— О чем ты? Ты имеешь в виду Кейт? Она просто работает со мной, ничего больше.
Джалита осторожно накрыла удерживающую ее руку своей и повернула запястье, их пальцы переплелись.
— Ты такой хороший человек, Луис. У тебя светлая голова. Неужели ты не видишь, что Бернхард работает против тебя? Она готовит тебе ловушку.
— Против меня? Ловушку?
Джалита, отведя взгляд, вздохнула. Затем вновь обратилась к Леклерку, уже насмешливо:
— Что тебя так ослепляет? Она ведь любит тебя. Хотя бы это ты видишь?
— Любит? Нет. Как… Ну, я понимаю… нет, она… Кто сказал, что?..
— Ладно, остановись, — резко оборвав его бессвязную речь, Джалита добавила громким шепотом: — Кейт Бернхард любит тебя, а ты даже не видишь этого. Ты знаешь, на что способна женщина, разочаровавшаяся в любви?
Леклерк бросился прочь, продолжая сбивчиво бормотать.
Девушка догнала его и заговорила вновь:
— Она знает, что мы с тобой вместе и что мы хотим друг друга. Она сходит с ума от ревности и уже нашла поддержку. — Леклерк наконец обернулся и посмотрел на Джалиту. — Если бы кто-то действительно украл сокровище, подвергая жизнь Сайлы опасности, смогла ли она простить такое преступление? — В ее голосе слышалась издевка. — Позволила бы тебе покрывать воровку, после того как Гэн сам обвинил ее? Конечно, нет. Сайла сама договорилась с Бернхард, что та унесет все сюда, а теперь притворяется, что простила ее.
— Зачем бы ей это делать?
— Сайла видит, что ты умнее Гэна Мондэрка. Но Гэна она может контролировать. Она хочет, чтобы и ты вновь стал верным помощником. Только Бернхард и ты знали о магических книгах, и Сайла попросила Бернхард доставить их сюда. Кейт Бернхард хочет прибрать тебя к рукам. Если она отберет тебя у меня, вся эта троица — Кейт, Сайла, Гэн — навсегда завладеют тобой, а я останусь ни с чем. Разве что дедушку получу в мужья. — Джалита опустила голову, скрывая слезы.
— Чудовищно, как ты можешь говорить такое? Они вовсе не так жестоки. Кейт Бернхард — чудесная женщина. Она не привлекает меня и, на мой взгляд, не способна никого подчинить себе.
— Так ты считаешь меня чудовищной и жестокой? А я тебе нравлюсь, Луис? Но разве я хочу подчинить тебя? Нет, я сама с радостью стану твоей рабой. — Тяжелые слезы сбежали по щекам Джалиты, оставив дорожки, странно зеленоватые в бледном свете, льющемся сквозь грубое оконное стекло. Осторожно и нежно Леклерк поцеловал девушку, но она осталась безучастной. Когда Луис отступил, ее глаза были широко открыты и устремлены прямо на него. Джалита вернулась к прерванному разговору: — Они хотят управлять тобой, Луис. Ты слишком силен, чтобы они оставили тебя свободным.
— Мы скажем им, что собираемся пожениться, — пожал плечами Леклерк, — что они смогут с этим поделать?
Благоразумная улыбка девушки словно игнорировала его браваду.
— А что сможешь сделать ты? — Внезапная перемена озадачила его. Джалита продолжала: — Гэн может отдать меня тебе, если пожелает, но я не хочу провести свою жизнь в ожидании его мести.
— Он не отважится на такое. — Леклерк схватил длинный зазубренный нож, лежавший на столе рядом с пышным хлебом.
Джалита приблизилась к нему и, прикоснувшись к ладони, сжимавшей нож, приподняла ее. Ее лицо и фигура дышали покорностью и безмятежностью, когда она подвела острие к своей груди. Под нажимом сверкающей стали на ее мягкой, упругой коже появилось углубление.
— Если хочешь стать вождем, возьми в жены Бернхард, и тогда ты сможешь быть первым. Только не позволяй им отдать меня Эмсо.
— Никто не должен принадлежать кому бы то ни было, — слова давались Леклерку с трудом, словно он проталкивал их через слой песка. — Мы будем бороться.
Освободив одну руку, Джалита прикоснулась к виску Луиса.
— Здесь твое оружие. И твое будущее.
— Наше будущее. — Леклерк отбросил нож на стол. Девушка шагнула в его объятия и вернула поцелуй с напряжением все возрастающей страсти.
— Кто-нибудь может войти и застать нас врасплох, — сказала Джалита, слегка отступив. Совершенно невозмутимая, она нарезала хлеб, когда дверь распахнулась, и в комнату вошла Нила. Девушка весело воскликнула: — Ты как раз вовремя, надо приготовить сыр. Где он, Луис?
Слегка замешкавшись, Леклерк указал на дверцу в бревенчатой стене. Открыв ее, Нила увидела шкафчик-хранилище, его дальняя стенка выходила наружу. Дневной свет проникал сквозь маленькие вентиляционные отверстия. Внутри большого ящика был еще один, поменьше, сплетенный из прочной коры кедра. В ответ на насмешку, мелькнувшую по лицу Нилы, Луис сказал:
— Я храню здесь продукты. Они защищены от дождя и прямого солнечного света, от насекомых и зноя. А зимой я держу дверцу открытой, чтобы еда не замерзла. Благодаря дырочкам воздух здесь не застаивается, он свежий.
Пока Нила доставала сыр, Джалита расточала похвалы изобретательности Луиса. Минуту спустя, унося плетеный поднос, нагруженный ломтями хлеба и деревянными коробочками с различными сортами сыра, Нила лукаво усмехнулась Джалите. Та, помогая ей открыть дверь, густо покраснела, рассмешив Нилу еще больше.
Зачерпывая суп дрожащей рукой, Леклерк сказал:
— Нам стоит быть осторожнее.
Сузив глаза, Джалита резко возразила:
— Пока не открылась дверь, ты собирался бороться за меня.
— Да, я собирался. И ты знаешь, что я не отступлю. — Супница в его руке звонко ударилась о медный чайник.
Джалита навела на Луиса нож.
— Если мы дрогнем — мы погибнем. Ты умрешь быстро, а меня ждет мучительная жизнь рабыни — все равно что долгая смерть.
Похлопывая девушку по спине, он бормотал оправдания:
— Доверься мне. Ты никогда не будешь принадлежать Эмсо. Я буду сражаться за тебя. Не сомневайся во мне.
За столом Гэн взял на себя обязанность следить за течением беседы. Он каждый раз тактично переводил разговор от войны и вооружения на мирные дела. К тому времени как был съеден последний кусок пирога из сушеных яблок, все успокоились и размякли, а маленький Колдар и вовсе заснул.
Сайла оказалась рядом с Кейт Бернхард. Обеих женщин захватил тихий диалог, начатый повторными извинениями Бернхард за опасность, грозившую из-за книг.
Сайла улыбнулась.
— Хочу сказать тебе прямо, Кейт. Я знаю точно, почему ты принесла книги. Я сделала бы то же самое, будь я на твоем месте.
Скривившись, Бернхард отвернулась.
— Мы все проходим через это, — ласково добавила Сайла. Удивленный и настороженный взгляд чуть было не нарушил установившееся между ними хрупкое доверие. — Я узнала о том, что Клас любит меня, задолго до того, как он сам это понял.
— Я не думаю, что могу быть уверена в его чувствах. Ведь рядом с тобой и Класом не было Джалиты, когда ты влюбилась в него?
— Соперница не обязательно должна быть из плоти и крови. Воображение создает куда более опасные препятствия.
Жалкое выражение, появившееся на лице Бернхард, когда она взглянула на Джалиту, показало, как мало ее успокоило сказанное Сайлой.
— Его увлечение пройдет, и он поймет, что нуждается в тебе. Он обнаружит, что ты — подлинная драгоценность, а Джалита — поддельная. Ее ошеломительная красота — только оболочка грязных, уродливых мыслей, пусть это и не заметно с первого взгляда.
