— Потому что ты всегда был рядом со мной, — Гэн облегченно вздохнул. — А теперь скажи правду: если Леклерк сделает еще что-то новое, ты сможешь проявить большее воодушевление? Если это будет орудие, еще более действенное для спасения людей и их жилищ?
— Существует много способов потерять даже такую большую штуку, как город, — загадочно произнес Эмсо. Его губы шевельнулись в напряженной улыбке. — Но я думаю только о сражении, весне и тех, кто готовится уничтожить тебя.
— Мы встретим их достойно. Даже эта машина может стать оружием.
Окинув толпу испытующим взглядом и покачав головой, Эмсо ушел. Некоторые с нескрываемым одобрением смотрели ему вслед.
Леклерк подпрыгнул, услышав сзади голос Налатана:
— Ты разозлил Эмсо.
— Он всегда не в духе. Ты же знаешь.
— Он сердит на весь мир. Когда такой человек концентрирует на ком-то всю свою злобу, ему сложно противостоять.
— В этом случае оставшимся следует выше меня ценить, — непринужденно заметил Леклерк и пошел отсоединять шланг, надеясь, что Налатан поймет намек и оставит его в покое.
Надежды не оправдались. И Налатан присоединился к нему, помогая укладывать шланг в бухту.
— Эмсо раздирают сомнения. Он придерживается старых взглядов. А ты расшатываешь устои и запреты прошлых поколений.
— Ты как будто бы и сам не возражаешь против этого. — Слова были сказаны быстрее, чем Леклерк понял их подлинный смысл. Он запнулся. — Извини, я не то хотел сказать… Я дал себе слово — как и все, — что ни единым намеком не заставлю тебя думать о… — Леклерк испуганно замолчал.
Но Налатан принял его жалкие извинения.
— Я все понимаю, Луис. Правда. Думаешь, мне неизвестно, что все вокруг только и говорят о Доннаси? Или о Ланте? Неужели ты действительно полагаешь, что я не замечаю этих ухмылок и не слышу сплетен?
— И ты не можешь остановить их? — Леклерк бросил свернутый шланг в пустую повозку. — Почему ты не расправишься с идиотами, думающими, что все это очень забавно?
— С этими презренными? Я бы покрыл себя позором, поступив так с ними, — он горько усмехнулся. Леклерк почувствовал столь глубокое разочарование, спрятанное за этими словами, что у него перехватило горло. Следующие слова Налатана принесли некоторое облегчение. — Оставляя Церковь, чтобы жениться на Доннаси, я изменил себя и надеялся, что она тоже изменится.
Картина страданий, открывшихся под внешней сдержанностью Налатана, вызвала у Леклерка желание схватить Тейт за плечи и хорошенько встряхнуть ее. Никто не имеет права обращаться с человеком так, как она обращается с Налатаном.
Между тем Налатан спокойно продолжал:
— Знаешь, она очень похожа на Эмсо. Он в плену у своих представлений. Доннаси тоже присуща эта черта. Эмсо защищает свои верования. Доннаси ищет свою веру.
— Ты все очень хорошо понимаешь.
В задумчивости Налатан посмотрел на восток.
— Я понимаю Доннаси. Мне безразлично чужое мнение. Каждый раз приказываю себе не обращать внимания на все эти разговоры и сплетни обо мне, о нас. Но иногда приходит вопрос: а если с ней что- нибудь случится? Если в одно прекрасное утро я проснусь и мне будет далеко не наплевать на все эти разговоры? Что тогда скажет Налатан о старых традициях? Что станет с его душой?
Он ушел не оглядываясь, оставив Леклерка гадать: адресовались ли эти слова кому-либо конкретно.
Завершив работу, Леклерк смешался с толпой и вскоре увидел Бернхард, беседующую с Картер и Анспач. Подруги украдкой поглядывали в его сторону. Оставив их, Кейт направилась к Леклерку, который, однако, попытался сделать вид, что ничего не заметил. Его беспокоило отсутствие Джалиты. Но действительно неприятным было бы ее неожиданное появление в момент, когда он останется наедине с Кейт.
Бурлившие в нем сейчас раздражение и чувство вины не давали успокоиться. Кейт Бернхард была другом, соединенным с ним общим происхождением, наиболее близким из всей группы.
Истинность последней мысли только сильнее разозлила Леклерка. Если сейчас вдруг появится Джалита, ему будет еще неприятней необходимость отделаться от Кейт.
Однако он не приглашал Кейт составить ему компанию. И если она обидится, пусть винит только себя.
— У нас мало времени, — Кейт мягко коснулась его руки. — Я лишь хочу сказать, что горжусь тобой. Наш вклад в этот мир никогда еще не был так значителен. Ты стараешься больше всех. Эта античная пожарная машина — пока твоя лучшая идея. Поздравляю, Луис. И спасибо.
Ее лицо светилось восхищением и теплотой. Если бы Джалита увидела это, она и впрямь могла бы подумать какую-нибудь глупость.
— Обыкновенный насос, — пробурчал в ответ Леклерк. — Надеюсь, удастся найти ему и другое применение. В любом случае настоящую работу здесь делаете только вы втроем. Вы воспитываете новое поколение Учителей, а это и есть прогресс. Я же мастерю какие-то игрушки.
Сжав его руку, Кейт легко засмеялась. Леклерк не шелохнулся, весь съежившись от напряжения. Ее прикосновение говорило о близости, разделенных чувствах и взглядах. И еще о многом другом. От нее исходило утешение. Это было так присуще Кейт. Но почему она не может понять, что, возможно, есть другие причины его беспокойного состояния? Леклерк едва расслышал слова прощания.
Он ругал себя за неприветливость и грубость. Ему нравилась компания Кейт, но сейчас он просто хотел быть рядом с Джалитой. Почему Кейт не может этого понять?
Гэн удалился в замок, и люди постепенно стали расходиться. Леклерк запряг лошадей в повозку и отправился домой. Дорога предоставила достаточно времени для раздумий. Как ни странно, его мысли опять вернулись к Налатану. Дело пахло крупным скандалом, когда Тейт так безрассудно отправилась с Конвеем в путь.
Однако в конце концов именно Кейт убедила Сайлу, что религиозным верованиям Ланты ничего не угрожает. Здравые доводы в сочетании с искренним теплом и легкой настойчивостью в конечном счете склонили Сайлу к мысли, что «религиозная» сторона путешествия Тейт и Конвея не повредит маленькой Жрице. Обаяние такой сдержанной женщины, как Кейт, было поистине неотразимым.
— Да ну, какая там опасность.
Леклерк не смог бы объяснить, почему эта фраза возникла у него в голове, но, сказанная вслух, она как-то разрядила гнетущую тишину. На ферме никого не было: все ушли в этот день на рынок. Он заехал с лошадьми в конюшню, распряг их и отвел в стойло. Едва закончив с чисткой животных, он услышал снаружи стук копыт.
Леклерк подумал, что это наконец прискакала Джалита. Ей, конечно, захочется посмотреть насос в работе. Как он наполнит водой повозку? Смогут ли они вдвоем создать нужное давление?
Всадник появился со стороны солнца, и его лицо было затенено. Приглядываясь и сделав несколько шагов навстречу, Леклерк услышал голос Кейт Бернхард:
— Я должна поговорить с тобой, Луис. Я понимаю, что врываюсь не вовремя, но это важно.
Как обычно, она поставила его в тупик. Голос был мягок, но прозвучавший в нем оттенок тревоги и срочности придавал вторжению элемент интриги.
А вдруг появится Джалита?
— У меня много работы, Кейт. Это может обождать до завтра?
На ее щеках появился румянец.
— Не все так просто. Моя новость не обрадует тебя. Но я должна поговорить об этом с тобой. Или отправиться к Гэну.
— Я или Гэн? Ну, это должно быть очень важно.
Леклерку стало противно от собственного неприкрытого сарказма.
Кейт коротко бросила:
