блузы резко выделялись свисавшие концы красно-желтой нарукавной повязки.
Ответив на салют, Гэн спросил:
— Знает ли этот Найон наш язык или мне потребуется переводчик?
Молодой Волк ответил, скорчив гримасу:
— Он хорошо владеет нашим языком хотя сильно коверкает слова.
— Вот как? Что он рассказал?
— Немногое. Его поведение говорит больше, чем слова. Он сказал: «Расскажите самому могущественному воину по эту сторону Великого Моря, что представитель могущественнейшей в мире державы просит о беседе с ним». Если бы меня спросили, я сказал бы, что на его устах мед, а в руке — кинжал.
— Я не спросил, но должен был спросить, — сказал Гэн. — А как насчет женщины?
— Ни звука. Никто не видел ее лица, она укутана в эту накидку Скэнов. Наверно, она настоящая красавица, раз не снимает ее в такую жару.
Когда Гэн вошел в зал собраний через боковую дверь, Хада и Джалита стояли у массивного стола, перед разделявшей зал занавесью. На занавеси были нарисованы стилизованные волки, каждый был окрашен в цвет соответствующей стаи. Расположенные полукругом, они, оскалившись, взирали на стоявших перед столом.
Гэн обратился к Найону:
— Знай, я — Гэн Мондэрк.
Повернувшись к нему лицом, Найон вытянулся, а затем поклонился в пояс, протянув вперед обе руки. Гэн понял этот жест как доказательство того, что у того нет намерения выхватить оружие. Найон выпрямился и правой рукой сжал кулак левой под, своим подбородком.
— Я тебя знаю, Гэн Мондэрк. Знай же, что я — Хада из Найонов. Мы — островной народ Меча, подданные императора Маса-Победителя! — с тем Хада опустил свои руки.
— Я тебя знаю, Хада. Ты прекрасно владеешь нашим языком. Приношу свои извинения за то, что не знаю твоего, — сказал Гэн.
— Это предполагалось, — ответил Хада. Гэн уловил в тоне Хады, что иначе он удивился бы больше, чем если бы вдруг запел дикий буйвол. Вспомнив о молодом Волке в коридоре, Гэн решил про себя, что позаботится, чтобы этого способного юношу повысили в звании.
— Твои суждения я понял и принял, — вежливо сказал Гэн. — Ты первый Найон, с которым мне приходится встречаться, первый, который попросил о встрече со мной. Чем могу быть тебе полезен?
— Я прибыл, чтобы помочь тебе. — Снова в словах Найона явственно почувствовалась скрытая снисходительность. — Моему императору известно о войне, которую ты ведешь со Скэнами. Втайне он желает оказать тебе помощь, но это очень затруднительно. Может, лучше сказать «сложно»? Это подходящее выражение? Хорошо. Так вот, по пути сюда на море мне повезло. Три дня тому назад, на рассвете, мои люди заметили небольшую лодку. К северу, между островом Скэнов и материком. — Он указал на Джалиту. — Она была в этой лодке.
— Мне не нужна пленная женщина Скэнов. Тебе должно быть известно, в Трех Территориях нет рабства. Отвези ее туда, где ей подобает быть.
Хада улыбнулся.
— Я так и поступил. Она принадлежит вам, — полуобернувшись, он сказал Джалите: — Говори, женщина.
Джалита покачала головой. Из-под капюшона послышался ее робкий голос:
— Я тебя знаю, Гэн Мондэрк. Знай, что я — Джалита, женщина племени Фор.
Джалита отбросила назад капюшон. Гэн был уверен, что при этом стоявшие за занавесью зашевелились. И неудивительно: Джалита оказалась восхитительной красавицей. Ее зеленые глаза смотрели на него с надеждой и страхом, а на алых губах играла робкая вопрошающая улыбка. Ее белые зубы и белая кожа были обворожительны на фоне ниспадающих длинных волос цвета наилучшего вулканического стекла.
— Я была пленницей жрицы, ужасного создания по имени Слезы Нефрита. Она служит ложному божеству, которого зовут Сосоласса. Я украла лодку, чтобы убежать, и Хада меня нашел.
Стараясь продать голосу отеческие интонации, Гэн сказал:
— Я приглашу кого-нибудь, с кем ты сможешь поговорить и успокоиться. Должно быть, тебе не слишком приятно рассказывать о своих приключениях двум мужчинам.
Он прошел за занавес, где ждала вся группа, бывшая вместе с ним на стенах замка, и присоединившийся к ним Леклерк.
Жестом Гэн приказал всем сохранить молчание и отойти от занавеса. Восстановив некое подобие порядка, Гэн сказал:
— Нила, ты выйдешь вместе со мной. Отведи ее в сторонку и расспроси.
— Ты что, в чем-то подозреваешь эту несчастную девушку?!
— Я ничего не подозреваю. Просто ничего не принимаю на веру. И хочу побольше узнать.
Нила с оскорбленным видом прошмыгнула мимо него. Гэн посмотрел на остальных в надежде встретить хоть какое-нибудь понимание с их стороны, и поспешил прочь от их холодных неодобрительных взглядов.
Хада терпеливо ждал. Нила и Джалита, устроившись на стульях в самом дальнем от мужчин углу, уже вели оживленную беседу. Гэн указал Хаде на стул рядом с собой. Прежде чем развязать ремешок, на котором у пояса висел его меч, Хада подозрительно посмотрел на занавес. Церемониально положив на стол свой меч в кожаных ножнах, Хада крепко схватился за его середину. Гэн наблюдал за ним с откровенным любопытством.
— Так, — сказал Хада, — Найонский воин клянется говорить правду, положив руку на самый важный в его жизни предмет. Я солгал тебе. Женщина не крала никакой лодки, она не совершала никакого побега. Мне ее передали, чтобы я доставил ее к тебе. Заплатили разными товарами.
— Скэны тебе заплатили, чтобы ты ее сюда доставил? Она больна?
Побледневший Хада еще сильнее сжал в своем кулаке ножны.
— Нет, не думаю. Я не подумал, что… — Чудовищность этой мысли вызвала у него приступ удушья.
— Так зачем ты мне об этом рассказал сейчас? — спросил Гэн.
— Скэны считают, что Найоны просто торговцы без чести, что они готовы на все ради выгоды. Я думаю, что женщина — шпионка. Гэн Мондэрк хороший человек, настоящий воин. Я тебе помогу. Один раз. После этого ты — Мурдат, а я буду Найоном. Между нами будет честь, но не дружба. Но ты еще ничего не сказал. Слезы Нефрита удерживает у себя моего сына до тех пор, пока ты не примешь эту женщину.
— Твоего сына? Заложником?
Хада бесстрастно пожал плечами, но, несмотря на этот жест, он явно испытывал чувство гордости.
— Он Найон. Он храбрый.
— Джалита из народа Фор, — сказал Гэн, — они извечные враги Скэнов. И каким образом она смогла бы передать какие-то сведения отсюда Слезам Нефрита? Это невозможно. Джалита не может быть шпионкой. — Он рассеянно подергал себя за мочку уха. — Если только среди нас нет предателя, работающего на Скэнов. Даже в этом случае, что бы она могла разузнать?
— Мне больше ничего не известно, — ответил Хада. Я должен отправляться. — Поднявшись, он надел на пояс свой меч. — Теперь я должен поговорить с женщиной. У нее есть знак для меня. Я его должен передать Слезам Нефрита, а она вернет мне моего сына.
Гэн и Найон приблизились к Ниле и Джалите. Нила холодно взглянула на подошедших мужчин. Джалита благодарно улыбнулась. Из кармана своей накидки она достала какой-то предмет и передала его Хаде.
— Это все, что я могу предложить, — сказала Джалита. — Это не плата, а просто на память от спасенного тобою человека. Если ты когда-нибудь будешь торговать со Скэнами, пожалуйста, передай им следующее: «Джалита из народа Фор навечно проклинает Скэнов». — Гэн подивился неожиданной твердости, появившейся в выражении ее лица, горящему ненавистью взгляду ее зеленых глаз.
