Афроамериканцы, когда хотят своего обидеть, именно так к нему обращаются. Манера у них такая странная.
– Русский приехал уже, макака ты долбаная?
– Ох! – только и выдавил из себя Али.
– Сделаешь, что попросит. И хорошо сделаешь, чтоб ты на всю рожу побелел!
– Аллах акбар, – пробормотал Али. Грустно так.
Он и вправду уже побелел малость. Побледневший от испуга негр – это надо видеть.
– Поговорили? – спросил Зяма участливо.
– Да ну вас издеваться-то, – вздохнул Али. – Ну, ошибся я. Был не прав. Облажался по полной. Кинул вам подлянку. Случайно, честное слово. Вину свою готов признать. И загладить. Чего делать-то надо?
– Ошибся, говоришь? Случайно? А у нас, грешным делом, сложилось мнение, будто ты, парень, – расист!
– Что вы, как можно! – очень правдоподобно возмутился Али.
– Ладно, – кивнул Зяма. – Значит, слушай. В День Родни Кинга, без четверти десять утра, ваша шобла в количестве не менее сотни рыл – нет, лучше двух сотен! – должна выйти к ограде поселка с северной и западной сторон. И начать там куролесить. Натурально так, на всю катушку. С огоньком и юным задором. Разрешаю забор попортить и слегка пошвыряться кирпичами в самые крайние дома, но глубоко на территорию заходить не надо. Ровно в десять подъедет грузовик и снесет на фиг электроподстанцию. Встретить эту акцию взрывом энтузиазма. Любые попытки ремонтников добраться до подстанции – блокировать. Хоть они с собой полицейский взвод притащат. Биться зверски, держать позиции минимум три часа. Не боись, выглядеть это будет естественно – там как раз в паре шагов винный магазинчик, вы его разграбите для поднятия боевого духа. С хозяином мы договорились. Только в хлам не напивайтесь хотя бы до полудня.
– Да у нас почти все мусульмане, – хмуро пожаловался Али, придавленный масштабами задачи.
– Не волнует. Отберите специально протестантов, лютеран, католиков, наконец. Тех, кто бухает.
– Алкоголиков, – уныло подсказал Али.
– Юмор? – ухмыльнулся Зяма (Али от этой ухмылки чуть не упал со стула). – Люблю. Значит, приказ вам стоять насмерть. Отправишься на место лично и будешь руководить.
Большой Али в полный голос застонал.
– Сам виноват, – сказал бессердечный Зяма. – Давай, парень, докажи народу реальным делом, что ты не расист.
Утром праздничного дня у северного КПП поселка объявился чернокожий оборванец, уже заметно под мухой. Он стрельнул у охранников сигаретку, прищурился и задал риторический вопрос:
– Что, попили нашей кровушки?
– Было дело, – согласилась охрана. – Извиняемся.
По идее, волна беспорядков могла зацепить поселок разве что самым краем. Так сказали полицейские, которые уж знали в этом толк, недаром каждый год подставляли головы под бейсбольные биты и прочее холодное оружие маргинального пролетариата. Но охрана все равно нервничала и не хотела нарываться.
– На каторжном труде моих прадедов и дедов поднялась эта держава, самая могучая и продвинутая в мире! – провозгласил черный. – И что я имею? Да ни хрена! Разве это справедливо?
– Ой, несправедливо, – дружно закивали охранники.
– Вот именно, – поддержал черный. – А некоторые, – он ткнул грязным пальцем в сторону поселка, – живут в домах, которым цена сотни тысяч! И значит, что?
– Что?
– Значит, вешайтесь, расисты драные!
– Вали отсюда, пока цел! – рассвирепели охранники.
– Я вернусь, – пообещал черный многозначительно и свалил.
– Почему мне кажется, что он не один вернется, а? – пробормотал старший охраны.
Как в воду глядел.
Люк, через который Дима со товарищи забирался в теплотрассу, был запечатан электросваркой – это они заранее выяснили. Но нельзя заварить все люки в округе, техника безопасности не допускает.
Абрамчик остановил фургон на соседней улице, всего-то метров за сто от прошлой стартовой позиции. Да, под землей лишняя стометровка не подарок. И все же Дима решил не тратить силы на отколупывание приваренной крышки автогеном. Он ждал других сюрпризов, уже в тоннеле.
И не зря ждал.
В решетку они уткнулись, едва прошли блокированный люк. Так себе оказалась решетка, в два арматурных прутка, с дверцей-лазом.
– А хороший замок, – сказал Шварценеггер. – Быстрее куснуть, чем в нем ковыряться. Да и не очень я с замками-то.
– Кусай, – разрешил Дима.
Армен передал Шварцу жуткого вида механические кусачки, и тот принялся уродовать решетку.
