– Важен вот этот орган, – сказала она. – Не знаю, как это сделано, но компьютерная память смонтирована под фоновый шум, статику.
– Конечно! Какая интересная идея! Любая компьютерная память основана на двух сигналах, да и нет, мы имеем дело с их комбинациями, потому что память может быть выделена, смодулирована по частоте и замаскирована под совершенно обычный внешний шум. И без ключа никто не сможет прочитать ее.
– Я уверена, что ты прав. С помощью этого способа мы держали связь в прошлом. Но это трудоемко и медленно, и многие записи исчезают в пути. Разработана новая система, детали указаны на этом диске. Сообщение должно дойти. Ситуация там взрывоопасна, и это произойдет, как только мы установим надежную связь. Это только начало. Другие планеты присоединяться.
– Хорошо, – сказал Ян, опуская конверты в карман куртки и застегивая клапан. – Но почему их два?
– Наш связной в глубоком космосе уверен, что его засекли, что сообщение будет перехвачено. Поэтому ты отдашь пустышку первому же человеку, который свяжется с тобой. Второй диск останется для настоящего агента.
– Как я узнаю, что мне делать?
– За тобой будут наблюдать. Как только ты освоишься в космосе, ты будешь предоставлен самому себе. Тогда-то и произойдет контакт. Кто бы на тебя не вышел, произнеси фразу: «Проверили ли вы напоследок свой спасательный линь?» Потом отдай ему пустышку.
– Пустышку?
– Правильно. Настоящий агент придет к тебе потом.
– Все это выглядит чудовищно сложно.
– Так и есть. Следуй приказам.
Дверь в каюту тихонько заскрипела, открываясь, и Фрайер сказал в щель:
– Машина придет через две минуты. Пошли.
18
Начало путешествия на челноке очень напоминало обычный реактивный полет. Яну слишком часто доводилось летать, чтобы он нервничал сейчас. Почти все дорогу через Атлантику он читал, и единственное, что видел с воздуха, был мыс Канаверал, а точнее, покрывало тропических облаков над ним. Если не считать отсутствия окон, интерьер был совершенно как в обычном самолете. Телеэкран перед каждым пассажиром показывал успокаивающий вид окрестного луга, кивающие лилии и клубящиеся белые облака, сопровождая это столь же успокаивающими выдержками из бетховенской «Пасторали». Старт на максимальном полуторном ускорении был, конечно, ощутимее обычного взлета, но в пределах переносимого. Даже когда с носовой камеры соскользнуло покрытие, и вид космоса, сменил лилии, не возникло особого ощущения разницы. Словно всего лишь сменилась телевизионная программа. Лишь когда ускорение полностью прекратилось, и они оказались в свободном полете, начались настоящие перемены. Несмотря на лекарство от головокружения, пассажиры скисли. Психологический эффект оказался достаточно силен, чтобы повлиять на большинство желудков. Стюардесса суетилась с пакетиками и вылавливала руками то, что миновало их.
Чувство реальности воцарилось в душах не раньше, чем звезда по курсу стала яркой, а затем обрела форму. Спутниковая станция. Специализированный спутник для космических экипажей. Сюда прибывали люди из глубокого космоса, здесь в вакууме строились корабли, которым не суждено было входить в атмосферу планеты. Они обслуживались приземистыми крылатыми челноками наподобие того, что летел сейчас с Яном на борту, и экипажами, которые могли садиться на планету под станцией и стартовать с нее. Были здесь также паукообразные космические буксиры, корабли-скелеты, обслуживающие спутники с Земли, ремонтирующие или заменяющие их в случае необходимости. Это была причина для присутствия здесь Яна. Присутствия, которое могло, в случае удачи, послужить двойной цели.
Под воздействием мгновенных выстрелов из маневренных дюз челнок подплыл к огромному корпусу станции, ведомый к финишному соприкосновению компьютером на самой станции. Легкая дрожь при контакте с посадочными подушками тут же стихла, как только сработали магнитные захваты. Вскоре после этого над дверью вспыхнул зеленый свет, и стюард повернул открывающее колесо. На борт прошли пятеро в форме, легко отталкиваясь подошвами и перелетая через всю кабину и затем хватаясь за поручни перил, чтобы совершить грандиозную остановку.
– Сейчас вы видите, как они это делают, – сказал стюард. – Но прошу вас, не пытайтесь проделать это сами, если вы не имеете опыта. Большинство из вас, джентльмены, имеет технические знания, поэтому вы поймете, что я имею в виду, когда я напомню вам, что тело в свободном падении не имеет веса, но все же обладает массой. Если вы оттолкнетесь и ударитесь о стену головой, вы почувствуете себя именно так, как свойственно чувствовать себя при ударе головой об стену. Поэтому, согласно инструкции, не расстегивайте ремней. Ассистенты будут сопровождать вас к выходу по одному. Ласково, как если бы вы были в материнских руках.
Пока стюард говорил, четыре человека в первых рядах отстегнулись и выскочили в проход. Опытные космонавты, судя по их движениям. Ян знал, что ему лучше и не пытаться. Он расстегнул пояс, когда получил разрешение, почувствовал, как поднимается, и перелетел через кабину.
– Схватитесь за трос и не отпускайте, пока не достигнете дальнего конца.
Резиновый бесконечный кабель появился из стены выходного шлюза и плавно двинулся к станции. Серебристая панель в трубе, видимо, была магнитной. В кабеле, очевидно, была железная сердцевина – потому что кабель примкнул к стене и двигался с раздражающе-визжащим звуком. Но все же он шел достаточно легко. Ян схватился за него, и, миновав всю длину трубы, оказался в круглом помещении в ее дальнем конце.
– Теперь пойдем, – сказал ожидавший там человек, – я поведу вас до конца, – и он довольно легко развернул Яна в сторону перил, за которые цеплялся носками башмаков. – Как думаете, сможете ли вы подтянуться на руках вон в то отверстие в пересадочную комнату?
– Я могу лишь попробовать, – сказал Ян, принимаясь за нелегкую попытку. Дело пошло на лад, хотя ноги стремились взмыть над головой, если можно так выразиться. Лестница вела вниз, в пересадочную комнату, к открытой двери. В маленькой комнате за дверью были четверо, сопровождающий закрыл дверь, как только Ян оказался внутри. Комната вдруг стала раскачиваться.
– Как только наша скорость достигнет скорости вращения станции, ваш вес постепенно возвратится. Красная стена станет полом. Пожалуйста, ориентируйтесь на нее, чтобы суметь с нею встать.
Как только скорость возросла, стал появляться вес. Когда скорость пересадочной комнаты достигла скорости вращения станции, они твердо стояли на полу и жали, когда стюардесса откроет люк. Совершенно нормальными шагами они прошли в большую комнату с множеством выходов. Ожидавший там высокий светловолосый человек взглянул на вновь прибывших. Он подошел к Яну.
– Инженер Кулозик? – спросил он.
– Совершенно верно.
– Я Кджелл Норвалл, – он протянул руку, – ответственный за текущий ремонт станции. Рад вас приветствовать.
– Польщен. Наконец-то я в космосе.
– Нельзя сказать, что мы здесь именно в космическом пространстве – но все же на порядочном расстоянии от Земли. Послушайте, я не знаю, голодны вы или нет, но я только что сменился и здорово проголодался.
– Дайте мне несколько минут, и я думаю, мы сможем поесть. Это появление и исчезновение тяготения – не самая приемлемая штука для желудка.
– Еще бы, если бы не эти белые мешочки...
– Кджелл, прошу вас...
– Простите. Сменим тему. Рад, что вы прибыли сюда. Первый инженер из лондонской лаборатории за пять лет.
– Не может быть.
– Именно так. Они сидят там и просиживают штаны – я не имею в виду присутствующих – и учат нас, что делать, не имея не малейшего представления о том, что здесь происходит. Поэтому вы здесь – почетный гость. И вы ведь простите меня за дурные норвежские шутки, а?
– Разумеется. Как только привыкну, я и сам от вас не отстану.
