доставит стражник. Старому Даруку пару раз даже пришлось прикрикнуть на Рогвальда, возвращая его к реальности.
Ночь провели в бараке. Сегодня там были все десять гномов, поэтому заговорщики не могли переговариваться. Но взгляды, которыми изредка обменивались Рогвальд, Дарук и Гизмо, многое сказали бы шпиону, будь таковой среди тангаров.
На следующий день, гуляя по цеху во время перерыва, Рогвальд с тайным облегчением заметил Силта возле поленницы. Как бы невзначай, проходя мимо, гном шагнул в тень и оказался лицом к лицу со стражником.
– Давай! – нетерпеливо сказал тот.
– Покажи ответ.
– На, держи…
Пока Силт дрожащими руками развязывал мешочек, Рогвальд поспешно развернул свёрток и взрогнул. Цепочки с клыками Альтаира там больше не было; зато на самой ткани, крупным и чётким почерком было написано четыре слова. Кровью.
«Согласны. Ждём завтра в полдень.»
Этой ночью трое заговорщиков лежали на нарах в бараке, думая каждый о своём. Остальные семеро гномов работали в ночную смену. Рогвальд, Гизмо и Дарук сдружились как раз потому, что раз в два дня оставались в бараке одни.
– Дракон не поднимет нас всех… – едва слышно шепнул Рогвальд.
– Ну так освободим трёх драконов, – заметил Гизмо.
– Это будет непросто, – покачал головой Дарук. – Можно не успеть и погубить весь план.
– Я сумею разбить оковы дракона за минуту, – твёрдо сказал Рогвальд. – Гизмо описал мне их конструкцию. Дарук повернулся на нарах.
– Минута в нашем деле – слишком долго, Рог. Гном помолчал.
– Постараюсь ускорить, – сказал он наконец. Гизмо покачал головой.
– Дарук прав. Кроме того, кто-то должен будет устроить второй взрыв, чтобы не обнаружилась пропажа инструментов.
– Иначе эльфы перебьют половину тангаров, – добавил Дарук. – Рогвальд, мы никак не сумеем бежать втроём. Даже вдвоём это почти нереально. Гном резко сел. Его рыжая борода встопорщилась.
– Ты что же это, старый хрыч, предлагаешь только одному бежать? И друзей бросить? Гизмо вздохнул.
– Не бросить, а дать надежду, – поправил он невесело. – Дракон, освободившись, непременно приведёт целую армию своих сородичей, выручать остальных драконов.
– Нам-то от этого легче не станет, – буркнул Дарук.
– Станет, – спокойно возразил Гизмо. – Если с драконом будет Рог. Рогвальд отпрянул.
– Почему это?!
– Ты знаешь их лучше любого из нас, – Гизмо в упор смотрел на рыжего гнома. – Ты четыре года общался с драконом и выучил наизусть их характер. Лишь ты сумеешь уговорить крылатых спасти не только своих, но и нас. Ты гораздо опытнее меня, и при этом вдвое моложе Дарука. Наконец, ты не боишься драконов… Рогвальд вздрогнул.
– А ты? Ты, стало быть…
– Да, – мрачно буркнул Гизмо. – Боюсь. И ничего в этом зазорного нет! Поглядишь тут на машины, что они понастроили, на станки и отливки, да представишь какое драконы могли бы оружие создать – поневоле забоишься. Повисло тягостное молчание.
– Нет, – сказал наконец Рогвальд. – Нет, я так не могу. Уж коли должен бежать один – будем тянуть жребий.
– Рог… – начал было Дарук, но гном его резко оборвал:
– Не согласны? Тогда я умываю руки, и решайте между собой, кто побежит. Гизмо сел на нарах.
– Бежать должен ты! – сказал он с нажимом. – Чтобы потом спасти нас всех! Прежде чем Рогвальд успел открыть рот, в разговор вмешался Дарук:
– Он прав, – сурово сказал старый гном. – Рогвальд, за два года, пока я здесь, многие пытались бежать. Их всегда ловили и казнили для устрашения остальных. А ты, появившись всего неделю назад, впервые придумал план, который может сработать. Бежать должен ты.
– И закончим на этом, – твёрдо заметил Гизмо. – Ты бежишь не сам по себе, я за помощью. Рогвальд долго молчал.
– Повторим план, – выдавил он наконец. Дарук улыбнулся.
– Так-то лучше… До самого утра заговорщики тихо совещались.
День спустя.
Когда засвистел сигнал на перерыв, молот проходил техобслуживание. Перепачканные в масле рабочие скоблили громадную стальную «бабу», очищая её от нагара и вездесущей копоти. Сигнал к перерыву все люди встретили радостными возгласами.
Старый Дарук, кряхтя, спустился из кабины оператора и, проходя мимо Рогвальда, незаметно вложил ему в руку блестящие клещи. Секундой позже они словно испарились; гном сделал вид, будто потягивается, и уронил инструмент в рукав своей брезентовой робы.
