грузовым контейнером, простирались вдаль. Он подошел к ближайшему грузовику не торопясь, словно здешний. Звуки выхлопа стихли, сменившись лязганьем металла о металл. Подойдя к третьему грузовику он осторожно огляделся: никого не было видно. Он открыл тяжелую дверь и забрался внутрь. Спустя несколько секунд дверь закрыли снаружи и поставили на замок.
Внутри было темно, тепло и слегка влажно. Он сел спиной к стене, но обнаружил, что так сидеть жестко и неудобно. Лежать оказалось удобней, и он просунул под голову руку. Он заснул, даже не заметив этого, не почувствовав даже, как кузов был прицеплен к машине. Огромный грузовик медленно поехал и выкатился на дорогу. Ян спал. Проснулся лишь тогда, когда они тряско затормозили, когда зашипели воздушные тормоза. Ян сел, морщась во тьме, чувствуя холодный ужас при воспоминании о том, что случилось и где он находится. Он затаил дыхание: кто-то снаружи загрохотал по ступенькам, подбираясь к запломбированной двери. Когда откроют дверь, его схватят и это будет концом. Он скорчился во мгле, выжидая, и расслабился, лишь когда грузовик вновь пришел в движение. Видимо, это была проверка, и теперь он вновь в безопасности. Движение убаюкало его, и он встретил сон с радостью, не противясь.
Ян ворочался на жесткой поверхности, но не проснулся полностью до следующей остановки. Они стояли недолго, затем вновь двинулись в путь. Полицейская застава перед въездом в город? В Британии это было в порядке вещей. Вполне возможно, что те же процедуры используются Безопасностью и здесь. В следующий раз, когда они остановились, Ян вновь услышал топот по лесенке, и был наготове, когда дверь открылась. Он прикрыл глаза рукой от тропического света.
– Выходи, бастер, твоя дорога закончилась, – произнес чей-то голос. Ян соскользнул на землю, наткнулся на полисмена в форме, стоявшего прямо перед ним. Пойман! Он повернулся и бросился бежать, но огромная лапища человека схватила его за руку и развернула.
– Не балуй. Забирайся в кузов «черно-белого» и ложись на пол. Ради тебя меня заставили рискнуть «крышей», бастер, и хорошо, если ты того стоишь, – с этими словами он подтолкнул Яна вперед, затем указал ему в сторону черно-белой машины, густо усаженной фарами и сиренами, которая стояла возле грузовика в узкой аллее. Задняя дверца была открыта, Ян вошел и улегся на пол, и дверца тут же захлопнулась. Спустя секунду полисмен забрался на переднее сидение, и они на большой скорости помчались по аллее, с визгом затормозили, затем понеслись по дороге. Лишь тогда водитель расслабился и взглянул на Яна через плечо.
– Это правда, что ты им сказал, ну, что все планеты, как ты это говоришь...
– Свободны. Да, это так. Это восстание уже не остановить.
– Что ж, приятно слышать. Может быть, дело выгорит, и нам на старой матушке Земле тоже чуток перепадет этой свободы. Уж те, к кому я тебя везу, сумели бы извлечь из нее пользу. Я тебя переправлю к привидениям. Не знаю, насколько уж тебе будет у них удобно, но там какое-то время ты будешь в безопасности.
– Привидения? – подумал Ян. – Призраки? О чем говорит этот человек?
– Боюсь, что я не посвящен в терминологию.
– Ты говоришь, как лайми. Ты что, брит?
– Да, я родился в Англии. Я покинул ее довольно давно.
– Ты говоришь точь-в-точь, как они, англичане. Ну что же, мистер лайми, не знаю, как обстоят дела там, откуда ты явился, надо думать, по-другому. Мы едем в Нью-Уоттс. Когда ты его увидишь, ты поймешь, о чем я говорю. Полюбуешься. Я остановлюсь, и ты сможешь приподнять нос и посмотреть самолично.
Они медленно ехали, затем остановились.
– Все в порядке, – сказал полисмен, – приехали.
Ян осторожно поднялся и увидел, что они стоят вдоль ряда маленьких домов. Когда-то они были привлекательны, но теперь обветшали и обвалились, стекла были выбиты, и крыши просели. На другой стороне улицы находилась высокая проволочная изгородь, а за ней пустырь с пятнами выжженной земли и лишь случайными клочками травы и кустарника. За пустырем, в доброй сотне метров, стояла другая, похожая изгородь. За ней были здания, дома и конторские блоки. Ян не мог разглядеть остальные детали, но было ясно, что эти строения выглядят ветхими.
– Ложись обратно, – велел полисмен. – Вот туда-то ты и пойдешь. Отсюда они еще не так плохо смотрятся... – он рассмеялся, невесело, скорее, иронически. – Сейчас пройдешь через пикет. Но все ребята меня там знают, они тебе только помашут. Я подам им сигнал, они решат, что это вызов.
Машина рванулась вперед, и взвыла сирена. Они развернулись, погасили скорость, ткнулись бампером во что-то твердое на дороге, затем поехали дальше. Вскоре сирена стихла, и их продвижение замедлилось.
– Будь готов, – сказал полисмен. – Я поеду полегоньку, но не останавливаясь. Когда я скажу, выскакивай. Окажешься рядом с чем-то вроде тупиковой улочки между дворами. Пойдешь по ней потихоньку-полегоньку, и тебя встретят.
– Спасибо за помощь.
– Не благодари, пока не увидишь, чем это все кончится. Давай!
Ян нажал на ручку и распахнул дверцу. Он сделал шаг наружу, и тут же ручку дверцы вырвало из его руки, и внезапный рывок машины заставил дверцу захлопнуться. Полицейская машина обогнула ближайший угол и исчезла из вида. Ян взглянул на дырявые деревянные заборы, стоявшие вдоль грязной загроможденной улочки. Следуя инструкции, он пошел по ней, чувствуя, что на него смотрят, но никого не видя. В заборе была калитка, и, когда он проходил мимо, она распахнулась.
– Иди сюда, – произнес грубый голос.
Ян повернулся, чтобы взглянуть на этого человека и на двух, что были с ним. Все трое держали его под прицелом пистолетов. У всех троих была угольно-черная кожа.
8
– Ты и впрямь со звездолета, как они говорят? – спросил ближайший к нему человек. Ян кивнул, и человек махнул пистолетом. – Тогда заходи, раз ты можешь нам об этом рассказать.
Они столпились вокруг него, втолкнули его в дом и провели по темному коридору в комнату. Он услышал, как за спиной гремят, закрываясь, запоры. В комнате были наглухо забитые окна и отсутствовала вентиляция; мебели не было, кроме круглого деревянного стола, окруженного расхлябанными стульями. Один из этих людей потянул его за руку, подтащил к стулу, затем взмахнул перед его лицом своим длинным, видавшим видом пистолетом.
– Ты шпик! – сказал он с яростью, цедя слова сквозь сжатые губы. – Ты шпик из охранки...
– Ну-ка, отвали, – сказал старший из них, тихонько толкая сердитого в плечо. Тот непроизвольно отодвинулся, и старший сел рядом с Яном.
– Худо, если тебя легавые сюда подкинули, он этого не любит. А кто любит? Я Уилли. Тебя зовут Ян, видел твой портрет по телевизору.
Ян кивнул, стараясь разобрать его слова. Он говорил на диалекте, столь же резком и непонятном, как и глазвергский.
– По телеку сказали, что ты со звезд. Если это правда, ты нам расскажешь, что там творится.
И еще раз Ян рассказывал об успехах восстания, и человек внимательно слушал, подавшись вперед, заставляя его повторять отдельные фразы; очевидно, его акцент был столь же труден для них. Вновь его стала одолевать усталость, горло пересохло. Когда он попросил воды, Уилли дал сигнал одному из людей.
– Есть тоже хочешь? – спросил он. Ян кивнул, и Уилли прокричал указания в открытую дверь.
Пища была незнакомая, но сытная. Какие-то зеленые овощи и кусок какого-то высококачественного заменителя мяса. Люди смотрели на него, пока он ел, и возбужденно переговаривались друг с другом.
– Что наши хотят знать, – сказал Уилли, – это есть ли на звездах братья.
– Я не понимаю.
– Черные. Черные люди вроде нас. Или с обеих сторон воют и убивают только белые?
Это был важный вопрос, и в комнате стало тихо. Ян доел и отодвинул тарелку.
