Догадка ее оказалась верной – лифт в доме №2 не обнаружился. Когда-то он здесь был, но теперь от него осталась только, – забранная крупной металлической сеткой, – пустая шахта.
Кася посмотрела вверх, перехватила поудобнее короткоствольный автомат, и махнула рукой Барсе Карте:
– За мной!
Шестой мансардный этаж для хорошо подготовленных оперативниц Службы FF – это чепуха, о которой на самом деле не стоит и говорить, – Кася и Барса взлетели наверх, даже не сбив дыхание, и тут же уткнулись в разрисованную под окно дверь.
– Ух ты! – восхитилась Барса, наклонив голову и разглядывая необычную картину. – Здорово. Никогда такого не видела.
Нарисовано было действительно талантливо. Казалось, что дверь-окно распахивается прямо в синее небо с облаками. И только ярко-оранжевая цифра «12», четко и аккуратно помещенная на верхнем облаке, указывала на то, что перед ними все-таки вход в жилище, а не окно. Потому что настоящие облака цифр на себе не носят. Незачем.
– Квартира номер двенадцать, – сказала Кася. – Значит, нам сюда.
Чудная дверь открылась на звонок быстро, как будто хозяйка только и ждала их визита. Впрочем, так оно и было, – Службу FF, в отличие от полиции, сестры-гражданки любили, и охотно с ней сотрудничали.
Хозяйка – совсем еще молодая худощавая русоволосая женщина, одетая в широкие, разнообразно заляпанные краской штаны и длинную, чуть ли не до колен, майку с надписью поперек груди «Я самая лучшая», отступила в сторону.
– Здравствуйте, – сказала она, заметно картавя. – Проходите. Я тут вас уже заждалась, а мне работать надо.
– Всем работать надо, – отпарировала Кася. – Мы тоже, как видите, не отдыхаем. Хотя у нас по графику и выходной. Вы Джу Баст? Художница?
– Да, – ответила хозяйка, поправляя челку, которая тут же упрямо вернулась на место. – Так меня зовут, и я действительно художница.
– Ну рассказывайте.
– Хорошо, пойдемте в комнату.
Они прошли в большую гостиную, которая, судя по всему, была одновременно и мастерской, и спальней. Возле окна, выходящего во двор, стоял мольберт с незаконченным городским пейзажем (этот же двор, одинокий раскидистый каштан посередине и крыши соседних домов), рядом – стол с профессиональным дизайнерским монитором. У боковой стены – еще один стол, рабочий, на котором в художественном беспорядке валялись листы бумаги с эскизами и рисунками, карандаши, краски и кисти, а также стояла початая бутылка вина и два стакана. Еще в комнате имелся стеллаж с книгами, отгораживающий угол, за которым расположилась весьма широкая, аккуратно застеленная тахта, три стула и старый, весь обклеенный всевозможными рисунками и картинками шкаф для одежды. Ну и, разумеется, картины – они занимали практически всю свободную площадь на стенах.
Все это Кася и Барса увидели и запомнили за то время, которое им потребовалось, чтобы войти в гостиную и усесться на предложенные стулья.
Сама хозяйка сбросила на тахту с третьего стула, наваленную на него одежду, села и предложила кофе или вина.
– Некогда, – по возможности мягко объяснила Кася. – К тому же на службе мы не пьем. Рассказывайте, Джу, что вы видели. Как можно подробнее, но без деталей, которые не относятся к делу. Понимаете, о чем я?
– Понимаю, – кивнула художница. – Значит, так…
По словам Джу Баст, выходило следующее. Она работала – писала маслом пейзаж за окном – вот этот самый дворик с одиноким каштаном. Потом во дворике появилась влюбленная парочка.
– Молоденькие совсем девчушки, – хозяйка мансарды, не глядя, нашарила на столе пачку сигарет и закурила. – Лет по шестнадцать-семнадцать, не больше. Вошли во двор, держась за руки, сели на лавочку у каштана и тут же принялись целоваться.
Кася подошла к окну и глянула вниз. Неподалеку от каштана действительно имелась длинная скамейка со спинкой.
– И ты отсюда разглядела, что они совсем молоденькие? – осведомилась она, неожиданно для самой себя переходя на «ты». – Высоковато. Да еще и листва каштана мешает.
– Ну, мне так показалось, – пожала одним плечом Джу Баст. – Но думаю, что я права. У меня глаз наметанный.
– Художница, – кивнула Кася. – Понимаю. Как они выглядели и во что были одеты?
– Одна – та, что повыше и пополнее, рыжеватая и, по-моему, даже с веснушками. Вторая черноволосая, худенькая. Но мне показалось, что она крашеная брюнетка. И еще, самое главное. Обе были одеты в платья.
– В платья? – удивленно переспросила Барса Карта.
– Именно, – повернулась к ней художница, – Я потому, наверное, их так хорошо и запомнила. Конечно, в последнее время платья, кажется, опять начинают входить в моду. Но, согласитесь, пока еще не часто можно вот так, на улице, встретить сестру-гражданку в платье.
– Да уж, – сказала Кася. – Действительно, не часто. Так. Что дальше было?
– Дальше… Я отошла к столу за сигаретами. А когда вернулась, девчонок уже скрутили и тащили. Пятеро их было. Пятеро… мужчин, «диких». Все в масках. Одеты в пятнистые камуфляжные штаны и куртки. Они…
