оттолкнула руку Ликата, отбросив ее прочь.
Пока они с Нилой добрались до шатра, Сайла немного пришла в себя. Она позволила девушке несколько минут оказывать себе внимание, а потом заявила, что хочет побыть одна.
Вид своего истерзанного тела наполнил Сайлу отвращением, и не из-за уродливой небольшой раны, а потому, что заставил снова и снова переживать испытанные унижение и позор.
Закончив обрабатывать рану, она порылась в своих принадлежностях и нашла маленький кожаный мешок. Открыв его, Сайла фыркнула, увидев содержимое. Кусочки высушенных листьев и коры отдавали затхлостью, напоминавшей о колдовских образах тьмы и привидениях. Заваренная как чай, эта смесь вызывала состояние, которое открывало мысли жертвы, превращая ее в безвольного исполнителя команд, бессильного и мягкого, как цветок. А большая доза напитка приводила к неизлечимому безумию.
Несколько знахарок-травниц умерли очень неприятной смертью прежде, чем истязатели Алтанара нашли ту, которая выдала бы им компоненты смеси.
Только Сайла, принимая последние слова истерзанной женщины, услышала, как та повторяла их, как будто про себя, уходя в следующую жизнь.
Она положила мешочек на место, напевая вполголоса:
— Мы заставим их заплатить, мой маленький друг. Посмотрим, как Фалдар Ян пошлет своих дикарей против Харбундая, когда его драгоценная дочь окажется там в заложницах.
Глава 8
По масштабам пещеры, меньше мгновения прошло с момента землетрясения и внезапного появления света и тепла. По человеческим понятиям, минули сутки. На фоне равномерного механического гула появился новый звук — приглушенная мольба о помощи.
Он прервался, и вновь установилась многозначительная тишина.
Тусклые огни осветительных ламп постепенно становились ярче, но не могли разогнать сумерки.
Следы катастрофы виднелись по всей пещере: и в вырезанных в скале боковых помещениях, и на плоском бетонном полу. Сотни больших стеклянных и металлических предметов — капсул, напоминавших очертаниями баллистические ракеты, когда-то стояли стройными рядами. Теперь многие из них были раздавлены упавшими валунами, за большинством тянулись обрывки проводов и трубок. Установленные прежде в два ряда, строго напротив друг друга, каждая на своей низкой колесной платформе, сейчас они валялись в ужасном беспорядке.
Большая машина с гибким подобием рук и клешнеобразными захватами вместо кистей лежала на боку в бывшем проходе между рядами. Спереди на пол спадала металлическая змея — ее нос-хобот с красной лампочкой на конце, теперь уже погашенной.
Шума в пещере прибавилось, раздались новые жалобные стоны, похожие на первый. Они неслись от одной из капсул, светившейся слабым белым светом.
В отдалении возник новый шум — жужжание высокого тона. Небольшая, с квадратный метр, пыльная машина вывалилась из ниши, высеченной в стене основной пещеры, и, катясь на широких колесах, стала медленно пробираться среди нагромождения капсул и камней. Она основательно застряла в этом месиве в полуметре от выхода. Колеса продолжали вращаться. Вскоре они задымились, и легкая струйка дыма медленно поплыла туда, где снова прозвучал стон.
Одна из капсул, все еще остававшаяся на колесной раме, дрожала. В боку у нее появилась горизонтальная щель, как будто приоткрылась раковина громадного моллюска. Казалось, ее верхняя створка начала подниматься, потом приостановилась. Через несколько мгновений щель заметно увеличилась, но затем крышка снова упала.
Еще с одной капсулой, валявшейся в нескольких метрах от этой, происходило то же самое. В отдалении другая издавала еще более жалобные звуки. Жужжа все с большим нетерпением, квадратная машина, казалось, готова была взорваться от полного бессилия.
Верхняя часть первой капсулы с шумом откинулась.
Лампы на потолке пещеры загорелись еще ярче.
Квадратный аппарат стоял на спущенных колесах.
Один из белых огней замигал. Потух. Зазвучал меланхоличный перекрывающий октаву сигнал, и на мгновение красный сигнал машины с клешнями вспыхнул. Монотонное щелканье говорило о том, что внутри у нее пытается ожить электрический мотор, но его зубчатое тело отказывалось работать.
В капсуле с откинутой крышкой возникло какое-то медленное движение.
Человек в джинсовых шортах и сетчатой майке мучительно, сантиметр за сантиметром, пытался подняться и сесть. У него было молодое лицо и мускулистое тело. В этой долгой изнурительной борьбе лицо его оставалось каменным, только бешено билась вена на шее. Внезапно он что-то выкрикнул — в тишине его голос был подобен слабому писку котенка и показался бы нелепым, если бы не очевидность вызвавшей его боли.
В капсуле рядом с ним была полка, уставленная приборами, напоминающими маленькие насосы, миниатюрные дистилляторы или очистительные устройства. Все они деловито свистели и мигали. От каждого устройства к человеку шли прозрачные трубки, из которых в его тело через большие сверкающие иглы поступали разные жидкости. Человек был опутан сетью проводов, подключенных к металлическим дискам на его теле. Все провода собирались в большой кабель, который исчезал в отверстии капсулы и появлялся из нее снова. Словно пуповина, он соединял ее с подставкой.
С неимоверными усилиями человек пытался освободиться от трубок. Его лицо по-прежнему было совершенно неподвижно, и сам он двигался настолько медленно, что, казалось, не участвует в происходящем. Его тело спазматически сокращалось, зажимая иглы, когда он пытался их вытащить. Струйки крови отмечали их путь. Мышцы сводило судорогой, когда он отрывал электроды, которыми заканчивались провода.
И все это с каменным, застывшим лицом.
Неподвижность его лица была обманчивой. В глазах светилась жизнь.
И бездонный ужас.
Оторвав последний электрод, человек последним отчаянным усилием вытолкнул себя из тесной капсулы и, полностью обессиленный, бесформенным комом свалился на землю. Не в состоянии даже ползти, он, словно рептилия, заскользил к квадратной машине.
Ему понадобилось три попытки, чтобы преодолеть расстояние в три метра до того места, где колеса машины деловито вдавливались в цемент.
В один из периодов его забытья приподнялась крышка другой капсулы. Однако никто не появился, лишь несколько раз угрожающе блеснул белый свет. Еще один голос раздался откуда-то из другого места.
Добравшись до квадратной машины, с той же медлительностью человек стал искать задвижку, удерживавшую крышку, и, найдя, открыл ее. На пределе сил, он на мгновение обмяк, задыхаясь, но продолжал карабкаться, пока не забрался внутрь. Там лежала бутылка из нержавеющей стали, и он пронзительно закричал, нащупав горлышко и припав к нему. Человек пил жадно, захлебываясь, потом затих.
Через несколько минут, заметно восстановив силы, он выдернул провода, и колеса машины перестали вращаться. Мужчина нашел питательные таблетки. Они были маленькими, не больше горошины, но ему удалось положить таблетку в рот лишь с пятой попытки. Потом оказалось, что он разучился жевать. Перекатывая таблетку во рту, мужчина размягчал ее и смешивал с остатками воды и слюной. Глотать было так же трудно, как и жевать, и получившаяся масса стекла по подбородку. Он стер ее и проделал все заново. Потребовалось еще время, прежде чем ему наконец удалось проглотить последнюю таблетку.
Потом он заснул.
Проснувшись, мужчина почувствовал, что немного окреп. И все же, когда он попытался встать, ему показалось, что в теле не осталось костей, так что пришлось передвигаться, извиваясь, как змея. На этот раз он толкал перед собой бутылку и держал в каждой руке по пригоршне таблеток, направляясь к капсуле с
