— Вполне уверены. Теперь давай вино, хоть оно и скверное, и катись отсюда. Неужели ты думаешь, что, будь у нас хоть какое-нибудь оружие, мы вступили бы в вашу паршивую армию?
Старый раб погладил бороду и кивнул.
— Вот это, адмирал, уже похоже на правду. Значит, у вас нет никакого другого оружия, и вы готовы драться, вооруженные лишь мечом и щитом или еще чем-нибудь столь же примитивным?
— Правильно.
— Это все, что я хотел узнать. Можете наслаждаться вином.
Стерк униженно склонился перед ними, и все снисходительно помахали ему рукой.
Потом Стерк поднес ко рту свисток, который до того прятал в ладони, и пронзительно свистнул. Со всех сторон из-за деревьев выскочили солдаты, и мгновение спустя к горлу каждого были приставлены острые копья.
— Отведите их в цирк, — приказал Стерк. — Там теперь будет шесть новых добровольцев.
— В цирк? К дрессированным медведям, клоунам и слонам? — радостно спросил Билл.
— К копьям, мечам, трезубцам, львам и тиграм. На верную смерть.
Глава 20
Под угрозой копий отважный маленький отряд провели через весь лагерь под насмешливые крики и издевательства грубых солдат.
— Вы об этом пожалеете!
— Morituri te salutamus! [Приветствую тебя, обреченный на смерть! (лат.) — перифраз традиционного возгласа гладиаторов, обращенного к императору: «Обреченные на смерть приветствуют тебя!»]
— Иностранцы!
— Варвары!
Не обращая внимания на оскорбления, большей части которых они все равно не понимали, они дошли до палатки центуриона.
— Слава тебе, центурион Педикул, слава! — вскричал дряхлый раб. — Пленники доставлены.
Откинув полотнище палатки, вышел Педикул. Он уже снял доспехи и был в просторной тунике, которая выгодно подчеркивала его мужественную фигуру и позволяла видеть, насколько он толстобрюх, кривоног и косоглаз.
— Выстройте их передо мной, — приказал он, глядя на всех сразу и ни на кого в отдельности.
Ударами мечей и копий пленников заставили встать в ряд. Педикул осмотрел их.
— Вот этот хорош собой — рослый, крепкий и с клыками, — сказал он, глядя на Билла.
— О, благодарю вас, сэр, — заискивающе сказал Билл.
— Поставьте его первым. Он, должно быть, продержится несколько раундов, прежде чем его прикончат.
— Да я тебя первый прикончу, пузатый! — проворчал Билл и прыгнул вперед — но ему преградили путь обнаженные мечи.
Педикул злорадно усмехнулся, показав вставную челюсть, которая тут же выскочила у него изо рта, и он поспешно запихнул ее обратно. Проходя мимо адмирала, Вербера и Блая, он лишь окинул их презрительным взглядом и остановился перед Митой, пожирая глазами ее роскошные формы.
— Остальных — на арену, — приказал он. — Кроме вот этой! Разденьте ее догола и умастите бальзамом, миррой и лимонной умывальной водой. Потом оденьте в лучшие шелка — она будет моей рабыней для любви.
— О, благодарю тебя, добрый командир! — выдохнула Мита, поймала его руку и склонилась над ней, чтобы поцеловать. — А ты ничего себе для палеолита. Таких любезных предложений я не слыхала уж много лет. И, наверное, упала бы в обморок от такой заманчивой перспективы, если бы только челюсть у тебя получше держалась.
С этими словами она крепко стиснула его кисть, тренированным движением захватила локоть и рванула в сторону и на себя. Педикул издал крик боли и вслед за ним — вопль страха, когда она подбросила его в воздух и швырнула на палатку. Палатка обрушилась и накрыла его. На его полузадушенные крики подбежали солдаты, и через несколько секунд Мита и все остальные уже стояли неподвижно с приставленными к горлу остриями мечей.
— Отлично, — сказал Билл. — Ты молодец.
— Спасибо, милый, доброе слово всегда приятно. А кроме того, что я молодец, я еще три года подряд была чемпионом ВМФ.
— Всего флота? Военно-морского?
— Да нет, кретин. Вспомогательного и мусоровозного.
— На арену! — проскрежетал Педикул, выбираясь с помощью солдат из развалин палатки. Челюсть он потерял, парик сбился на глаза. — Смерть, кровь, мучения — мне не терпится это видеть. И первой выпустите эту чересчур мускулистую красотку!
Подгоняемые уколами копий, преследуемые ревущей толпой солдат, они добежали до арены. Это была естественная поляна, примыкавшая к косогору, на котором были устроены шедшие полукругом ряды мест для зрителей. Поляну окружала стена, земля на ней была выровнена и покрыта пятнами крови. На поляну выходили клетки, в ближайшую из которых затолкнули пленников. Из соседней клетки донесся страшный рев, и все попятились, боясь, что хищник дотянется до них через решетку. Все, кроме Миты, которая просунула руку между прутьями прежде, чем ее успели остановить.
— Кис-кис-кис, иди сюда, — сказала она.
Угрожающего вида дикий кот радостно замурлыкал, когда она принялась чесать его за ухом. Кот был одноглазый и покрытый шрамами — сразу видно, что испытанный боец.
— Да он всего в полметра ростом, — удивился Билл.
— И больше никаких животных не видно, — добавил Ки, указывая на остальные клетки. — Все пустые. А где же львы и тигры?
— Для них сейчас не сезон, — сказал подошедший начальник рабов, щелкнув бичом. — Львы и тигры у нас выступают только в те месяцы, название которых начинается на X.
— Но таких месяцев вообще нет! — сказал педантичный Практис.
— Да? А как же XI и XII, умник ты этакий? Ладно, ребята, потеха начинается. Нужен доброволец — кто пойдет первым?
Когда пыль осела, стало видно, что все стоят, прижавшись спиной к решетке. Практис и капитан Блай оказались последними — у них в отличие от рядовых не было мгновенного рефлекса на слово «доброволец». Начальник рабов злобно усмехнулся.
— Нет добровольцев? Тогда я выберу сам. Вот ты, громила Центурион хочет, чтобы ты открыл предварительные состязания. А красотку он сберегает под конец.
— Удачи, Билл, — сказали они, выталкивая его вперед — Ты умираешь за правое дело.
— Приятно было с тобой познакомиться. Счастливого пути.
— Желаю тебе попасть на небеса — хоть на часок, пока дьявол не узнает, что ты убит.
— Ну, спасибо, ребята. Вы меня очень поддержали.
Все это Биллу очень не нравилось. Одно дело — война со всеми ее ужасами. Но дурацкий смертоносный цирк на каком-то богом забытом плато? Ему не верилось, что все это действительно происходит с ним.
— С тобой, с тобой это происходит, — проворчал начальник рабов, угадав его мысли. — А теперь бери меч и сеть, выходи и постарайся выступить получше. Иначе смотри.
— А чего смотреть? Что может быть хуже? Билл примерился к мечу, перехватил его поудобнее и приготовился.
— Что может быть хуже? Тебя могут вздернуть на дыбу, четвертовать, засечь плетьми, сварить в кипящем масле, а для начала повыдергать ногти.
