– Правда? В нашем случае это просто ошибка. Я пропустил знак, и, прежде чем мы успели сообразить, на нас уже мчались маркеры въезда.
– Ну да, ну да... – он задумчиво попыхивал сигарой. – Некоторые люди специально так делают. Вы это знали? Собственно говоря, с каждым днем у нас прибавляется именно таких. Не спрашивайте меня, как это в земной лабиринт просочились слухи, что здесь есть куда сбежать, но что-то заставляет их приходить к нам. Они хотят иногда выбраться из-под каблука колониальных властей. Свобода, вот что у нас здесь есть. Развитая технология? Забудьте. Что касается современной медицины – то же самое. Тут очень многого не хватает, но если вы не возражаете против более скромной жизни – лабиринт широко открыт для всех. Мы молоды и растем. Множество возможностей себя проявить.
Он откинулся назад и скрестил ноги.
– Вы правы насчет того, что вам в конце концов придется что-то делать насчет денег. Тут высокие цены, поверьте мне. Вам придется всерьез подумать над тем, чтобы продать Читу, я бы даже сделал эту продажу для вас поприемлемее. Я собираюсь предложить вам незаурядную сделку. Тут будет над чем подумать. Я заплачу часть цены в наркотиках.
– Наркотиках?!
– Ну, в этих лекарствах против старения. – Он фыркнул. – Не думайте, что здесь вы получите их так же легко, как и в земном лабиринте.
– Я не могу представить себе, чтобы какие-нибудь лекарства были бы под более жестким контролем, чем антигеронические лекарства, – сказал я. – Мое последнее лечение прошло после четырехлетнего ожидания и кучи всяких разрешений. И стоило это целое состояние.
– Иногда их тут нельзя раздобыть ни за какие деньги, и можно помереть, не дождавшись своей очереди. Но у меня хорошие связи.
– И о какой сумме мы говорим? – спросил я, водя его за нос подольше.
– Я бы мог вам дать, скажем, четверть полного курса. Полную оральную серию.
В темном углу бара квартет музыкантов заиграл немного похожий на латиноамериканский мотив. Инструменты все были прекрасные, настоящие акустические: маримба, маленькие барабанчики и контрабас – кроме свинцового омниклавера. Я какое-то время просто слушал музыку, глядя в окна, которые простирались от пола до потолка, на тихую ночь, на небо и озаренное серебром луны море.
– Пол, четверть курса не окажет на меня никакого влияния, если я не смогу воспользоваться остальным.
– Это все, что я смогу сделать, Джейк. Мы все-таки обсуждаем большие деньги.
– Если ты не сможешь устроить полное лечение, забудь про деньги. Я возьму только лекарства.
– Я не могу этого сделать, Джейк. Как я говорил, мои связи неплохие, но запас лекарств невелик.
– А кто тебе их поставляет?
Он хитро улыбнулся.
– Мой поставщик, просто поставщик, друг. Он хорош. Но условия сделки только таковы. Подумай. – Он выхлебал остатки из своего стакана и вытер пасть рукой. – Давай я тебе свою карточку оставлю.
Он дал мне свою карточку, на которой значилось: «ПОЛ ХОГАН АССОШИЭЙТЕД. Специалист по трудоустройству». Там был еще и адрес в Морском Доме. Я покончил со своим пивом, извинился и убрался восвояси.
Когда я добрался обратно в каюту, там никого не было. Я постучал по смежной двери, но никто не отозвался. Я открыл дверь. Там никого не было.
Я растянулся на одной из широченных двуспальных кроватей, вызвал Сэма.
– Я тут! – отозвался он.
– Чем занимаешься? Есть что-нибудь интересненькое?
– Да, конечно, смотрю, как стенка желудка истекает какой-то жидкостью.
– Истекает?
– Да, но они тут прыскают все какой-то химией. А у тебя как дела? Есть неприятности?
– Все вроде бы назревает, так что у меня ощущение, что я главный прыщ.
Я рассказал Сэму относительно Лори и Винни, потом рассказал ему все новости, особенно те, которые я услышал от Хогана.
– Все это становится интереснее и интереснее, – сказал Сэм. – К тому же кое-что начинает проясняться.
– Да, хотя еще остаются темные пятна, но мне кажется...
– Что именно?
– Сэм, просто мысль. Мне кажется, что мы тут довольно крепко застряли, по мог бы ты выбраться отсюда силой, если бы тебе попробовать?
– Никаких проблем. Чтобы вылезти из трюма, мне вполне достаточно раскатать в блин несколько машинежек, а что? Куда мы в таком случае направимся?
– У меня безумная идея...
– О господи...
Я услышал, как открывается дверь. Это Дарла, она вошла, открыв дверь ключом.
Она остановилась, как вкопанная, когда увидела меня.
– Джейк! Где, черт побери, ты был?
– Сэм, поговорим потом.
– Пожалуйста, – ответил он и отключился.
– Привет, Дарла.
Она подошла и села на кровать рядом со мной.
– Ты исчез...
– Извини. Мы пошли гулять.
– А где Винни?
– Я хотел с тобой об этом поговорить. Я ее кое-кому отдал.
Лицо ее не меняло выражения, но по нему пронесся ветерок изумления, только на миг, и потом все исчезло.
– Ты ее кому-то отдал? Кому?
– О, типу по имени Пол Хоган. Он занимается экзотическими животными для зоопарков и всякого такого. Мне показалось, что так будет лучше. – Я небрежно подложил руки под голову. – Ведь с ней надо было что-то решать, раньше или позже, правильно?
– Зоопарки? У них тут есть зоопарки?
– Видимо, да. Ну нет, он не сказал конкретно – зоопарки. Я припоминаю, он говорил что-то совсем уж невероятное – что-то насчет экзотических домашних животных.
Она, нахмурившись, глядела на меня.
– Дарла, мне это нравится не более, чем тебе, но рано или поздно надо было что-то решать. Мы же сами говорили, что ей надо найти хороший дом.
Ей это не понравилось, но она ничего не сказала. Она думала.
– Где остальные?
– А? Что? Пошли по магазинам.
– А ты пошла с ними?
– Нет, я искала тебя.
– Мне бы надо было тебе сказать, но мы так себе ходили и ходили, потом встретили Хогана, а потом... понимаешь, мне очень хотелось как-нибудь решить эту проблему. Извини.
Она не совсем понимала, как ей следует прореагировать.
– А где ты?..
Голоса в соседней комнате перебили ее. В смежную дверь раздался стук.
Джон сунул голову к нам.
– Привет!
– Заходи, – сказал я.
Джон вошел в комнату, одетый в костюм для сафари. Он был похож на жердь цвета хаки.
