— Джонс — человек тонкий. Я никогда не встречала никого похожего. Он рассказал, что там, откуда они пришли, его работой было помогать заблудшим и испуганным. Я спросила: «Это все, что ты делал?» и он ответил: «Да». Что же это за место, где единственной обязанностью человека может быть помощь другим людям?
— Церковь делает то же самое.
— Ради Церкви. — Нила изобразила кающегося грешника. — И женщины. А Джонс сказал, что помогал всем, кто был в беде.
— Но у него мало сил. Если мы попадем из-за него в переделку, ты знаешь, что он должен сделать.
— Да, — еле слышно ответила Нила. Это был древний обычай Людей Собаки, хранимый с мрачной гордостью. Тот, кто при отступлении становился для остальных обузой, мог или погибнуть от их собственной руки, или умереть, прикрывая отступление большинства. Семья такого человека делала новый барабан, которому давалось его имя, чтобы голос погибшего жил, пока живет клан. Сайла пыталась объяснить, что этот обычай существует для того, чтобы люди не забывали тех, кому помочь уже было нельзя. Он позволял раненым погибнуть с честью, а здоровым выжить и отомстить.
Оставив Нилу одеваться, Жрица решила сходить за Гэном и Класом. Они сидели у костерка. На оклик Сайлы мужчины приветствовали ее вымученными улыбками. Гэн попытался изобразить безмятежность:
— Наконец-то погода улучшается. Может быть, переход окажется проще, чем мы ожидаем.
Клас покачал головой.
— Тебе виднее. Я только надеюсь, что твой драгоценный новый товарищ не замедлит наше продвижение. Лучше бы я его никогда не видел.
Гэн уставился на огонь, а потом со стремительностью, слегка напугавшей всех, протянул руку над огнем и положил Класу на плечо.
— Твоя поддержка мне сейчас необходима больше, чем чья бы то ни было.
Клас посмотрел на ладонь на своем плече так, будто боялся ее прикосновения. Потом заглянул Гэну в глаза:
— Когда я давал обещание твоему отцу, я давал обещание и тебе тоже.
Сайла отодвинулась назад. Она не желала упустить ни слова из этого разговора, но еще меньше ей хотелось вмешиваться. Речь мужчин была импульсивной, однако подлинный разговор шел на уровне подсознания. Сайла различала обязательство в голосе Класа и просьбу в словах Гэна. Даже больше, чем неожиданность такого диалога, ее поразила сила чувств, звучавшая в голосах. Девушка была потрясена, она и не подозревала о таких отношениях. До сих пор Сайла считала союз Класа с Гэном чем-то вроде сделки: соглашение о дружбе и поддержке, но только на словах. То, что она сейчас услышала — всего пара слов! — убедило ее, что это сильнее логики, а может быть, даже сильнее их собственной воли.
Сайла решила прогуляться к ручью. Задумавшись, она не сразу осознала, что уже долгое время идет вдоль берега и не имеет ни малейшего представления, где находится. Наконец ей удалось подойти к воде, правда, намного ниже обычного места. Туман искажал все вокруг, превращая знакомое в чужое. Но Сайлу это не очень заботило. Найти дорогу обратно в лагерь будет проще простого, достаточно держаться ручья на пути вверх по склону. Перед возвращением Жрица решила умыться и передохнуть — она действительно проделала немалый путь, приходилось это признать.
Ледяная вода обжигала руки. От холода у Сайлы свело лицо и перехватило дыхание, и она рассмеялась. Девушка вымыла лицо и руки с помощью маленькой тряпочки, потом в сторону полетели накидка и сапоги, чтобы проще было вымыться всей. Другой кусок ткани служил вместо полотенца. Когда она закончила умываться, свежесть сменилась холодом, пробиравшим до костей. Сайла торопливо оделась.
Натянув сапоги, она как раз собиралась подняться, когда что-то выше по течению привлекло ее внимание. Потревоженный воздух над потоком создал в пелене тумана нечто вроде тоннеля. Сайла наклонилась, чтобы заглянуть в него, слегка пристыженная, что друзьям пришлось ее разыскивать.
Порыв ветра неожиданно отдернул серую занавесь и открыл взору сгрудившихся на берегу Дьяволов в боевой раскраске. На них были белые плащи, полностью скрадывающие форму тел, что пугало еще больше. Все смотрели вверх, в сторону лагеря, только один шел к ним параллельно течению. Он обвиняюще указал пальцем на землю. До того как пелена тумана снова сомкнулась, Сайла увидела, что воины уже на обоих берегах и движутся вниз по склону.
Девушка могла бы закричать, предупреждая, что они преследуют священную персону, неприкосновенную Жрицу Роз, военную целительницу.
На них была раскраска смерти. Они знали, кого искать. И знали, что должны сделать.
Она попыталась закричать, но не смогла, и вдруг ее ошеломила мысль, что единственный звук — и они все сбегутся сюда. Она умрет еще до того, как кто-нибудь в лагере успеет пошевелиться, тем более спасти ее. Сайла бросилась бежать.
При каждом взгляде назад клубы тумана принимали вид хохочущих Дьяволов. Сердце стучало так, будто собиралось разорваться на кусочки. Остановившись, Сайла прислушалась. Предупреждающе закричала белка. Девушка снова устремилась вперед.
Внезапно она выбежала к трещине в земле — провалу глубиной не меньше пятнадцати футов, где ручей сливался с другим. Перебравшись на ту сторону, она бросилась бежать вверх по склону, подальше от своего прежнего курса.
Ошибка обнаружилась ярдов через двадцать, когда Сайла наткнулась на завал каменных обломков. Некоторые были размером с хороший дом и держались на камешках величиной с ее кулак. Теперь идти можно было только вперед, и она ползла, карабкалась, прыгала с камня на камень, чтобы только убежать от опасности, поджидавшей за спиной. В конце пути была неровная каменная стена — источник всех предыдущих завалов. Тянувшись вправо и влево, насколько хватало глаз, она пропадала в тумане.
Слепая ярость захлестнула Сайлу. Она начала бить кулаками по скале, но вскоре оставила это бесполезное занятие, отойдя на шаг и осмотревшись, ища место, где можно подняться. Снизу раздался звон металла.
Сайла нашла опору для руки, затем выступ, куда можно было поставить ногу. Она ползла вверх, срывая ногти, прижимаясь к скале так, что кусочки камня, казалось, внедряются в ее плоть. Дюймы. Футы.
А в конце был уступ. Запрокинув голову, она могла рассмотреть его. Он ждал.
В тумане зазвучали хриплые голоса. В них слышалась уверенность. Из последних сил Сайла двигалась от опоры к опоре, пока одна рука победно не ухватилась за край скальной полки. Тяжело дыша от напряжения, девушка перетащила себя через кромку и вкатилась в углубление рядом с ней.
Тут она и лежала, слишком испуганная, чтобы двигаться, пока грубый вопль не заставил ее обернуться. Там, надвигаясь из серой пелены, темнела угрожающая фигура.
Сайла чуть не впала в истерику, когда испуганный ворон заметил ее и взлетел, дико хлопая крыльями. На мгновение она четко увидела его яркий злобный глаз. Туман раздался, позволив проследить его путь к своей родне на соседнем дереве.
Птицы смерти. Они каркали и кудахтали, словно переговариваясь между собой. Воины теперь топтались прямо под ней. Полка, которая была так высоко, пока Сайла карабкалась по отвесной скале, теперь находилась опасно низко, всего в каких-то пятнадцати футах над подножием утеса. Она отважилась взглянуть вниз. Четверо Дьяволов спорили. Один показал на стену, и Сайла вжалась в камень. Через несколько мгновений голоса начали удаляться. Девушка уже готова была поверить в спасение, как внизу послышалось тяжелое дыхание преследователя, взбиравшегося на стену.
Сайла вжалась в трещину и вытащила нож. Она попыталась размышлять ясно, представляя, как он сейчас поднимается, чтобы заглянуть на уступ. «Он должен держаться обеими руками, — говорила она себе, — я успею ударить прежде, чем он сможет защититься».
Но воин тоже хорошо понимал опасность своего положения. Схватившись за край уступа, он одним движением выбрался на него и вскочил на ноги. От быстроты его появления и появившегося прямо перед ней страшного раскрашенного лица потрясенная Сайла на секунду застыла. Воин схватил ее за запястье свободной рукой. Однако недостаток места не дал Дьяволу возможности нанести мгновенный удар. Сайла отчаянно боролась, но он был гораздо сильнее — острие медленно и неотвратимо продвигалось прямо к ее
