бы в паническое бегство.
– Я когда-то уже слышал такой шум, – сказал Даллас. – Что-то вроде свиста, только не такой громкий.
– Не припомнишь ли, где? – спросил Барни, поворачивая объектив на турели, чтобы снять крупным планом одну из лодок первого ряда. Она была уже совсем близко.
– Ну да, в Австралии. У них там есть туземцы, так называемые аборигены, и один из туземных шаманов вращал над головой жезл, привязанный за веревку, и от этого получался такой шум.
– А, конечно. Многие примитивные племена используют подобный бич. Считается, что он обладает волшебными свойствами. Теперь я начинаю понимать, почему при этом получается такой звук. Очевидно, в каждой лодке есть специальный индеец, который вращает бич над головой.
– Мое волшебство одержит верх над их волшебством, – сказал Оттар, взмахивая топором.
– Не напрашивайся на неприятности, – предупредил Барни. – Мы должны, если это только возможно, избежать кровопролития.
– Что?! – воскликнул потрясенный Оттар. Дух викинга взыграл в нем. – Они хотят воевать – пожалуйста. У нас нет трусов.
Он свирепо уставился в лицо Барни, ожидая ответа.
– Они высаживаются, – сказал Даллас, вставая между двумя мужчинами.
Теперь все сомнения относительно враждебных целей визита исчезли. Как только лодка касалась берега, гребцы вытаскивали ее на песок и брали из нее копья, луки и мягкие колчаны, наполненные короткими стрелами с каменными наконечниками. Барни сконцентрировал все внимание на крупноплановых съемках. Джино, стоявший на холме, должен был заснять всю панораму и все вооружение в деталях.
– Оттар, – сказал Даллас, – прикажи своим людям укрыться и не высовывать головы.
Оттар что-то проворчал, но отдал соответствующее распоряжение. Викингам было нелегко примириться с необходимостью обороны, но даже викинги не были самоубийцами. Количество атакующих превышало количество обороняющих форт по крайней мере в двадцать раз, и драчливым норвежцам приходилось принимать в расчет такое превосходство.
Над головой просвистели первые стрелы, и дротик воткнулся в стену прямо над камерой Барни. Он быстро присел и просунул объектив в щель между бревнами. Это значительно сузило его поле зрения, однако было несравненно полезнее для здоровья.
– Оружие трусов, – пробормотал Оттар. – Трусливые собаки. Разве так сражаются?!
Со злости он грохнул топором о щит. Викинги презирали лук и стрелы и верили только в рукопашную схватку, которая наводила ужас на противников.
Когда все лодки достигли берега и были разгружены, боевые действия зашли в тупик. Дорсетские индейцы окружили бревенчатую стену, пытаясь проникнуть внутрь. Некоторые из них пробовали карабкаться на стены, однако смертоносные топоры викингов, молниеносно отсекавшие головы и руки, охладили их пыл. Нападающие размахивали оружием и кричали тонкими пронзительными голосами, которые заглушал свист рассекающих воздух бичей. За спинами воинов, в тылу, стояла маленькая группа индейцев. Даллас указал на нее.
– Кажется, это вожди или кто-то вроде этого. Одеты по-другому, в меховые куртки с лисьими хвостами.
– Они больше смахивают на шаманов, – отозвался Барни. – Интересно, что они замышляют?
Индейцы развили бурную деятельность, похоже было, что они выполняли указания людей в меховых одеждах. По их требованию воины бежали к ближайшему лесу и возвращались, нагруженные сучьями.
– Неужели они хотят проломить стену? – спросил Барни.
– Наверно, еще хуже, – задумчиво ответил Даллас. – Скажи, эти дорсетские парни знакомы с огнем?
– Должно быть, Йенс говорил мне, что в развалинах их домов были найдены очаги и зола.
– Именно этого я и боялся, – мрачно заметил Даллас и указал на основание стены, где уже возвышалась гора сухих веток и сучьев.
Все копья, мечи и топоры викингов оказались совершенно бесполезными; гора продолжала расти. Еще через минуту из группы вождей в тылу вырвался человек и побежал через кричащую толпу воинов с горящим факелом в руке. Копья, бросаемые викингами, градом сыпались вокруг него, но, приблизившись к горе из сучьев, он размахнулся и швырнул факел. Описав в воздухе огненную дугу, пылающий факел упал на вершину сушняка, тот затрещал и вспыхнул.
– Я могу положить конец этому прямо сейчас, – сказал Даллас, наклоняясь, чтобы открыть стальные ящики, стоявшие перед ним.
– Нет, – сказал Оттар, опустив руку ему на плечо. – Они хотят драться – пожалуйста. Мы сами справимся с костром.
– Может быть, но при этом вас всех прикончат.
– Ну что ж, мы тоже кое-кого прикончим, – сказал Оттар, со зловещей улыбкой спрыгнув с подмостков. – Кроме того, Барни нужны хорошие кадры битвы с индейцами.
Барни заколебался, однако он не мог не обратить внимание на спокойный, невозмутимый взгляд Далласа.
– Конечно, мне нужна картина, – выпалил он. – Но не ценой жизни людей. Пусть Даллас прекратит все это.
– Нет, – твердо сказал Оттар. – У тебя будет хорошая битва для твоего фильма. – Он громко рассмеялся. – Не будь таким грустным, мой старый друг, мы сразимся и за себя тоже. Скоро вы уедете, и, когда мы останемся здесь одни, нам хочется, чтобы эти варвары уже знали, что такое викинги в бою.
В следующее мгновение он исчез.
– Он прав, – заметил Даллас. – Но если дела у них пойдут плохо, мы должны быть готовы прийти на помощь. – Он открыл самый большой ящик и достал оттуда громкоговоритель и моток изоляционного провода. – Я хочу установить эту штуку вдоль стены, как можно дальше отсюда, насколько хватит провода.
– Что это?
– Громкоговоритель для кердлерной установки. Посмотрим, как будут чувствовать себя индейцы, когда услышат этот рев.
Оттар собрал всех своих воинов перед воротами, доверив охрану стен женщинам и подросткам. Две женщины стояли у ворот, готовые распахнуть их по сигналу Оттара, и Барни, потрясенный, увидел, что одной из этих женщин была Слайти. А он-то думал, что Слайти находится в безопасности, в лагере! Он крикнул, чтобы она вернулась, в то самое мгновение, когда Оттар поднял над головой топор, и его слова потонули в реве сотни глоток викингов. Ворота широко распахнулись, и из них вырвался отряд норвежских воинов. Женщины поспешно заперли ворота на засов.
Это была схватка, которую викинги больше всего любили и которой больше всего наслаждались. Ревущей компактной массой они рванулись вперед и врезались в ряды дорсетских индейцев. Огромное численное превосходство индейцев сейчас не имело значения, потому что они не могли сражаться с этими северными мясниками, защищенными щитами и металлическими шлемами. Действительно, схватка походила на бойню – короткие мечи и боевые топоры викингов разили индейцев направо и налево.
Дорсетские воины повернулись и обратились в бегство: им больше ничего не оставалось. Они бежали под неумолимым натиском залитых кровью убийц. Однако, когда противники разделились на две группы, между ними образовалось свободное пространство, и характер битвы изменился. Дротики полетели в толпу викингов, и стрелы градом посыпались на их щиты. Вот упал один северянин – копье пронзило ему ногу, за ним другой. Индейцы начали понимать, что происходит, и держались на расстоянии, осыпая викингов дождем дротиков и стрел. Викинги не могли приблизиться к противнику, а они умели драться только лицом к лицу. Было ясно, что через несколько мгновений положение северных воинов станет безнадежным. Они будут окружены и перебиты один за другим.
– Если ты можешь что-то сделать, – сказал Барни, – то сейчас самое время, Даллас.
– Ясно. У меня только одна пара затычек для ушей, так что я бы на твоем месте заткнул уши пальцами.
Барни открыл рот, чтобы ответить, но в это мгновение Даллас повернул выключатель, и его голос и все
