Налив в комнатном баре основательную порцию, он уставился в окно и попытался понять, почему еще не позвонил в полицию. С каждой уходящей минутой это становилось все более и более невозможным, потому что они обязательно пожелают узнать, почему он откладывает вызов. А почему он откладывает? На него совершенно жестокое нападение, машина взломана, повреждена. У него полное право донести на этого человека.
Ответственен ли он за смерть Симмонса?
Да нет же, это невозможно. Если человек не может делать свое дело хорошо, с ним нельзя нянчиться. Если одному человеку из десяти повезло найти работодателя, ему лучше стараться – иначе его выгонят. А Симмонс не старался. И потому оказался на улице. И умер.
– Я тут не при чем, – спокойно сказал он вслух. Затем принялся укладывать чемодан. Черт с ним, с заводом «Волсокен» и со всеми, кто там работает. Его обязанности закончилась, как только контрольное устройство было завершено и поставлено на линию, техобслуживания – не его дело. Кто-нибудь другой об этом позаботится. Утром он отправит рапорт, и пусть отныне инженерное общество ломает себе голову, что делать дальше. А у него впереди работы – с такими рекомендациями у него есть из чего выбирать. И он не намерен заниматься этими протечками спирта посреди замерших полей.
Лицо болело, и он на обратном пути выпил больше, чем следовало. Когда машина оказалась у въезда в Лондон, в конце автострады, он переключил ее на ручное управление. Безрезультатно. Компьютер регистрировал уровень алкоголя в крови, и этот уровень превышал допустимый минимум. Речевое управление отсутствовало. Машина ехала медленно, скорость движения приводила в бешенство, поскольку компьютеру ведомы были лишь несколько маршрутов. И ни один из них не устраивал Яна. Коротким путем добраться было невозможно. И неожиданно на любом перекрестке, и приоритет любого транспорта с ручным управлением – неважно, каким бы медлительным он ни был...
Компьютер выключился лишь у дверей гаража, и Яну удалось потешить душу, въехав на большой скорости по аппарели и врезавшись в стену гаража с жутким лязгом.
Затем последовали новые порции виски, и он проснулся в три часа, обнаружив, что в комнате не выключен свет и телевизор сам с собой разговаривает в углу. Потом он проспал допоздна и уже допивал первую чашку кофе, когда «дверной докладчик» подал сигнал. Он повернулся к экрану и нажал на кнопку. Это был двоюродный брат.
– Нынче утром ты выглядишь немного встревоженным, – сказал Сергуд-Смит, аккуратно складывая пальто и перчатки на тахту.
– Кофе?
– Пожалуй.
– Я чувствую себя точно так же, как и выгляжу, – сказал Ян, уже успев с момента пробуждения настроиться на ложь. – Поскользнулся на льду. Кажется, зуб потерял. Поэтому пришел домой и сильно напился, чтобы приглушить боль. Проклятая машина даже не дала мне вести ее.
– Будь проклята автоматика! Ты уже обследовался?
– Нет. Не было нужды. Всего лишь ссадина. Дурацкая случайность.
– Такое приключается и с лучшими из нас. Элизабет ждет тебя к обеду.
– Еще бы! Лучшая кухня в Лондоне. Если только это не очередная попытка сватовства, – он с подозрением взглянул на Сергуда-Смита. Тот поднял палец и улыбнулся.
– Именно это я ей и сказал, и, хотя она протестовала, что эта девушка одна на миллион, она в конце концов согласилась ее не приглашать. Обедаем втроем.
– Спасибо, Смитти. Лиз никак не смирится с фактом, что я неженатый ребенок.
– Я сказал ей, что ты, вероятно, не исправишься до самой смерти, и она решила, что я вульгарен.
– Я надеюсь лишь, что это окажется правдой. Но ты не стал бы ехать через весь город в случае, когда достаточно и звонка.
– Разумеется, не стал бы. Я хочу показать тебе одно приспособление. Взгляни, – он вынул из кармана и протянул Яну сверток.
– Не знаю, насколько хорошо мои глаза сегодня могут видеть. Но попытаюсь.
Ян извлек из конверта металлический ящичек и открыл его. Там было множество переключателей и панелей. Сама по себе это была прекрасная вещь. Сергуд-Смит уже приносил однажды Яну сверхпроводниковое изделие. Это были электронные инструменты, которые проверяла Служба Безопасности, или технические проблемы, нуждавшиеся в совете эксперта. Это было семейное дело, и Ян всегда был рад помочь. Особенно когда за это платили наличными.
– Прибор смонтирован элегантно, – сказал он. – Но я совершенно не представляю, что это такое.
– Прибор для обнаружения подслушивающих устройств.
– Невозможно!
– Все так считают, но у нас в лаборатории подобрался оригинальный народ. Это устройство столь чувствительно, что анализирует любой элемент в цепи на основе сопротивления и потери силы. Похоже, если прослушивать сигнал в проводе, воздействие детектора вызывает измеримое изменение, которое может быть обнаружено. Тебе это что-нибудь говорит?
– Многое. Но передаваемое сообщение несет также и потери мощности – посредством сопротивления переключателей, контактов и тому подобного – так что я не вижу, как такая штука способна действовать.
– Она должна анализировать каждую потерю, находить ее причину, определять истинное качество, и если все правильно, переходить к следующему перерыву сигнала.
– Все, что я могу сказать – это здорово. Твои парни, если сумели утрамбовать все эти цепи и панели во что-то подобной величины, знают, что делают. Что ты хочешь от меня?
– Как бы нам проверить ее в работе вне лаборатории?
– Достаточно просто. Подсоедини ее к различным телефонам – к твоим и к телефонам остальных людей в твоей лавочке – и погоняй некоторое время. Затем приложи клеммы к проводам и посмотри, сделали ли они свою работу.
– Действительно просто. Они сказали, что все, что нужно – это присоединить к прибору микрофон. Ну как?
– Ничего. Неплохо. – Ян подошел к телефону и прикрепил к нему устройство.
Вспыхнула надпись «Готово».
– Скажи что-нибудь в микрофон, как ты это обычно делаешь.
– Давай попробуем. Я скажу Элизабет, что ты придешь сегодня вечером.
Последовал короткий вызов, и оба они смотрели, как быстрые сигналы вспыхивают на экране. Похоже, устройство делало свое дело.
Сергуд-Смит разнял контакты, и мерцание прекратилось. Загорелся свет.
ПАРАМЕТРЫ ЭТОЙ ЛИНИИ ИЗМЕНЕНЫ.
– Похоже, работает, – мягко сказал Сергуд-Смит, взглянув на Яна.
– Работает... Ты думаешь, оно обнаружило, что мой телефон прослушивается? Почему, черт возьми... – он задумался на секунду и поднял с укоризной палец. – Погоди-ка, Смитти. Ты не случайно явился сюда и принес эту штуку! Ты знал, что мой телефон прослушивается. Но почему?
– Давай, будем считать, что я чего-то ожидаю, Ян. Я не могу сказать с уверенностью, – он подошел к окну и взглянул, сцепив ладони за спиной. – Мой бизнес изобилует неуверенностью и подозрением. Я получил намек, что ты попал под надзор нашего департамента, но я не могу спрашивать с уверенностью, а они, в свою очередь, могут все на свете отрицать. – Он повернулся, лицо его было очень холодным. – Но теперь я знаю, и поэтому покатятся одна – две головы. Я не хочу, чтобы в дела моей семьи сваливались рутинно мыслящие тупицы. Все будет улажено, и я надеюсь, что ты сможешь забыть об этом.
– Хотелось бы, Смитти. Но боюсь, что не смогу. Мне хочется узнать, что же произошло.
– Думаю, это возможно, – он смиренно поднял руку. – Просто в неподходящее время ты оказался в неподходящем месте. Этого оказалось достаточно, чтобы привести в действие наших примитивных бюрократов.
– Я не был ни в одном необычном месте, разве что в кораблекрушении.
– Именно. Я был с тобой недостаточно откровенен, когда говорил о том, что ты видел. Я скажу тебе больше, но давай-ка покинем эту комнату.
