шагнул вперед, чтобы доказать, что мужество не совсем его покинуло. Он заглянул внутрь машины, обернулся и сообщил:
— Водителя там нет, но есть сиденья. Шесть штук. Ровно столько, сколько нас тут.
— Блестящее наблюдение, — сказал Практис, становясь на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. — Есть желающие прокатиться?
— А у нас есть выбор? — спросил Билл.
— Лично я его не вижу. — Практис оглянулся через плечо на окружающие их кольцом огромные машины.
— Я пошел, — сказал Билл, зашвырнул внутрь рюкзак и полез сам. — Все равно воды у нас почти не осталось.
Все с большой неохотой последовали за ним. Когда они расселись, люки захлопнулись, мотор взревел, и машина сама собой покатилась под гору. Одна из больших гусеничных машин отъехала в сторону, они выехали из кольца и понеслись по пустыне. В туче пыли, летевшей из-под колес, едва видно было, как остальные машины развернулись и поехали за ними.
Глава 8
— Подвеска у этой развалины никуда не годится, — заметила Мита, подпрыгивая на металлическом сиденье. Машину трясло и качало на ухабах.
— Зато куда лучше пешего хождения, — вкрадчиво сказал Билл, пытаясь вернуть ее расположение. Ответом ему была только презрительная гримаса. — Там что-то есть! — воскликнул Билл, держась для устойчивости за плечо Вербера и вглядываясь вперед сквозь бушевавший снаружи песчаный вихрь. — Толком не видно, но это что-то большое.
Вдали показалось какое-то пятнышко, не больше птичьей погадки. Машина направилась к нему. Пятнышко стало размером с кулак и продолжало расти. Вскоре уже можно было разглядеть подробности, пока еще совершенно непонятные. Столь же непонятными они остались, когда машина подъехала ближе. И только когда она, перевалив через гребень дюны, покатилась вниз, в ложбину, стало видно, что впереди поднимается целая мешанина башен, шпилей и каких-то конструкций, выстроенных словно из железного лома и окруженных высокой стеной. Песок был испещрен колеями и следами гусениц, пересекавшими его во всех направлениях, но сходившимися в одну точку — туда, где стена выгибалась внушительного размера пузырем.
Машина, в которой они сидели, продолжала двигаться вперед, а остальные, замедлив ход, замерли на месте и исчезли из вида в куче пыли. Их волшебная карета, не снижая скорости, неслась к стене, в которой в последний момент раскрылся проход. Они проскочили в него и оказались в кромешной тьме: наружная стена закрылась позади.
— Надеюсь, что эта штука видит в темноте, — пробормотал Практис, ни к кому не обращаясь.
Впереди забрезжил свет, машина замедлила ход, выскочила на солнце и остановилась.
— Ну и что? — спросила Мита. — Опять песок, сплошная стена и то же самое небо. С таким же успехом мы могли оставаться на месте...
Она умолкла: люки со скрипом распахнулись.
— По-моему, они от нас чего-то хотят, — сказал Вербер.
Все опасливо встали и, так как делать больше ничего не оставалось, вышли из машины. Кроме Билла, который не мог сделать и этого.
— Эй, ребята, у меня тут что-то неладно. Эта штука держит меня за щиколотки.
Он встал и дернулся, но его крепко держали металлические лапы. Прийти к нему на помощь никто не успел: люки захлопнулись. Машина тронулась, и Билл, издав хриплый вопль, снова плюхнулся на сиденье. В стене впереди открылся переход, и они проскочили в него. Сердитые крики оставшихся позади товарищей оборвались, когда проход в стене закрылся.
— Не уверен, что мне все это нравится, — жалобно сказал Билл в темноту. Машина продолжала двигаться вперед. Она въехала в какую-то дверь и оказалась в залитом солнцем помещении. Металлические лапы отпустили Билла, как только машина остановилась, и люки снова распахнулись. Опасливо озираясь, он вылез наружу.
Солнце лилось сквозь прозрачные панели высоко над головой, освещая какие-то сложные механизмы и незнакомые устройства, сплошь покрывавшие стены. Все было очень загадочно, но не успел он толком оглядеться, как к нему с громыханием подъехала и остановилась рядом маленькая пузатая машина на скрипучих гусеницах. Она выкинула в его сторону металлическую лапу с какой-то черной шишкой на конце — если бы он не отдернул голову, лапа угодила бы ему по физиономии. Билл выхватил из кобуры бластер, готовый разнести машину в куски, если она еще раз попробует съездить ему по морде. Но лапа только повернулась к нему и застыла в сантиметрах тридцати от его головы. По шишке пробежала легкая дрожь, послышался какой-то скрип, пронзительное гуденье, а потом она заговорила басом:
— Би-ип... би-и-ип... би-и-и-бип! — сказала она радостным электронным голосом и склонилась к нему, словно ожидая ответа.
Билл улыбнулся и откашлялся.
— Да, вы совершенно правы, — сказал он.
— 0101 1000 1000 1010 1110.
— Пожалуй, это ближе.
По шишке снова пробежала дрожь, и она произнесла:
— Karsnitz, ipplesnitz, frrkle.
— Я не совсем понимаю...
— Su ogni parola della pronuncia figurate e stato segnato I'accento fonico.
— Нет, — заявил Билл. — Все равно непонятно.
— Vous у trouverez plus millions mots.
— В последнее время — нет.
— Mi opinias ke vi komprenas nenion.
— Вот это уже ближе.
— Должен же быть какой-нибудь язык, который ты сможешь понять, урод ты слизистый!
— Вот так и валяй!
— Означает ли словосочетание «вот так и валяй», что ты понимаешь мои слова?
— Попала в самую точку. Голос у тебя немного скрипучий, а так вообще все в порядке. Теперь я надеюсь, что ты не откажешь в любезности ответить, если я спрошу...
Машина не стала тратить время на разговоры, а вместо этого откатилась назад к стене и остановилась около другой машины, похожей на помесь телекамеры и автомата с газированной водой. Билл вздохнул, ожидая, что произойдет дальше. То, что произошло дальше, выглядело очень внушительно.
Где-то вдалеке зазвенели колокольчики и прогудел паровозный гудок. Звуки становились все громче, в стене возникла дверь, и из нее вылетел золотистый столб света. Невысокий золотистый помост вкатился в комнату и остановился перед Биллом. Он был задрапирован какой-то золотистой тканью, на которой возлежала золотистая фигура. Почти человеческая на вид, если не считать того, что у нее было четыре руки и вся она была металлическая. Голова, усаженная золотистыми заклепками, повернулась к нему лицом, золотистые веки, щелкнув, поднялись, и она, открыв золотозубый рот, заговорила:
— Добро пожаловать, о незнакомец из далеких миров.
— Ого, вот это здорово! Да вы говорите по-нашему!
— Да. Я только что научился этому от лингвистического кибернатора. Только у меня не все ладно с перфектными временами и герундиями. И с неправильными глаголами.
— Да я и сам ими никогда не пользуюсь, — смиренно ответил Билл.
— Ответ как будто удовлетворительный, хотя и довольно идиотский. Теперь скажите, что привело вас на нашу дружественную маленькую планету Сша?
— Это так ваша планета называется?
