквозь свои жвалы, – я интерррресуюсь, можно ли мне спрросить, кто та особа женского пола, с которррой вы сидите?
– А тебе какое дело, муравьиная рожа?
Мне довольно трудно, если не сказать – невозможно, прочесть какие-нибудь чувства на лице инопланетянина. Видимо, мое оскорбление не возымело никакого эффекта, но я не был уверен. С этими рикки я никогда прежде дела не имел. Жвалы его все время ходили вперед-назад, как лапка у швейной машинки, это меня страшно раздражало. Ретикулянцы на самом деле совсем не похожи на муравьев, даже глаза у них не как у насекомых – можно было бы поклясться, что они носят очки, похожие на набор линз для телекамеры – вот только снять эти очки они не могут. Но на первый взгляд рикки похожи на насекомых, а все потому, что у них скелет – наружный.
Кто знает? Может, не все ретикулянцы плохи. Если быть честным, то не их же это вина, что их внешность так хорошо перекликается со всякими панцирными ужасами, которые все время живут в подземелье нашего подсознания. Вопрос был вот в чем, если вообще был: почему это Уилкс угощает меня этим существом?.. Чтобы меня напугать? Неужели он и впрямь думает, что меня это испугает? Что я сдамся? И почему именно сейчас, когда прошло столько времени?
– Ну-ну, – нежно говорил Уилкс, – мы же не хотим привести к межпланетному скандалу? Я уверен, что вопрос, который задал твврррлл, шел от его неискушенности в земных вопросах. Ты что, узнал ее, твврррлл?
– Прррекррасно узнал. Я не хотел иметь в виду интерррреса к особе женского пола. Если я нарррушил какое-нибудь... табу, пррравильно? Если я нарррушил какое-то табу своим вопрррросом, то пррррошу меня извинить.
Неужели эту девчонку знают все, кроме меня?
Инопланетянин отлично знал, что делает.
– Хорошо, хорошо, – сказал я резко. – Насчет слияния двух компаний...
– Ну вот, сам видишь. Паранойя, Джейк. Паранойя. Она в конце концов всех убивает. Мы сами делаем так, что наши мысли загоняют нас в раннюю могилу. Беспокойство и страх – вот что является этиологическим корнем всякой болезни.
Пауза на две секунды, потом снова.
– Насчет этого слияния. Ну разве тебе стоит чего-нибудь хотя бы просто подумать об этом? Ну продумай все как следует. Пусть ты упрям и очень, но ты же не можешь не понимать, что Гильдия доживает последние денечки. Все больше и больше водителей возвращаются к нам.
Вранье. Все, кому захотелось спаковаться и вернуться обратно к мамочке, давным-давно это сделали. Но он был прав в том смысле, что нас все меньше оставалось.
– Они взвесили все за и против и пришли к итоговому счету, – продолжал Уилкс, – ТАВС лучше для них для всех. Еще дюжина новых подписей на Основном продляющем контракте в этом месяце, а еще сколько их придет! Да, разумеется, условия Базового Контракта Гильдии получше, особенно в некоторых пунктах. Я в этом с тобой согласен. Но не так-то много это значит, когда подписантов Гильдии можно на шести пальцах пересчитать.
– На пяти, – поправил я. – Комбинированная Гидранская промышленность отказалась и перешла к тебе на прошлой неделе.
Уилкс развел руками.
– Надо ли еще что-либо говорить?
Мне наверняка ничего больше не надо было говорить. Я смотрел на морды трех стволов, ища там скрытый смысл всего происходящего. Тот, который ко мне подходил, все, словно крыса в ловушке, бегал глазами по залу. Из этого я сделал вывод, что назревает нечто. Но все же скандал казался
