Материк все еще содрогался в судорогах, порожденных чудовищным магическим штормом, бушевавшим на протяжении долгих зим, давали о себе знать последние отголоски колдовской бури, сметавшей на своем пути целые области государства, а зловредные хайборийцы продолжали наступать на владения Ахтонотепа Последнего, безжалостно уничтожая последние остатки империи.
Надо заметить, что благодаря умелым магам столица, Пифон, выстояла во времена долгой Бури Перемен и разрушению не подверглась — колдуны смогли защитить город-дворец от магии, однако были бессильны остановить приближающиеся орды варваров, как ни старались… И вот настал страшный день: к стенам Пифона, защищал каковой сравнительно немногочисленный отряд гвардии императора, подошло неисчислимое войско Алькоя, который вскоре станет Первым Королем Аквилонии. Справедливости ради стоит заметить, что совсем уж «неисчислимым» оно не являлось — уцелевший в этой кутерьме летописец полагает, что хайборийцев было около двенадцати тысяч, что примерно соответствует трем нынешним аквилонским легионам.
Пифон, однако, был неплохо укреплен и мог выдержать сравнительно долгую осаду, но что значат полторы тысячи гвардейцев против восьмикратно превосходящего по силам противника? Не успеешь отбить один штурм, как сразу начинается другой. Придворные маги Ахтонотепа тоже участвовали в отражении атак Алькоя, использовали самое изощренное боевое волшебство, но хайборийцев все равно было слишком много, да и подкрепления к ним подходили с пугающей регулярностью.
Приблизительно на шестой-седьмой день активной осады, стало ясно — Пифон не устоит, а это значит, что Кхария окончательно прекратит свое существование. Сдаваться или договариваться с врагом смысла не имело, поскольку хайборийцы пленных не щадили, да и хотелось им поглядеть, что за секреты таятся в огромных сокровищницах императорского дворца — эти варвары совсем как дети, все забывают при одной мысли о красивых и блестящих побрякушках…
Начался решительный штурм. Ахтонотеп и его приближенные уяснили — это конец. И тогда было принято решение использовать самые крайние меры, сиречь открыть прямой проход между миром людей, и Черной Бездной, обителью Первородного Зла. Каков смысл? Да очень просто! Оттуда немедленно полезут орды демонов, которым все равно кого убивать — кхарийцев или хайборийцев. Маг, имя которого история не сохранила, пообещал Ахтонотепу, что сможет укрыть императорский дворец магической завесой, которая защитит его от иномировых чудовищ, а когда все закончится, портал в Бездну будет захлопнут.
Как всегда получается в подобных случаях, этот красивый и почти беспроигрышный план пошел кувырком с самого начала. Двор императора и остатки гвардии укрылись во дворце (большая часть Пифона к этому времени уже была захвачена варварами), колдун забрался в свою башню, открыл Книгу Душ и начал священнодействовать, если, конечно, данное слово применимо к проводимому им черному обряду.
Проход в Бездну открылся, да только не совсем туда, куда требовалось — известно, что Нижняя Сфера неоднородна, там существует несколько разных областей, в которых живут совершенно различные разновидности демонов. Причем, эти существа, подобно людям, враждующих между собой и борются за влияние в Бездне ничуть не хуже, чем мелкие дворянчики, ведущее свои «частные» войны за владение каким-нибудь лесом или плодородным полем, которое непременно следует оттяпать у соседа.
Маг рассчитывал связать порталом столицу и ту область Нижнего Мира, что именуется «Огненной бездной», населенной тварями под названием «баатэзу» — единственными демонами, с которыми человек был способен договориться и которые могли подчиняться приказам знающего волшебника. Но произошла ошибка — или заклинание было записано неверно, или просто маг слишком торопился…
Произошла катастрофа.
Огненное кольцо портала, возникшее в самом центре Пифона, выплеснуло из себя жутчайших тварей, ранее в обитаемом людьми мире невиданных, причем преобладали среди них таннари, демоны хаоса. Это были абсолютно безжалостные и жуткие чудища, ненавидевшие все и вся, включая своих собратьев по Бездне, на которых таннари сразу же и набросились. Кроме того, таннари было решительно плевать на всякие там магические защиты, созданные жалкими людишками, будь они волшебниками хоть в тысячном колене.
Летопись умалчивает, что именно творилось в Пифоне в тот знаменательный день, но известно, что чудом выживший в этой безумной заварухе Алькой увел из-под стен полностью разрушенного Пифона всего лишь четыреста человек из двенадцати тысяч. Этот несомненный факт дает представление о происходившем в столице империи кошмаре.
Если бы портал не закрылся, неизвестно, что произошло бы с Универсумом людей в дальнейшем, но за избавление человечества от возможной гибели стоит благодарить того, кто убил неудачливого мага прямиком над Книгой Душ — пролившаяся на страницу с заклинанием кровь волшебника запечатала портал. Может быть, в башню колдуна прорвались варвары, может демоны, но так или иначе напасть сгинула. Не сумевшие вернуться в свой мир чудища разбрелись кто куда и по мере сил продолжали пакостить людям, дымящиеся руины Пифона стали проклятым и запретным местом, о котором вскоре забыли, а последний император Ахтонотеп погиб вместе со всеми остальными.
На этом история Кхарийской империи прервалась навсегда.
— Звучит устрашающе, — поморщился Конан. Варвару хотелось спать, давно миновала полночь. — Интересно, откуда Орибазий все это узнал? Насколько я понимаю, упоминаний книг и библиотек, где они хранятся, в трактате нет?
— Думаешь, он все это выдумал?
— Вовсе нет, не похоже на выдумку. Выходит, если кто-то из кхарийцев уцелел и спрятался в Пуще, а затем начал обучать дикарей своим знаниям, то… То у нас могут быть серьезные неприятности! Спрашивается, почему пикты ждали так долго? Тринадцать веков? Силы копили?
— Понятия не имею, — вздохнул Риго. А насчет неприятностей… тихо… что это за звук?
Через отдушины под потолком в дом проник заполошный перезвон колокола, висевшего над главной башней Тусцелана.
— Сигнал общей тревоги, вот что! — рявкнул киммериец, хватая валявшиеся возле лавки сапоги. — Вставай, пойдем посмотрим! Если Рагнар поднял переполох из-за двух десятков дикарей, переправившихся на наш берег, быть ему битым. Не посмотрю на чин полутысячника!
Расталкивая поднимавшихся на стены лучников Конан, Риго и с трудом проснувшийся Эмерт прорвались на Полуденную башню, нависавшую над рекой. Огляделись. Киммериец только зубы стиснул и выругался.
Над непроницаемой стеной леса на противоположном берегу разлилось холодное синевато-зеленое сияние с белыми искрами, будто светящийся туман, медленно приближавшийся к форту. Было невероятно холодно, будто в разгар зимы, а не перед началом лета. Слух различил едва слышные всплески сливавшиеся в непрерывное журчание — по волнам Черной реки хлопали весла сотен долбленок.
— Мы что же, оказались на острие удара? — пытаясь оставаться спокойным проговорил Конан. — Ну что ж, попробуйте взять. Кто как, а я умирать пока не собираюсь, еще свое королевство не отвоевал…
— Чего? — выдавил Риго.
— Есть одно интересное пророчество, потом расскажу. Чего стоишь?
— А что надо делать?
— Беги к нордлингам, позови Сигвальда. Жрец Доннара нам очень пригодится! Кажется, предстоит штурм.
Первые ручейки светящегося тумана затопившего Пущу сползли на волны реки и словно бы отпрянули — магия Первородного Зла отчего-то не терпит проточной воды.
— Лучникам — стрелы на тетиву! — заорал Конан, вспомнив, что он все-таки сотник. — Подпустить лодки ближе к берегу, стрелы беречь! Кто струсит — убью своими руками!
Киммериец обнажил клинок и стал ждать штурма.
