самого здоровее!.. Молчи, пока тебя не спрашивают!» И вообще, что это за дурацкий Университет? Давно разогнать пора! А таких жуликов, как Робер, вешать на площади перед Железной башней! Быстро вина подайте! Мораддин, кувшин рядом с тобой…
– Все сказал? – участливо спросил я, передавая Конану глиняный сосуд. – Или что-нибудь забыл?
– Я восхищен тобой, государь, – неожиданно встрял Ди Монтобье, не понимая, что играет с огнем. – Теперь я вижу, что ты настоящий король.
– Да, король! – гаркнул Конан. – Коро… Эй, парень, а ты откуда знаешь?
– Ну… – засмущался Робер. – Тебя просто узнали, мой повелитель. – Борода не столь уж и солидная маскировка. Слухи ходят, будто во дворце подменыш. И Хальк намекал… Теперь весь Университет знает. Вы, господа, не бойтесь, мы никому не расскажем! А соглядатаев городской стражи в Логиуме отродясь не бывало. Не могут они у нас работать – слишком быстро умом повреждаются…
– Вот что, – процедил сквозь зубы Конан. – Когда я вернусь в замок… Во-первых, от Университета не останется камня на камне! Во-вторых, если двойник вынесет Хальку смертный приговор, то я с удовольствием его поддержу. Ну, трепло!..
Не знает киммериец, что такое студенческое братство. У нас в Бельверусе находится знаменитейшая на все страны Заката Военная Академия. Какое-то время я преподавал там тактику ближнего боя и близко раззнакомился с некоторыми воспитанниками. Ой, обормоты! Причем обормоты изобретательные… А еще говорят, будто армия воспитывает косность мышления! Если когда-нибудь против Нимеда будет учинен заговор, то Вертрауэн сумеет предотвратить его немедленно, при одном однако условии: если он не будет исходить из недр Академии. Студенты действительно умеют хранить свои тайны, и гордятся положением родного учебного заведения как «государства в государстве». Робер прав. Даже тайная служба Нимеда не смогла проникнуть ни в Академию, ни в Университет Тарантии, ни в храмовые школы. Каким-то невероятные чутьем, присущим лишь молодежи, студенты умеют раскрывать соглядатаев. Если Робер говорит, будто в Логиуме нам ничего не угрожает, значит, так оно и есть.
Студенты всегда знают все, обо всем и во все времена. Нет ничего удивительного, что слух о скрывающемся в Логиуме «короле Конане» обежал весь Университет. И нет никакой разницы, настоящий ли это король либо самозванец. Студенты с увлечением поддержат игру под названием «У нас прячется король!»
Утихомирив излишне взбудораженного Конана, успокоив Эйвинда и Веллана, которым досталась изрядная доля королевского гнева, я попросил Робера заказать в близлежащем студенческом трактире завтрак и вежливо выпроводил его за дверь. А потом начал излагать свой план. Вернее, не свой, а наш с Тотлантом.
– Хальк в Железной башне, – говорил я. – Но вместе с тем мы знаем, что комендант Железной башни подчиняется лишь королю, регенту или канцлеру. А у нас есть настоящий король. Конан из Киммерии, в подлинности которого мы не можем сомневаться.
– И что ты предлагаешь? – вопросил киммериец. – Пойти к Железной башне и сказать страже: «Отдайте нам Халька, барона Юсдаля, обратно?»
– Именно это я и предлагаю, – подтвердил я. – Конан, ты можешь сейчас побриться? Кажется, рана на щеке зажила?
– Наверное, нет, – помотал головой король. – Там присохшая кровь, сквозь нее пробились волосы, выглядеть будет безобразно. Кроме того, у нас всех обычная дорожная одежда, а пришедший в Железную башню король должен быть облачен в подобающие титулу одеяния. Этикет, все-таки…
– Хорошо, – согласился я. – Одежду, думаю, мы достанем. План следующий: мы берем лошадей из конюшни, подъезжаем к воротам тюрьмы, а я узнаю у стражи, появлялся ли здесь король в течении последних двух седмиц. Если нет – то Конан и с бородой сойдет за самого себя. В конце концов, государственная цепь с орденом Большого Льва у тебя с собой, есть Малая печать… Мы вызываем коменданта, требуем немедленно привести Халька, барона Юсдаля, забираем его и уезжаем. Все просто.
– А еще говорят, что я сумасшедший рубака, – фыркнул Конан. – Вы на Мораддина посмотрите!
– Граф правильно говорит, – заметил Веллан. – Чем больше наглости, тем лучше. Главное, чтобы стражники не видели в последние дни двойника. И потом, Конан с бородой выглядит более по- простонародному.
– Одежда, – напомнил Тотлант. – Где возьмем? И кто поедет к тюремной крепости? Всем вместе отправляться никак нельзя.
Скрипнула дверь. Обернувшись, мы увидели вчерашних девиц из студенческого трактира «Перо и шляпа», принесших завтрак. За их спинами маячила долговязая фигура Робера Ди Монтобье. Меня осенило.
– Робер, – я бросился к «вечному студенту» и схватил его за руку. – Здесь, в Логиуме, есть театр?
– Конечно, – недоумевающе пожав плечами, ответил приятель Халька. – Называется «Глобус». Вы хотите посетить спектакль? Сегодня вечером играют пьесу «Призрак старого короля»…
Я едва сдержал смех. Символичное название.
– В театре можно раздобыть костюмы? – я продолжал наседать на Робера. – Хорошие костюмы, богатые, настоящие? Парча, дорогие камни? Ведь, насколько я знаю, богатые лорды, увлекающиеся театром, иногда отдают труппе свои старые облачения, вышедшие из моды…
– Ну… Да! – подтвердил Ди Монтобье. – А в чем дело-то?
Я разъяснил. Срочно требуется красивое дворянское одеяние во-он для того детины с короткой темной бородой, рожей похожего на варвара с Полуночи, и костюм для меня самого. Желательно черный с серебром.
– Двадцать сестерциев, – мигом ответил «вечный студент». – Наличными и прямо сейчас. Спустя колокол костюмы будут здесь. Дай-ка я посмотрю ваши размеры, а то еще не налезут.
Быстро обмерив меня и Конана, Робер убежал, сжимая деньги в кулаке.
– А мы? – сразу заголосили Тотлант, Эйвинд и Веллан. – Мы тоже хотим!
– Нет, – отрезал я. – Тотлант и Эйвинд останутся в Логиуме. Кто-то должен быть вне подозрений. Отправляются к Железной башне Конан, Веллан и я сам. Тотлант, приглядывай за Эйвиндом и жди нас. Если не вернемся – попытайся найти мою жену Рингу. Объясни ей все и передай вот это.
Я снял с пальца массивное золотое кольцо с раскинувшим крылья драконом на печатке. Знак человека, приближенного к Трону Дракона. Внутри печатки, под черным ониксом, украшавшем грудь геральдического ящера, скрывалась миниатюрная коробочка с порошком опаснейшего вендийского яда. Ринга обязательно узнает это кольцо. Надеюсь, у Тотланта хватит ума в случае нашей гибели добраться до моей супруги и все ей объяснить…
– Подождите, подождите! – вскричал Веллан. – Мораддин, ты не сказал этому месьору Роберу принести костюм для меня! Не могу же я идти вот в этом!
Оборотень развел руками, словно демонстрируя нам свою одежду: светло-коричневые кожаные штаны, рубаху и темно-пурпурный тигеляй с серебряной тесьмой. У захолустного дворянина такая одежда почиталась бы верхом роскоши, но в столице это смотрелось чуток варварски.
– Свой костюм ты носишь на себе, – усмехнулся я. – Веллан, ты пойдешь с нами в волчьем обличье. Любимая охотничья собака короля. Нам пригодятся твой нюх и твои быстрые ноги.
– Да я… – задохнулся Веллан. – Мораддин, ты что, умом повредился?
– Верно, – Конан радостно похлопал ладонью по столешнице. – Если меня и Мораддина убьют или схватят, ты останешься… останешься просто собакой, вот!
– Какой собакой? – взвыл бритуниец. – Горожане не настолько тупы, чтобы не отличать собаку от волка! Меня же сразу камнями закидают!
– Не закидают, – твердо сказал я и подозвал к себе молчаливого Эйвинда. Я выдал асиру немного денег, сказал на ухо, какую лавку следует найти и что в ней купить, после чего отправил прочь из наших покоев. Надеюсь, Эйвинд все сделает правильно.
Я, Конан, Веллан и Тотлант позавтракали, воздав должное отличному бараньему жаркому из «Пера и шляпы», и, едва мы приступили к легкому пуантенскому вину, в комнаты одновременно вломились Эйвинд и Робер. Последний притащил объемистый холщовый тюк, из прорех которого выглядывала дорогая темно- синяя парча, а крестьянин прятал покупки за спиной, озабоченно поглядывая на Веллана.
