определенных, конечно, кругах. Мы решили сделать все, чтобы караван бесследно исчез где-то в Кезанкии. В Туране, скорее всего, никто представления не имеет о его подлинном содержимом, значит, аграпурцы о нем будут беспокоиться не более, чем о любом другом пропавшем караване. В Кезанкийских горах много разбойников и других неприятностей, а в пустыне еще не перевелись песчаные равахи… Поищут, не найдут и благополучно позабудут. Не в первый раз, в конце концов! В Аренджуне и Шадизаре каравана не дождутся и, конечно, забеспокоятся гораздо больше, но к тому времени все концы будут надежно спрятаны. Итак, все было готово, однако случилось непредвиденное.
– Что, ваш убийца прикончил не того, кого нужно? – проворчал киммериец. Леддар недоуменно взглянул на него:
– Не понимаю, что ты имеешь в виду. Наши неприятности начались с женщины, которую Эридат привез из Шадизара. Женщины-стража.
Линдисса скривилась:
– И где он только достал такое чудовище…
– По крайней мере, это чудовище не врет через слово, – заступился за рабирийку Конан. – Ну, и чем стражница Эридата вам помешала?
– Лично мне – ничем. Мы ее даже не видели, знали только, что Эридат держит девицу где-то в доме и вроде они неплохо ладят между собой. Но потом что-то произошло… Эридат точно взбесился и решил, что необходимо устроить в городе нечто такое, что будет способно отвлечь городские власти, а всю вину свалить на эту женщину. Мы попытались его отговорить, убеждали, что прекрасно справимся и так, а лишний шум нам совершенно ни к чему, но безуспешно. Он просто не желал нас слушать. Вот тогда все начали косо посматривать друг на друга и подозревать в рытье ям для своих приятелей.
– А что, разве вы этим не занимались? – хмыкнул киммериец.
– Конечно, любой бы предпочел заполучить груз каравана исключительно для себя, – признал Леддар. – Однако только последние идиоты станут изменять план действий перед самым началом событий, а именно этим и занялся Эридат. А потом все как из дырявого мешка посыпалось: сначала ты обокрал дом Эридата и забрал женщину, затем в городе появилась тварь, устроившая резню… Это просто невероятно, но чудище словно специально охотилось за всеми имеющими отношение к нашим делам. Даже градоправителя и его помощника, знавших меньше других оно не пощадило!
– Что? – насторожился Мораддин и, повернувшись к варвару, подозрительно посмотрел на него. – Конан, зачем тебе понадобилось грабить дом?
– Потом расскажу, – отмахнулся варвар. – И вы двое решили сами позаботиться о себе, так?
– А что нам еще оставалось делать? – презрительно спросила Линдисса. – Сидеть и ждать, пока они все окончательно перегрызутся и упустят такую возможность…
Тут она вспомнила, что возможность все-таки была упущена и снова всхлипнула.
– Это вы устроили покушение на немедийского капитана? – прямо спросил Конан, – Боялись, что Даммарос помешает вашим планам?
– Господин капитан начал кое-что подозревать, – нехотя проворчал Леддар. – Организовано, конечно, было бездарно. Просто времени не было. А вдобавок ты под ногами путался. С какой стати надо было влезать в чужие дела?
– Мне Даммарос ничего плохого не сделал, – заявил Конан. – А вам я теперь не посоветую появляться в городе – если немедиец узнает, висеть вам на воротах обоим.
– Не узнает, – буркнул хозяин. – Если ты не скажешь.
– Допустим, вы не врете, – задумчиво сказал киммериец. – Но пока я услышал главного – что же такое везли в этом распроклятом караване?
– Скажи ему! – со слезами в голосе выкрикнула рыжая красотка. – Скажи, пусть пойдет и удавится!
– Я уже говорил, что у каравана был очень необычный груз? – едко поинтересовался Леддар. – Ах, говорил? Так вот, большую часть этого груза с величайшими трудностями доставили из Кхитая. Лотос, серый лотос, вот что там было!
– Серый лотос… – только и выговорил Конан, хватаясь за голову. – Проклятый порошок для хозяев Аренджуна! Куча денег…
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
– Балда! Безмозглая рыжая дура! Почему, почему сразу все не рассказала, бестолочь? – подобного отчаяния Конану уже давненько не доводилось испытывать. – У тебя что, язык отсох? Сетовы змееныши, мы смогли бы придумали что-нибудь поумнее, а не набросились бы на караван с шайкой никуда не годных болванов! А теперь купцы уйдут и догнать их невозможно!
Линдисса угрюмо молчала, видимо признавая полнейшую справедливость упреков, или не зная, что ответить. В ее взгляде, однако, мелькало плохо скрываемое злорадство.
– Эй, полегче, – Леддар самоуверенно попытался вступиться за оскорбляемую верную подругу и помощницу, и даже приподнялся с кресла. Лишь своевременное вмешательство Мораддина спасло несостоявшегося заговорщика от неминуемой гибели – варвару настоятельно требовалось на ком-нибудь сорвать злость, а Леддар чуть было не оказался под рукой.
– Конан, прекрати, – сердито сказал полугном, загородив собой стол на котором лежал меч. Варвар неожиданно послушался, но в ответ последовал настолько густой поток ругательств и проклятий на смеси известных и неизвестных языков, что Мораддин только пожал плечами и предпочел обождать. Все равно запас бранных выражений рано или поздно иссякнет, а до того разговаривать с явно спятившим северным дикарем бесполезно.
– Курица безголовая, – устало заключил киммериец, поняв, что даже прикончи он сейчас Линдиссу, ее смерть совершенно ничего не изменит. Теперь понятно, отчего Дэлирамская шайка старалась, чтобы наружу не просочилось ни единого, даже самого малейшего слуха о планируемой авантюре. Сотоварищи Линдиссы согласились бы даже на то, чтобы клыкастая ночная тварь истребила полгорода, или даже весь, но при одном условии – их секрет останется нераскрытым.
А задумка была весьма неплоха… Да что там неплоха, просто великолепна! Карела в подобной ситуации даже мгновения раздумывать не стала бы – скликнула всю свору и бросилась ловить драгоценный караван. Правда, Рыжий Ястреб наверняка провернула бы столь трудное дело куда более грамотно и умело, обязательно добившись своего. Карела позволила бы каравану беспрепятственно пройти через горы и даже миновать Дэлирам, и преспокойно захватила груз в степи, где некуда скрыться.
«Лучше Линдисса с Леддаром вообще ничего не говорили. Когда знаешь, что именно потерял – действительно хочется повеситься… – с тоской подумал Конан. – Хотя… Может, еще не все потеряно?..»
Серый лотос. Два простых слова объясняли многое. Даже слишком многое. Внешне ничем не примечательный цветочек произрастал на огромных болотах, затерянных где-то в далеких полуночных провинциях Кхитая. Раз в год, в пору его цветения, специально отобранные и обученные рабы собирали созревшие семена, которые затем измельчались, превращаясь в горсточки невесомой серой пыли. За одну- единственную подобную горсточку в Заморе или Туране можно было получить не меньше сотни полновесных золотых монет, и то – если особо не торговаться. Дальше на закат цена неуклонно возрастала, достигая двух, трех, а порой и пяти сотен…
Конечно, это была отрава. Причем, по мнению знатоков, такая, что знаменитый пурпурный лотос с Великих болот Стигии не выдерживал с ней никакого сравнения. Не говоря уже о дешевеньком желтом лотосе Турана. Одна неумело употребленная крупинка кхитайского порошка могла навсегда свести человека с ума, а могла подарить невероятный мир с любыми осуществленными мечтами. К сожалению, великолепная страна грез существовала исключительно в воображении употребившего заветную крохотную пылинку, и, что самое досадное, с каждым разом таких пылинок было необходимо все больше и больше. А конец всегда был одинаков…
Серое зелье требовалось всем – колдунам Стигии и Шема, скучающим пресыщенным богачам Кофа и Офира, просвещенным мудрецам Аквилонии, жаждущим познать жизнь во всех ее проявлениях, дворцовым интриганам Немедии… Однако, по большей части, то немногое, что удавалось с огромными трудами доставить из Кхитая через Вилайет, оседало в Туранских прибрежных городах, и лишь малая толика проникала через Кезанкию дальше, в страны заката.
«Караван с лотосом… Как много там может оказаться порошка? Впрочем, неважно. Мы бы получили за
