15
– Я отправляюсь домой, – проговорил потрясенный Карл. – Я действительно отправляюсь домой.
– Погоди, лапочка, – предостерег его Кларк. – Мы знаем, где мы, но не знаем, в каком мы времени. Это может оказаться Земля, но за миллион лет до рождества Христова, или, наоборот, миллионный год нашей эры. Или любое время между этими двумя. Поэтому, пожалуйста, не очень-то обнадеживайся. Мы совершили совсем слепой прыжок, не зная ни координат, ни времени, ничего. Шансы на то, что мы в конце концов окажемся здесь, были примерно миллион к одному. Или, вернее, бесконечность к одному.
Кларк покачал башкой.
– Поразительно. Если бы я старательно прицеливался, чтобы сюда попасть, я никогда бы этого не смог. По крайней мере, за один прыжок. Чтобы выполнить такое с точностью и аккуратностью, с какой это само собой получилось, мне бы и пятидесяти прыжков не хватило.
– А есть какой-нибудь способ установить, в какое время мы попали? – спросил я.
– Ну, довольно много способов, я бы сказал. Я мог бы засечь по часам скорость нескольких хорошо известных пульсаров и получить примерно правильное представление о той эпохе, куда мы попали… если бы тут у меня под рукой была бы парочка пульсаров… Беда в том, что у меня в памяти компьютера заложено довольно мало относительно Землянской астрономии, по крайней мере, для того, чтобы произвести такие расчеты.
– Кларк, я-то думала, что у тебя есть все на свете, – сказала Дарла.
– А сколько ты сама знаешь на тему астрономии Земли? – парировал Кларк.
– Не сказать, чтобы много.
– Ну вот, сама видишь. А этот корабль тоже знает немногое, хотя в его памяти множество общих астрономических данных. Может быть, наш бортовой компьютер сможет нам что-нибудь выдать. Так, наобум, я могу сказать, что мы примерно в том времени, откуда пришли и вы, ребята. Плюс-минус пара тысячелетий. Я знаю несколько созвездий, так вот, они совсем не искажены.
– Есть только один способ узнать наверняка, – сказал я.
– Как?
– Давай подлетим к Земле и посмотрим.
– Мне от такой мысли немножко не по себе, – ответил Кларк, – не очень-то мне хочется вляпываться в то время, к которому я не принадлежу. Но… – он повернул ко мне свою уродливую морду, похожую на собачью, и одарил меня чем-то вроде улыбки: – Попытка – не пытка, а? Нам нечего терять, кроме своих жизней, верно?
– Так держать, Кларк, – сказал я ему.
– Ох, пощади мои уши и не набивай их банальными истинами.
Кларку потребовалось двенадцать часов, чтобы зигзагами проложить дорогу по солнечной системе, что было совсем неплохо по космическим меркам, если учесть, что нам пришлось проехать два миллиарда километров. Собственно говоря, я счел это время замечательным, но Кларк скривился, говоря, что это далеко не рекорд, ведь ему приходилось двигаться медленнее, учитывая, что он выбирал дорогу между большими планетами со значительной массой и сильным гравитационным полем. Я не знаю, о чем таком он говорил, потому что мы ни разу не видели ни одной планеты, даже Юпитера. Даже завалящего астероида не видали. Но я мало знаю о космосе. Мне-то нравится чувствовать под ногами что-нибудь твердое и плотное.
Мы провели время в тяжеловозе, отсыпались, лопали неимоверные количества пищи, которыми нас снабдили на заводе, болтали.
– Ты подумал над тем, что застанешь на Земле? – спросил я у Карла.
– Ага, – ответил он с ухмылкой. – Горячие сосиски с хлебом, лос-анджелесские футболисты, машины, которые надо заправлять бензином, киношки, девчонки…
Лори сложила руки на груди и уставилась на него взглядом, который метал молнии.
– А ты о чем-нибудь еще подумал? – спросил я.
Он пожал плечами:
– О чем именно?
Я, ей-богу, не знал, как сказать ему об этом.
– По-моему, это зависит от того, когда мы прибудем.
– Когда? Что-то я не услежу за твоими мыслями…
Я попробовал с другой стороны:
– А как насчет Лори?
– О, насчет этого я все уже решил, – Карл притянул ее к себе и обнял за плечи. – Мы поженимся.
Лори красиво улыбнулась.
– Точно так, – сказала она.
– Довольно сложно это будет выглядеть.
– Это почему же? – нахмурился Карл.
– Ну, не худо бы тебе вспомнить, что время, когда родилась Лори, почти на два столетия впереди. Ей придется приспосабливаться к массе вещей.
– Я знаю, – сказала Лори, – только представь себе, что придется волноваться, не испортятся ли у тебя зубы? – она состроила гримаску.
– Ну да, кариес, прочие весьма неприятные хлопоты. Но есть и нечто большее, Карл, – ведь тебе придется каким-то образом создать ей подходящую легенду и добыть документы. Создать ей непримечательное, но убедительное прошлое. Нельзя же тебе всюду появляться с ней и объяснять, что она с другой планеты.
– А почему бы и нет? – он увидел, с каким изумлением я на него смотрю, потом хихикнул. – Да понимаю, конечно. Никто мне никогда не поверит. Меня так высмеют, что из страны придется убираться. Или меня просто запрут в палате и выкинут ключ куда подальше.
– Вот именно. Даже не пробуй. А машина твоя распрекрасная останется здесь.
– Эй!.. Погоди-ка! Эта машина подтвердит мой рассказ, причем на сто процентов! Ерунда! Как я сразу об этом не подумал!
– Постой, Карл.
– Пусть попробуют посмеяться над моим рассказом! Я просто выстрелю в них тасманийским дьяволом и посмотрим, как они тогда посмеются! Нет уж, дудки, машину я забираю с собой!
– Карл, это не сработает.
– Это почему же? Нет, Джейк, уговаривать меня бесполезно. Это моя машина, и я забираю ее с собой.
Я с минуту пристально смотрел на него.
– Карл, сколько тебе лет? Ты мне так и не сказал.
– Девятнадцать.
– Вот как? Мне казалось, что ты немного постарше. Ты выглядишь постарше.
– Я привык говорить всем, что мне двадцать один. Но после того года, который я провел, скитаясь по космическим дорогам, я должен выглядеть на все пятьдесят.
– А ты и не рассказывал мне о том, что ты делал в то время, до нашей встречи. Чем ты занимался на Космостраде?
– Да ничем особенным. Я останавливался в мотелях. Ел. Ездил по окрестностям. Спал в машине. Пожил у деву… у приятеля пару недель. Потом подумал о том, чтобы наняться на работу, но у меня же не было никаких бумаг. Поэтому просто так шатался себе.
– А милиция тебя не дергала?
