На большее у меня не хватило дыхания.
Она подумала, что это довольно забавно. И я тоже с ней согласился через пару минут. Я посмотрел на нее. Она была в трусиках и лифчике, на ней были ее сапоги до колен, а свой комбинезон она свернула в узел, который несла под мышкой. Роланд нес ее рюкзак. Если мои мозги не были бы заняты всякими проблемами, мне тоже трудно было бы на нее не таращиться. Роланд таращился так, что глаза вылезали из орбит, и я не мог его упрекнуть. Трусики Дарлы были совсем прозрачные, Сьюзен была тоже по всем стандартам радостью для глаз, тем более, что сверху на ней вообще ничего не было, но для него Сьюзен была уже, так сказать, известной величиной.
– Дарла, каким образом эти проклятые клопы выслеживают нас?
– Не знаю. Это очень странно. Но они ведь команда Ловушки, разве не так?
Остальные насторожили уши. Я пожалел о том, что Дарла так сказала, но теперь они все поняли, даже если раньше им это не пришло в голову. Ловушки охотятся только за одной жертвой и только за одной, так что телеологисты не были в опасности, если только ретикулянцы не собирались использовать их в качестве приманки, чтобы до меня добраться. Но это, как я понимал, была вполне реальная возможность.
– О'кей, значит, они команда Ловушки, но как они проследили нас через случайный портал... и почему?
– А могли они проследить нас сканером?
– Они были позади Сэма, и даже он, наверное, потерял нас. А Сэм не пролетел через портал, поэтому они не за ним сюда проехали. Нет, у них какая-то более экзотическая техника слежения, которую знают только ловушечники. Но что это за техника?
Дарла подумала над этим.
– Химические следы? Феромоны?
– Возможно, но разве могут они выследить крохотные количества этих веществ сквозь бесчисленные безвоздушные километры?
– Некоторые земные насекомые могут чувствовать молекулы – одну или две – в кубических кликах воздуха, так что может быть...
– Да, но рикки-тикки – не насекомые. Они высокоразвитые формы жизни. Они даже рождают своих детей так же, как мы.
– Я собиралась сказать, что с помощью высокоразвитой технологии они могут делать то же самое через вакуум.
Я погладил ее плечо.
– Извини, родная, я просто вредничаю. Я знаю, ты правильно заметила... но... – я посмотрел на небо и помассировал шею. – Господи, как я устал.
Я зевнул и почувствовал, что не могу остановиться.
– Извини, – сказал я, наконец придя в себя. – Еще одна вещь. Когда они меня взяли на крючок?
– В ресторане? У «Сынка»?
Я раздумывал над этим довольно долго.
– Ага. В ресторане. Но я никогда не подбирался близко к этому ретикулянцу. Если бы они поливали меня какой-то дрянью, она попала бы и на других людей. Запутала бы им следы.
Дарла прикусила губу и покачала головой.
– Не знаю, но они как-то должны были это сделать, Джейк. Мы же знаем, что они охотятся не за Сэмом, что они его даже не маркировали. Каким-то образом это оказался ты, твоя личность.
– А что они делали на ферме, снова поливали меня каким-то особым отмечающим средством, потому что первое не привилось или выветрилось?
– Вполне возможно. А может быть, они просто искали карту. Ты спросил, почему они последовали за нами через случайный портал. Это могло быть только потому, что они уверены, что у тебя есть карта, или же ты знаешь, где можешь заполучить ее.
– Ага, все теперь абсолютно убеждены в этом. Мне кажется, что выглядело это так, словно мы специально промчались через этот портал, а Петровски буквально старался нас втянуть обратно. Ну ладно, может быть, что этого никто толком не видел, но мы действительно не колебались ни секунды, прежде чем в этот портал проскочить.
– Вот именно, что мы даже не колебались, а теперь миф о карте Космострады стал реальностью.
Я кивнул. Так оно и было. Только я сам доказал ее мнимое существование, пытаясь убежать от преследования.
Я вздохнул.
– Давай двигаться.
– Хорошо. Я собираюсь описаться, если мы не найдем укромного местечка.
Роланд спустился с гребня холмика, где он смотрел на дорогу.
– Еще одна машина проехала мимо, – возвестил он.
– Рикксиане? – спросил я.
– Нет, за рулем люди, один человек. Странно, колымага показалась мне знакомой. Мне кажется, я видел ее на Голиафе, но не могу вспомнить, где. – Он почесал в затылке. – О, я вспомнил. Это было на распродаже подержанных автомобилей. Старый кусок МЕРТЕ. Продавец, пытался нам его всучить, продать за наличные, вместо того чтобы дать напрокат.
– Один человек, ты говоришь? Кто бы это мог быть, черт побери?
– А, пошли вы все к черту, – сказала внезапно Дарла и присела в кустиках. – Я не могу больше терпеть. Джентльмены, вы не будете так любезны?..
– А? – сказал я. – О!.. – потом повернулся к Джону и Роланду.
– О'кей, взвод, кру-гом!
– Господи, везет же мужчинам, – сказала Сьюзен, занимая место рядом с Дарлой.
Везет? Ну ладно, мы можем, писая, написать свое имя на песке. Но это же не жанр искусства.
По мере того как мы приближались к пристани, мы встречали все больше инопланетян, большинство из них были герметически закупорены в своих машинах, не в состоянии выйти на воздух этой планеты без технологической помощи. Сквозь иллюминаторы машин мы видели спрутообразных существ, которые плавали в среде, похожей на водную, куски желатина, которые комфортабельно сидели в тумане желтого газа, еще многие формы жизни, которые мы вообще никогда не встречали. Некоторые существа загадочно помахивали нам, пока мы проходили мимо них, поднимали вверх щупальца или когти. Другие просто поворачивали за нами глаза на стебельках, следя, что мы будем делать. Большинство вообще никак не реагировало.
Остров был словно салон-выставка моделей машин. Кругом валялись различные предметы, которые вообще не были похожи на средства передвижения, расплавленные останки, по которым вообще невозможно было догадаться, как они передвигались. Тут были и люди, ожидая терпеливо, они двигались в медленном потоке машин, как и все. И тяжеловозы тут тоже были, что было весьма странно.
Я спросил одного снабженца, толкача с тяжеловозом, когда придет паром.
– Он обязательно придет, а вот когда... – сказал он и сплюнул на песок.
– Спасибо, – сказал я и отошел прочь.
Пристань была большая, гавань тоже, но казалась неглубокой, хотя чистота воды могла просто искажать глубину. Я был поражен тем, что поблизости не было причала или дока или чего-то в этом роде. Вместо этого на самом глубоком месте, где гавань образовывалась в изгибе острова, песок резко уходил в воду. Там он казался твердым и утрамбованным.
– Как ты это понимаешь? – спросил я Роланда.
– Гидроскиф?
Я потер свою колючую щетину.
– Смешно, но когда я услышал слово «паром», я подумал как раз об этом, о какой-нибудь штуке, которая плывет прямо по воде, нарушая ее поверхность. Кроме того, понадобился бы плоский кусок берега, чтобы пристать к нему.
