каждый раз грустно.
— Я этого не понимаю, — призналась Мета. — Я домой хочу. Пойдем вместе к Арчи заглянем.
Арчи сидел за столом и кормил папегойского макадрила банановой кашкой, приговаривая:
— Что, Мальчик, будем лечиться, или хочешь остаться наркоманом?
Макадрил лопал за обе щеки, улыбался, как человек, похоже, хотел всерьез завязать с вредной привычкой.
— Это античумритные бананы, — пояснил Арчи. — Укол-то я ему уже давно сделал. Представляешь, животные, особенно мелкие, гораздо тяжелее переносят абстиненцию.
— Мне бы твои проблемы, Арчи, — проговорил Язон.
— А что?
— Да ничего. Надоело все. Раньше за мной полиция гонялась. А теперь все кому не лень охотятся! Просто с ума посходили. А думаешь, почему? Я к себе феномены притягиваю. Всегда так было, а на этот раз ну прямо какой-то парад феноменов: Фуруху, Виена, Энвис, Олаф, горячие монстры, звездолет этот немыслимый, да, в конце концов, и Крумелур — своего рода феномен.
— Брось, Язон, Крумелур твой — обыкновенный подонок со способностями чуть выше среднего. Вот сам ты — это точно, феномен. Рассуждаешь очень интересно: совершенно восхитительный Мальчик — это у тебя ерунда, а какие-то ничтожные бандиты, которых давно пора из головы вытряхнуть, — феномены.
— Ты все шутишь, Арчи, а я вот вспоминаю все время, как Бервик боялся три феномена в одном месте собрать. Нельзя, говорил, уникальных флибустьеров и уникальный «Овен» на уникальную планету Пирр одновременно привозить. Но четвертый феномен — я сам — все эти неприятности нейтрализовал. Разве не так?
— Возможно, — задумался Арчи, — но полагаю, что в действительности все гораздо сложнее. Бервик мыслил слишком примитивно. А помнишь, Старик Сус уверял тебя, что на Джемейке было собрано все зло в одном месте? И то же самое рассказывал Солвиц про поверхность своего астероида. Моналои — это, по-моему, третий по счету такой же эксперимент.
— Ты, Язон, — сказала вдруг Мета, — наоборот, невольно притягиваешь к себе все доброе в этом мире. Как тебе такая гипотеза?
— Да нет, Мета, ты меня идеализируешь, — вздохнул Язон. — Гадости всякой ко мне тоже порядком прилипает. Скажи вот нам лучше, Арчи, что ты думаешь о кетчерах. Эти-то для чего феномены у себя коллекционируют? Правда, что ли, конец света приближают?
— Про кетчеров я тебе ничего не скажу, — ответил Арчи сурово. — Про них я только еще начал думать.
— Ну а про Фуруху?
— Что про Фуруху? — Арчи явно не понял.
— Да ты хоть видел, что творит этот моналоец?! Он уже разговаривает на пятнадцати языках, справочники наизусть шпарит и самому Бруччо такие вопросы по биологии задает, что старик теряется.
— Пусть ко мне зайдет, — сказал Арчи. — Я не растеряюсь. Сам ему пару интересных вопросов задам.
— Обязательно зайдет. Даже не сомневайся. Ты хоть понимаешь, что это неспроста? Появление такого феномена.
Вошла Миди.
— Ой, ребята, я только что от Виенки, она со своим Фуруху по уши в компьютер влезла — не оттащишь. Понимаете, людей-то она и раньше худо-бедно видела, своим внутренним зрением, а вот вся техника — это для нее сплошная новизна, полный восторг. Смотрит и никак не наглядится.
— Ну, не знаю, как на других людей, — улыбнулась Мета, — а на Фуруху она тоже подолгу смотрит.
— Два феномена, — пробурчал Язон. — Во семейка-то будет! Представляю себе, кто у них родится.
— Слушай, — сказала Миди, — что ты все ворчишь. У всех такое настроение хорошее, а ты все ходишь и ворчишь, как старик.
— А я и есть старик, — произнес Язон как-то слишком уж серьезно.
И обе девушки рассмеялись.
Тогда Язон смерил Миди долгим укоризненным взглядом и вдруг заметил:
— Эй, Миди, да ты какая-то другая стала!
— Ну наконец-то! — рассмеялась Миди. — Вот у нас кто слепой — руководитель проекта Язон динАльт! Мы с Арчи еще на Пирре решили: пора. Теперь у нас будет маленький.
— Ну, положим, маленький у вас уже есть, — серьезно заметил Язон, кивнув в сторону макадрила.
И разноцветный пушистый Мальчик весело запрыгал, вмиг догадавшись, что речь идет о нем. Удивительно смышленый зверек!
— Да ладно тебе! — махнул рукою Арчи. — Между прочим, будет именно мальчик.
— Сколько месяцев? — спросил Язон.
— Уже четыре.
— Поздравляю, удачи вам.
— Рано поздравлять, чудак ты человек! — возмутился Арчи.
— А, перестань! Домой ведь летим. Теперь все нормально уже.
Потом Язон помолчал и добавил:
— Вот ты почему поседел, старина Арчи…
— Не знаю, — ответил юктисианец, потупившись. — Если честно, я больше за Миди тогда волновался… Я вот думаю, между прочим, покраситься под цвет моего любимого зверька — карликового папегойского макадрила по имени Мальчик. Представляете, как это будет красиво?
Корабль на какую-то долю секунды ухнул в невесомость, потом ускорение резко возросло, снова уменьшилось. И так все чаще и чаще. Стандартный переход в джамп-режим через короткие знакопеременные перегрузки. У новичков это вызывает тошноту, а у бывалых — только легкое головокружение, почти эйфорию.
— С этими все ясно, Мета, — сказал Язон — Они теперь будут волосы красить, дурацкие прозвища друг другу придумывать, песенки петь. А потом родится новый человечек, и они окончательно поглупеют. Пойдем-ка лучше к обзорному экрану. Хочешь?
— Пошли, — согласилась Мета.
Она, вдруг тоже загрустив, произнесла:
— У Миди будет ребенок.
— Ну и что? — не понял Язон.
Потом, кажется, сообразил и добавил:
— Извини. Ты вспомнила о погибшем сыне?
— И о нем тоже. Но я почти не помню этого мальчишку. А вот второй… Его звали Джонни. Он пропал куда-то. На Пирре всегда было не принято интересоваться судьбами своих детей. Да и сейчас… Но ведь у нас с тобой все по-другому. Правда? Надо разыскать его.
— Обязательно разыщем, — пообещал Язон.
Он чувствовал, что Мета хочет сказать еще чтото, но не решается. Спрашивать ее впрямую было бы неправильно, и Язон добавил, просто чтоб не молчать:
— Как только прилетим, сразу этим и займемся.
— Чем? — рассеянно спросила Мета.
— Как чем? Поисками твоего сына.
— А ты не хочешь, — решилась она наконец, — чтоб у меня родился наш ребенок?
Мысль была слишком очевидной, для того чтобы так запросто прийти в голову Язону. В первый момент он даже растерялся.
— Я, конечно, не против, но…
