ответишь мне еще на один вопрос, а именно: если у нас уже есть карта... я имею в виду, у наших будущих 'я', разумеется... если мы уже вернулись шесть месяцев назад с картой или с Винни, или с чем-то там еще, почему, черт побери, они пытаются отнять у нас эту карту сейчас? Все уже сделано, все готово. Они что, надеются изменить то, что уже произошло, что ли?
– Это серьезный вопрос. Крепкий орешек. Но ты все-таки купишься на мой горшок дерьма, если я тебе скажу, что не знаю?
– Да, но я-то доверчивый простак.
– Ты что-нибудь еще нашел в записях?
– Да, под словами «Колониальная Ассамблея» я нашел обычные старые новости, кроме одной заметки, где еще встречалась «разведка».
– Давай ее сюда.
– Я ее перескажу. Это насчет двух членов Ассамблеи – собственно говоря, это были мужчина и женщина – так их полномочия были приостановлены властями в силу расследования, касающегося их участия в деятельности, которая выходила за рамки сферы интересов Ассамблеи. Вероятно, они просто хотели подтереть задницу без того, чтобы спрашивать разрешение у Ассамблеи в письменной форме.
– А каким образом это относилось к «разведке»?
– Сведения были основаны на рапортах милицейской разведки.
– Похоже на дымовую завесу – сама история, я имею в виду. У тебя есть какой-нибудь фон к этой заметке, я хочу сказать, сведения вокруг да около?
– Немножко. Если помнишь, какое-то время назад были сплетни на дороге насчет того, что в Ассамблее существует секретное разведывательное подразделение. Тайные агенты, особые операции, такая вот штука. Фонды на это дело вроде как маскировали как оплату по трудовому соглашению различным комиссиям по расследованию.
– Ба-а-тюшки. И кто же это выболтал?
– Разумеется, подсадные утки властей в Ассамблее. Они специально ведут такую кампанию болтовни в барах и постелях. А когда такие рассказы как следует расходятся, власти начинают действовать. Таким образом подсадки себя не выдают. Собственно говоря, власти могут куда угодно так подсадить своего человека.
– Двойной агент?
– Правильно.
– О'кей. – Я сел на постели. – Сэм, ты отлично поработал. У нас есть еще один кусок головоломки. Пока что я не знаю, где его место, но он подходит. И он здоровенный. Я с тобой потом поговорю.
– Связывайся со мной почаще, ладно?
– Конечно.
Я встал и пошел к двери в смежную комнату, приложил к двери ухо. Роланд, Джон и Дарла тихонечко разговаривали за дверью.
Я повернулся к Винни и сказал:
– Пойдем-ка немножко погуляем. Просто мы с тобою, ты да я, солнышко.
16
Без колебаний она пошла за мной к двери. Мы вышли в коридор после того, как я его проверил. Я тихонько закрыл дверь. Она взяла меня за руку, ее кисть с двумя большими пальцами как-то странно держала мою руку, но ее пожатие было крепким и доверчивым, и мы пошли по коридору с красными коврами и золотыми обоями. Я никогда не был на настоящем наводном корабле таких размеров, но это все напомнило мне картинки, где изображались старые здания на земле. Тут было ощущение пространства, никакой экономичной тесноты, которую можно было бы ожидать, не говоря уже о кошмарной клаустрофобии кораблей глубокого космоса. А из того, что я видел в лабиринте внешних миров, в этом самом лабиринте, где мы сейчас были, корабль своей роскошью казался не на месте среди примитивной технологии. Когда мы подошли поближе к холлу, я открыл причину этого изобилия. Там было казино. Я не остановился, чтобы поглазеть, но я краем глаза увидел оживленную деятельность, то, как летали фишки за добрым десятком столов, где играли во все известные мне игры. И инопланетяне там тоже были.
Прежде чем мы попали во все еще переполненный холл, я оставил Винни в маленькой комнатке, где было полно машин-пищераздатчиков, спрятав ее за одной из них. Я сказал ей, чтобы она подождала, пока я не вернусь. Возле стола администратора я спросил клерка, где находятся кабины команды. Он смерил меня изумленным взглядом, прежде чем вежливо ответил на мой вопрос, и я про себя мимолетно подумал, не было ли суровое запрещение общаться с пассажирами, про которое упоминал Краузе, чистой правдой. Но клерк не спрашивал, почему я ищу каюты команды. Он показал мне план палубы и корабля в целом и сказал, что помещения команды находятся на кормовом конце палубы, самой нижней из трех.
– А выищете кого-нибудь конкретного, сэр?
– Да, девушку. Молоденькую, вот такого примерно роста, короткие золотистые волосы, довольно тоненькую.
Он минутку подумал.
– О, кажется, понял. Наверное, это Лорелея. Наверняка она. Она мичман подпалубной команды, но сейчас мы, в общем-то, все равны. Мы вот-вот отправимся в море, поэтому она, должно быть, уже сменилась с вахты.
– Замечательно. Спасибо.
Я пошел обратно и забрал Винни.
Было очень приятно убраться из холла и попасть в относительно тихие и пустые коридоры. Мне казалось, что я очень приметный, особенно с Винни, и я старался внимательно следить, не попадется ли где по дороге знакомое лицо. Никто не показался. Я все еще чувствовал себя настороже, но, как мне казалось, мог бы рискнуть пройтись по палубе. Мне хотелось посмотреть, как они заставят чудище покинуть пристань и гавань.
Мы прошли через незапертую дверь на пустынную часть внешнего фордека. Это было место для отдыха и развлечений, на деревянном настиле палубы были нанесены разметки для различных игр, под навесом стояли кучей парусиновые кресла, несколько столиков стояли под зонтами. Мы встали у поручней и смотрели, как корабль-животное, пятясь, отступало от берега, а за ним тянулась полоска вспененной воды. Теперь меньший оркестр барабанщиков занялся делом на носу, но теперь там все равно трудились не меньше пятидесяти. Они выбивали медленный ритм. Должно быть, это был тонкий и сложный пример навигационного и штурманского искусства. Все удары и ритмы были четко продуманы и рассчитаны. Мы наполовину уже вышли из гавани, оставив позади покинутый остров, который озарялся пылающим оранжевым солнцем. Казалось, это остров отходит, а не мы. Внизу мне была видна добрая часть самого зверя. Тюленеобразные существа были на всей верхней части зверюги, таща кучи водорослей своими передними плавниками, они вылезали из своих хаток и снова лезли туда, стараясь четко выполнить любые задачи, которые перед собой поставили. Я вскоре понял, что всякое сходство с земными тюленями было только поверхностным. Головы были больше, а морщинистые морды – более плоские. Пятачков у них практически не было. И глаза у них были странные. Они были на слишком большом расстоянии от нас, чтобы можно было говорить с уверенностью, но казалось, что но структуре их глаза были почти такими же, как глаза огромного монстра, в чреве которого мы плыли.
Мы были на главной верхней палубе, но над нами была еще надстройка с капитанским мостиком. Офицеры наклонились через поручни, наблюдая за тем, как корабль отваливает. Я подумал, как мостик передает команды лоцманам-барабанщикам, и как вполне может оказаться, что никаких команд с мостика вообще не поступает. Совершенно верно, что капитан передает командование лоцману, когда корабль входит в гавань или покидает ее, но как насчет открытого моря?
Я почувствовал, что на меня кто-то смотрит, и посмотрел на крыло мостика правого борта. Приземистый бородатый человек в золотом мундире таращился на меня. Капитан. Нет, собственно говоря, он не таращился, он оценивал меня, смотрел, чего я стою, и блестящий козырек его фуражки был
